Город на берегу неба (СИ) - Монакова Юлия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
28
Этот вопрос стал последней каплей. Не выдержав, Оля расплакалась в голос. Шокированный Брэндон сел на постели и некоторое время ошеломлённо молчал.
— Нет, подожди… у тебя это и в самом деле в первый раз? — уточнил он недоверчивым тоном, словно отказываясь принимать реальность происходящего.
— А разве… разве это не было очевидным с самого начала? — Оля судорожно всхлипнула.
— Клянусь, я и подумать не мог! Да ты же сама только что говорила мне про шестнадцать лет…
Её буквально подбросило от возмущения.
— Я сказала только, что в шестнадцать лет наш закон позволяет. По-твоему, нужно было сразу же в день рождения кидаться под кого-нибудь — просто потому, что время пришло?!
Ещё более озадаченный и сбитый с толку Брэндон включил ночник возле кровати. Комната озарилась мягким ненавязчивым светом, и всё равно Оле он показался слишком ярким, слишком назойливым. Она машинально прикрыла грудь рукой, стараясь не смотреть на голого Брэндона, который сидел рядом с ней и задумчиво тёр переносицу.
— Ты что, правда думал, что я… что у меня… — задрожавшим от обиды голосом выговорила она.
И тогда он наконец сделал то, что должен был сделать немного раньше — прижал её голову к своей груди, ласково обнял за плечи, поцеловал в мокрую и солёную от слёз щёку.
— Не знаю. Чувствую себя полным кретином, но… ты же такая красивая, — растерянно произнёс он. — Я не сомневался, что в России у тебя осталось море поклонников!
— Никого у меня там не было. Никаких поклонников, — отозвалась она. Ну не считать же, в самом деле, “поклонником” неуклюжего противного Лёнчика или его отца, прости господи.
— Чёрт! — выругался Брэндон и ещё крепче прижал её к себе. — Мне, конечно, показалось, что ты не слишком-то опытна в этих делах, но чтобы настолько…
— Это очень плохо? — виновато спросила Оля, уже оттаивая, согреваясь в его объятиях — несмотря ни на что, таких родных и любимых.
— Ну что ты. Просто для меня это стало… мягко говоря… сюрпризом. Я, наверное, напугал тебя? — его голос тоже сделался виноватым. — Очень больно было? Если бы я знал, то был бы более терпелив и осторожен.
— Всё в порядке, — с заминкой откликнулась Оля.
— Ну, какое там… — он принялся стирать слёзы с её лица. — Я совсем от тебя голову потерял, поэтому вполне мог действовать слишком грубо и напористо. Просто сорвался…
Оля закрыла глаза и расслабленно, освобождённо выдохнула. Почему-то она очень боялась, что Брэндон будет злиться на неё. И хотя она не сделала ничего плохого — разве что от растерянности да от неопытности, но…
Брэндон снова поцеловал её — нежно, неглубоко, почти невесомо, успокаивая и баюкая в своих объятиях.
— Не слишком-то фееричный у тебя первый раз получился, да? — усмехнулся он. — Даже вспомнить толком нечего.
Оля смутилась.
— Да и у тебя… ты ведь тоже не получил удовольствия.
— Я это как-нибудь переживу, — заверил он.
Её так и подмывало спросить, сколько девушек у него было, но она сдержалась. Он рассеянно поглаживал её по волосам, думая о чём-то своём, а ей так хотелось вернуть того, прежнего Брэндона, сгоравшего от желания и сходившего от неё с ума! Оля нерешительно скользнула рукой по его груди, опустилась к животу… но Брэндон быстро перехватил её ладонь.
— Ну вот что ты такое делаешь, — укоризненно выдохнул он. — Не провоцируй меня, пожалуйста. Я и так едва сдерживаюсь. Думаешь, легко обнимать тебя сейчас — такую сексуальную, обнажённую, красивую — и при этом не позволять себе ничего лишнего?
— А ты позволь, — шепнула она. И хотя страх перед возвращением боли был всё ещё слишком велик, чувство к Брэндону и желание доставить ему удовольствие пересиливали.
— Ольга, пожалуйста…
Она почувствовала, как напряглись его мускулы, и откликнулась эхом:
— Брэндон, пожалуйста! Я хочу завершить начатое. Иначе… получится как-то слишком глупо. Глупо и смешно.
