Алмазный маршрут - Фридрих Незнанский

Валерий Зайцев был переведен в отдельную камеру, где в его распоряжении имелся даже телевизор. Он регулярно снабжался периодической прессой и книгами. В заключении в Валерии Зайцеве проснулись писательские амбиции. Он начал писать автобиографию. С выбором названия будущего шедевра Валерию Зайцеву помогло знакомство с «Маленькими трагедиями» Александра Сергеевича Пушкина. Название «Каменный гость» показалось ему весьма удачным.

Все свободное время между допросами Валерий Зайцев скрупулезно излагал на бумаге подробности своей насыщенной событиями жизни.

Наконец Валерию сообщили, что следующий допрос проведет лично руководитель следственной группы Александр Борисович Турецкий.

Вопросов к этому времени у Турецкого накопилось предостаточно. Несмотря на то что Зайцев добросовестно рассказывал следователям обо всем, что их интересовало, общей картины не складывалось. Александр Борисович понял, что настало время встретиться с Зайцевым лично.

На допрос он ехал в мрачном настроении. Накануне Александр Борисович оказался участником дорожно-транспортного происшествия: в его служебный автомобиль врезался какой-то полоумный лихач. Очевидно, водитель пересмотрел фильм «Форсаж» и творил на обледенелой дороге черт знает что. К тому же водитель оказался не совсем трезв.

Столкновение оказалось несерьезным, но, несмотря на это, Александру Борисовичу пришлось почти полтора часа проторчать на месте происшествия, наблюдая за действиями упитанных сотрудников ДПС. Хорошему настроению это не способствует.

Что касается Валерия Зайцева, то он, наоборот, находился в весьма приподнятом настроении. Тот факт, что его станет допрашивать человек, занимающий такую высокую должность, придавал Зайцеву нес в собственных глазах. Он чувствовал себя чуть ли не еще одним опальным олигархом или, на худой конец, преступником общегосударственного масштаба. Разумеется, подобная самооценка нашла свое отражение в автобиографии.

Александр Борисович был в курсе того, чем занимается в своей камере на досуге Валерий Зайцев, и всерьез опасался, что тот решит сделать Турецкого своим первым читателем.

«Чего доброго, может потребовать, чтобы я это читал, — думал Александр Борисович. — А иначе он откажется сотрудничать. Или же заявит, что в этой писанине содержатся ответы на все мои вопросы. Нет, хватит ему поблажек!»

Александр Борисович решил разговаривать только по существу. Убийства ювелиров. Нелегальный транзит черных бриллиантов и других драгоценных камней. Фирма «Самоцветы» и механизм, по которому ее руководители проворачивают свои махинации. И все. Остальное, что не имело отношения к этим вопросам, присутствовать в разговоре не должно.

Накануне Турецкого вызывал к себе Константин Дмитриевич Меркулов и сорок минут отчитывал своего помощника за отсутствие каких-нибудь внятных результатов.

Приятного мало, но Александр Борисович и сам понимал, что Меркулов прав: результатов пока не было. После этого разговора Турецкий и решил, что настала пора самому провести допрос Зайцева.

…Валерий Зайцев явился в комнату для допросов свежевыбритым. По комнате мгновенно распространился запах крема после бритья.

— Добрый день, Александр Борисович. — Зайцев слегка поклонился. — Извиняюсь за этот отвратительный запах. Приходится пользоваться этим паршивым кремом. Приличного одеколона мне иметь не разрешают. Думают, что я его выпью.

— Зайцев, мне кажется, что вы и так существуете в достаточно комфортных условиях, — сухо заметил Александр Борисович. — Сейчас вы не в том положений, чтобы всерьез жаловаться на отсутствие одеколона.

— Для меня это очень важно, — развел руками Зайцев. — Впрочем, вы правы, Александр Борисович. И я рад, что сейчас могу лично поблагодарить вас за предоставленные мне удобства.

— Я думаю, Валерий Рафаилович, что мы вполне можем покончить с любезностями и перейти к более важным вопросам.

— Конечно, конечно. — Зайцев вполне уловил настроение Турецкого. — Вы должны знать, что я оказываю следствию всяческое содействие. Разве не так?

Александр Борисович разложил на столе свои бумаги.

— Проблема в том, что мне ровным счетом ничего не ясно. Поэтому давайте начнем с самого начала. Вы имеете отношение к компании «Самоцветы»?

— Официально нет, — усмехнулся Зайцев. — Официально я безработный. У меня даже нет трудовой книжки. Так что рассчитывать на пенсию я не могу.

— Но неофициальное отношение вы имеете. Вы знакомы с руководством компании? С Кантором, Трениным, Бабушкиным?

