Немецкий мальчик - Патрисия Вастведт

После папиной смерти Элизабет ела только из ложки Карен, спала только в постели Карен и тенью ходила за ней, словно боялась, что старшая сестра тоже исчезнет. Элизабет часами смотрела на папины ботинки, шляпу на крючке и пыльный стул, но почти улыбалась, когда Карен дурачилась и смешила ее. А мама забывала о горе, лишь когда Карен отвлекала ее дикими выходками.

Это было очень давно. Она им больше не нужна.

За окном светило солнце. Людоед и его волки наверняка затаились в лощине и щурятся на солнце, но кровь они точно почуяли, поэтому шторы Карен не раздвигала.

Мюнхен

Милая!

У меня совершенно замечательная новость — я знаю, тебе понравится. Ты станешь тетушкой!

Доктор все подтвердил, и мы с Артуром поженимся раньше, чем планировали. Мне нельзя толстеть, а то не влезу в платье, которое выбрала вместе с мамой Ландау, но если ребенок родится до свадьбы, скандала не будет. Видимо, немцы не такие чопорные ханжи, как англичане.

Папа Ландау дарит нам дом! Я его еще не видела, но он наверняка красивый. Доктор Хартог говорит, мне ни в коем случае нельзя волноваться, поэтому свадьбу планируем скромную. Не беспокойся, он за мной хорошо ухаживает.

Странно, что со мной случается столько всего удивительного, да? Я всегда думала, что моя жизнь выйдет скучной и я, вероятно, потихоньку свихнусь, но, похоже, все будет иначе.

Элизабет, тебе тоже нужно выйти замуж и родить ребенка. Это такое счастье! Все, о чем беспокоилась мама после папиной смерти, — деньги, ремонт крыши, покупка угля, умасливание лавочников и т. д. — обо всем заботится муж. Впервые в жизни, просыпаясь по утрам, я ни о чем не тревожусь и не грущу. Только вот по тебе соскучилась. Пожалуйста, приезжай со мной повидаться, если сможешь. Если позволишь, я попрошу Артура купить тебе билет. Пожалуйста, приезжай.

Мать Тоби прислала письмо: мистера Шрёдера неожиданно вызвали в Нью-Йорк, а сама она еще месяц поживет со старшими детьми в Италии. Так что если Элизабет не хочет уезжать из Кента, то пусть снимет небольшой коттедж для себя и Тоби.

— Вы остаетесь у нас! — категорично заявила Вера.

— Места предостаточно, — добавила Рейчел.

По ричмондскому дому Шрёдеров Элизабет не скучала и с удовольствием осталась в Кенте. Мысли о Карен по-прежнему причиняли боль. Поначалу ее письма казались радостными, но чем чаще Элизабет их перечитывала, тем более странным и самодовольным представлялся их тон. «У тебя ничего нет, сестричка, — между строк говорила Карен. — У меня есть все, в том числе и Майкл». Зачем Элизабет ехать в Мюнхен? Чтобы Карен злорадствовала? Она отняла даже ненужное, желая доказать, что может. Когда-то Элизабет побежала бы по первому ее зову, но сейчас все изменилось.

17

Пони Тоби Шрёдера держали в солтвудской конюшне в шести милях от Хайта. Когда кузнец приводил его к бунгало, времени на катание почти не оставалось.

— Бедный мальчуган наденет свои бриджи и целыми днями ждет, а все впустую. Мы возьмем лошадку к себе! — сказала бабушка Лидия. — Вынесем гладильный каток на улицу, а в пристройке будет стоять конь.

— Это не конь, — поправил Тоби, — а помесь аппалузы и дартмурского пони.

— Он нам пол испортит! — возмутилась Вера. — Новенький линолеум копытами истопчет! Следы потом не сведешь.

— Пони не должен стоять на полу. Ему подстилка нужна, — объяснил Тоби.

— Конечно, малыш, мы устроим ему подстилку, — пообещала Лидия.

— У нас свободных подстилок нет, — напомнила ей Вера. — Пони не станет ходить на цыпочках и не попросится гулять, когда приспичит. А я не желаю гладить белье под дождем!

Элизабет чувствовала, что обстановка накаляется.

— Вы очень любезны, но развлечений и так предостаточно: через дорогу пляж, в парке ослики…

— Ослики плохо выучены, их даже вперед идти не заставишь! — пожаловался Тоби.

— Ничего себе! — воскликнула Вера. — Значит, родители платят деньги, а бедные детишки на ослах назад пятятся. Раньше такого не было!

— Я уже все сказала, — заявила Лидия.

— Да господи боже, пусть этот пони живет у Эдди, — предложила Рейчел. — Его ферма ближе, чем Солтвуд, и, если Тоби захочет покататься верхом, идти недалеко.

— Ну вот, малыш, мы договорились. — улыбнулась бабушка Лидия. — Твой конь будет рядом, Вера сможет гладить белье в пристройке, и все довольны, никто не обижен.