Тон её был вполне категоричным и убедительным.
— Ты снова можешь испытать сильный дискомфорт, — предупредил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Не думаю, что будет так же больно, как в первый раз. Тогда я просто не успела подготовиться и испугалась от неожиданности. А теперь я сама хочу, чтобы ты… Пожалуйста, сделай меня женщиной по-настоящему.
Многие ли парни способны были проявить силу духа и отказаться от подобного предложения?!
— Ну хорошо, — сказал Брэндон. — Но в этот раз я не буду спешить. Сделаем всё… медленно?
— С чувством, с толком, с расстановкой, — отозвалась она по-русски, улыбнувшись.*
Его брови удивлённо приподнялись.
— Что ты сейчас сказала?
— Да так… цитата из классики. Не обращай внимания… — и первая потянулась к нему.
…И на этот раз всё действительно прошло для неё довольно сносно, даже где-то приятно, по крайней мере — не было больше той внезапной, дикой, распирающей боли, так что Оля могла считать себя вполне счастливой…
Однако она так увлеклась своими грёзами, что, выскользнув из спальни Брэндона через несколько часов, совершенно не обратила внимания на то, что у её предутреннего возвращения в комнату Джуди нашёлся случайный свидетель.
___________________________
* “С чувством, с толком, с расстановкой” — ставшая крылатой фраза Фамусова из комедии А.С. Грибоедова “Горе от ума”.
29
Рус
Калифорния, наше время
Очередной мотель оказался не хуже и не лучше предыдущего — разве что кроватей в номере на этот раз было две, к тайному неудовольствию Руса. Однако Оля (уже, видимо, морально настроенная на то, что придётся отбиваться от его домогательств) была очень рада этому обстоятельству. Рус, разумеется, не стал бы к ней лезть против её воли, но смена Олиного настроения очень огорчала. Словно и не было тех сумасшедших поцелуев в Сакраменто, словно и не она дрожала и обмирала от удовольствия в его руках…
Они по очереди приняли душ и разошлись по своим кроватям. Оля снова пожаловалась на усталость — всё-таки езда на мотоцикле изрядно её выматывала с непривычки. Завершился всего лишь второй день их путешествия, она ещё не успела втянуться в дорожный ритм. А Рус как назло чувствовал себя совершенно бодрым и полным сил, сна у него не было ни в одном глазу.
— Может быть, всё же поговорим? — осторожно напомнил он Оле о её обещании.
Несколько секунд прошло в молчании. Она лежала с закрытыми глазами, но Рус готов был поклясться, что уснуть она ещё не успела.
Так и не дождавшись ответа, он задал новый вопрос.
— Ты сказала, что нам нельзя быть вместе. Почему?
Оля тяжело вздохнула, но всё-таки откликнулась:
— Поверь, я не набиваю себе цену и не кокетничаю таким образом. Если очень вкратце, то причина проста — я не гожусь для разовых отношений.
— Поясни, — потребовал Рус.
— Если бы… если бы я могла и в самом деле позволить себе кратковременную, ни к чему не обязывающую связь… — с трудом подбирая слова, начала она, — то я бы первая тебя склеила. Честное слово! Переспали бы и разбежались. Но ты мне…
— Я тебе — что?
— Ты мне слишком нравишься. Я панически боюсь в тебя влюбиться, — призналась она, пряча глаза.
А вот он, похоже, уже влюбился…
— Что же в этом такого страшного? — кашлянув, спросил он.
— Да неужели ты сам не понимаешь? — взорвалась Оля, подскакивая на постели. — Ты уедешь в Россию и оставишь меня здесь. А мне что делать? Собирать кусочки своего разбитого сердца? Я не могу так, Рус, — выдохнула она, пряча лицо в ладонях. — Я очень быстро и очень… намертво привязываюсь к людям. Мне потом так больно отдирать их от себя… Не хочу отдирать и тебя тоже — с кровью, с мясом. Поэтому… для нас обоих будет лучше всё-таки удержаться в рамках. Извини.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})В её словах был резон. Кроме разве того, что…
— То есть, опасность влюбиться возникнет, только если мы переспим? Неужели не существует риска при обычном — типа дружеском — общении? Вот я весь такой замечательный и прекрасный парень, — пошутил он, — с морем положительных качеств… Ты можешь гарантировать, что не втюришься в меня?