— Нет, — покачал головой Зайцев. — Ни с кем из них лично я не знаком. Хотя, разумеется, я о них слышал. Я работал исключительно с Татьяной.

— Вы имеете в виду Татьяну Леонидовну Кокушкину?

— А кого же еще? Очаровательная женщина. Не правда ли? Хотя вам, наверное, не довелось с ней встретиться?

— Довелось. И с мужем ее довелось в свое время пообщаться. Вы его знали?

При упоминании покойного подполковника Зайцев скривился:

— Пару раз мы встречались. Откровенно говоря, он произвел на меня очень негативное впечатление. Наверное, Татьяне было с ним очень плохо.

— В данном случае это не имеет значения. Какого рода деятельностью вы занимались? Я имею в виду не только вас, но и госпожу Кокушкину.

— Ну какого рода деятельностью занимался я, вы уже знаете. Мое нынешнее заключение является результатом этой деятельности. Что касается Татьяны Леонидовны, то она, если хотите, была моим непосредственным боссом. А я ее помощником. Мы занимались сбытом в Москве драгоценных камней, нелегальным образом доставленных из-за границы.

— Откуда именно?

— Намибийские рудники. Руководители «Самоцветов» приобрели там несколько алмазных месторождений. Деталей я не знаю, это не входило в мои обязанности.

— Каким образом камни доставлялись в Россию?

— На этот вопрос, Александр Борисович, я вам, к своему великому огорчению, ответить не могу. Я вам уже сказал, что таких деталей я не знаю. Я получал камни здесь, в Москве, непосредственно от Татьяны Леонидовны. Каким именно образом они попадали к ней, меня не интересовало. Хотя могу сделать предположение. Если желаете?

— Хорошо, Валерий Рафаилович. Сделайте свое предположение.

— Относительно просто камни можно переправить через дипломатическую почту. Но и в данном случае приходится идти на некоторые материальные жертвы. Поэтому, перед тем как переправлять основную партию, вперед запускают нескольких так называемых туристов. Находят нескольких случайных людей, платят им небольшую сумму денег и дают с собой камешек. Некоторые его глотают, некоторые пытаются провезти в багаже, кто-то везет вообще в кармане. Это не имеет особого значения, поскольку на таможне, как правило, всех этих туристов ловят. Таможенники празднуют победу, а тем временем через дипкурьеров переправляется основная партия.

— Но ведь дипломатическая почта и так не обыскивается? — удивленно спросил Александр Борисович. — Для чего идти на такие траты? Насколько мне известно, любой такой камешек стоит не меньше миллиона долларов.

— Для спокойствия, — пожал плечами Зайцев. — Когда вы работаете через дипломатическую почту, вам необходимо постоянно поддерживать иллюзию того, что этого не происходит. Именно по этой причине на таможне время от времени кого-то ловят. Кстати, с контрабандой наркотиков происходит то же самое. А что касается потраченных денег… Любой незаконный бизнес связан с определенными убытками. Это нормально. К тому же что для вас потеря нескольких камешков, если вы переправляете, к примеру, сотню? Оно того стоит. Кроме того, есть еще один момент. Но это уже из области суеверий. Чтобы нее прошло нормально, нужно принести какую-то жертву. Вам известно, что большинство преступников крайне суеверны?

— Да, я слышал об этом. Но давайте не будем отвлекаться. Когда должна была прийти новая партия?

— В этом месяце. Естественно, после моего ареста возникли некоторые проблемы. Татьяна Леонидовна в Израиле, я в тюрьме. Хотя я не исключаю того момента, что у Татьяны Леонидовны могли быть и другие помощники. Хотя вряд ли.

Возникла пауза. Александр Борисович думал, каким образом перейти к вопросу об убийствах ювелиров. Он решил говорить напрямую.

— Какова ваша степень причастности к убийствам ювелиров? Ваша и госпожи Кокушкиной?

Зайцев тут же посерьезнел.

— Нет уж, Александр Борисович. Так мы с вами не договаривались. Я согласился сотрудничать со следствием, но вешать на меня всех ваших собак не надо. К этим убийствам я не имею отношения.

— Но вы о них знаете?

— Разумеется, я о них знаю. И Смоленский, и Бах были нашими клиентами. В первую очередь Смоленский. Можете мне поверить, они жили не самой праведной жизнью. Я не считаю, что это плохо. Но… одним словом, грешков на душе у каждого хватало. Но повторяю вам еще раз: ни я, ни Татьяна Леонидовна не имеем к этим убийствам никакого отношения. Доказать вам этого я, разумеется, не могу, хотя алиби у меня наверняка найдется.