Солтвудский кузнец привел пони и двух верховых лошадей, молодых кобыл.

— Вам нужно сопровождать мальчика, а кому-то еще — вас, — сказал он Элизабет. — Лошади тоже принадлежат мистеру Шрёдеру, так что хоть одного забираете, хоть всех троих — мне без разницы.

Лошади и пони стояли на бетонной дорожке, нюхая ноготки и бурачок. У вороных кобыл были абсолютно белые «носочки» и блестящие копыта. Гнедой в яблоках пони смотрел из-под шоколадной челки. На фоне зеленоватого моря и дымчатого неба они казались темными фигурками, приклеенными к выгоревшей фотографии.

Все гости были в красных чепраках с золотым галуном.

— Какие они нарядные в своих одежках! — восхитилась бабушка Лидия. — Прямо военные в парадных мундирах.

— Они и есть военные, — пояснил кузнец. — В шорнклиффских казармах упряжную ликвидировали, говорят, кони теперь не нужны. Вот грянет новая война, тогда спохватятся! — В знак прощания кузнец приподнял фуражку.

Кобылки смотрели ему вслед, их черные гривы развевались, как волосы девушек-брюнеток. Со стороны казалось, будто кузнец идет по воде и широко ставит ноги, потому что замочил штанины. Кобылки заржали, но не грубо, а добродушно, даже с нежностью.

Стоял тихий вечер. Низкое белое небо, неподвижная морская гладь и полное безветрие — как будто весь мир вдруг оказался в четырех стенах. Тоби ехал на пони, а Элизабет и Рейчел вели лошадей по дюнам на ферму Эдди.

Рейчел надела свою садовничью форму.

— Так просил Эдди, — объяснила она. — Говорит, ему не нравится, что я ухожу домой в платье со следами лап. Его колли меня обожает. Эдди ворчит, что я избалую пса и он не сможет как следует овец стеречь.

Элизабет отправилась на прогулку в юбке и джемпере, которые носила со школы. Как здорово, что можно быть собой, а не жалкой копией миссис Брайон или миссис Шрёдер!

Пляж пустовал. Отдыхающие разъехались по домам, чайки клевали комки водорослей, мужчина в болотных сапогах ушел к самой воде и копал пескожилов.

Поворот — и все трое двинулись прочь от моря по гальке с травяными островками, усеянной кусками плавника и обрывками старой рыбацкой сети. За полями виднелись металлические сараи, амбар и белый коттедж с двумя трубами.

— Это ферма Эдди, — объявила Рейчел. — Сейчас там разгром, но Эдди человек практичный и со временем все обустроит. Вот поженимся, и я буду больше ему помогать.

— Поженитесь? — Элизабет встала как вкопанная. — Рейчел, когда свадьба?

— Вообще-то он еще не сделал предложение, но я уверена, что сделает. Помолвочного кольца не будет. Не хочу, чтобы он раскошеливался лишь ради того, чтобы я форсила перед девчонками в магазине.

Эдди Сондерс вышел их встречать вместе с колли, который вилял хвостом и ластился к Рейчел.

— Добрый вечер, сэр! — поздоровался с ним Тоби. — Я Тобиас Шрёдер, а это Мишка, мой пони.

Эдди оказался эдаким добродушным великаном в линялой одежде. Он кивнул Элизабет и, пока вел их на ферму, то и дело поглядывал на Рейчел — глянет, отвернется, запах ее вдохнет, а внимательно посмотреть не решается.

— Эдди, мы привели трех лошадей, ты не против? — спросила Рейчел. — Я-то говорила про одну, но отец Тоби за все заплатит.

— О пони я позабочусь, а вот кобылки будут нервничать. Даже не знаю… — Кобылы спокойно стояли на грязном дворе, и Эдди смягчился. — Устроим их с овечьим стадом, овец они точно не испугаются.

Расседлать кобылок и пони оказалось не так-то просто.

— Обычно сам я этим не занимаюсь, — смущенно оправдывался Тоби.

Когда закончили, Эдди тихо сказал:

— Рейчел, я кое-что тебе купил. Ты как-то говорила, что мечтаешь об этом, но согласилась ждать, пока у меня деньги не появятся…

— Эдди! — всплеснула руками Рейчел. — Ах, Эдди, я ведь правда не тороплю!

Она улыбнулась Элизабет, и та отвела Тоби в сторонку, чтобы не мешать. Сейчас Эдди достанет из кармана бархатную коробочку или уже в ладони ее сжимает…

Но Эдди отступил к сараю, оставив Рейчел томиться в ожидании, поднял крючок и подпер ногой открывшуюся дверь.

— О-о-ой! — протянула Рейчел, сообразив, что несколько неправильно все поняла.

Придерживая дверь, Эдди чуть отодвинулся, чтобы Рейчел заглянула во мрак сарая, а потом хорошенько стукнул по стене.

Сперва ничего не случилось, а потом из сарая выбежали всполошенные куры. Вскоре суматоха улеглась и куры заквохтали, поправляя перья.