Мамба в Сомали: Чорный переворот (СИ) - Птица Алексей

— Ты это, сам не пей раствор этот. Да и калашам своим и приближённым не давай. А то мало ли что… — и, отвернувшись, нырнул в темноту, мгновенно в ней растворившись, словно его никогда и не было.

— А⁈ — успел крикнуть в темноту Саид и, не получив отклика, задумался.

Аль-Шафи никогда не говорил ничего просто так. Раз сказал, значит, так и нужно делать. Что он задумал, интересно? Аль-Шафи был врачом и хорошо разбирался в лекарствах. Поэтому игнорировать эти слова нельзя. А зная его настоящее отношение к душманам, всё становилось яснее ясного.

Утром Саид объявил о наступлении. Лагерь загудел, как растревоженный улей. Все радовались: близился конец их бесконечным мучениям в Африке, и скоро они смогут вернуться домой!

Собравшись и нагрузившись оружием и едой, наёмники начали марш. К полудню остановились на три часа, чтобы передохнуть и пообедать. Подсыпав в воду для чая порошки, Саид наблюдал, как афганцы пьют получившееся снадобье, на глазах становясь ещё агрессивнее и злее, чем обычно. Многие почувствовали большой прилив сил, объяснив это воодушевлением перед предстоящим боем.

Как и велел Аль-Шафи, Саид удерживал от употребления чая калашей, но несколько человек его всё же не послушали и выпили зелье. Он скривился, но ничего с этими идиотами поделать не мог, ибо уже поздно. Ну да, каждый сам свою судьбу выбирает. Поздно вечером отряд подошел к городу, где их встретили люди аль-Шафи и распределили по объектам нападения. Разделившись, афганцы вышли на окраины города и тут же вступили в бой.

Генерал Акабо Барама ещё не ложился, когда у него в кабинете разразился тревожной трелью телефон.

— Командир, на город кто-то напал, идёт бой, — услышал он в трубке взволнованный голос начальника гарнизона.

— Кто напал?

— Не знаю, мои офицеры говорят, что это не негры.

— А кто? — даже растерялся Акабо. — Кто это может быть?

— Похожи на европейцев, все бородатые и в странных одеждах.

— Понятно. Держитесь! Сейчас поднимем всех на ноги и поубиваем этих придурков!

В течении часа отыскали всех командиров и в казармах объявили тревогу. Нападение на Аддис-Абебу мало того, что оказалось неожиданным, оно ещё было очень хорошо подготовлено и организовано. Бой быстро распространился по всему городу. Многие части, потеряв значительное количество людей, в панике бросились отступать. Однако в какой-то момент времени ситуация застыла в неустойчивом равновесии.

Вместе с небольшим отрядом своих диверсантов я тихо пробирался по воюющему городу. Моя цель была донельзя проста: найти и убить некоего Йонаса Джугаша. Генерал Барама мне, конечно же, тоже мешал, но и убрать его будет намного проще, чем этого самого Йонаса.

Где обитал новоиспечённый глава Эфиопии, я примерно знал. Как он выглядит, тоже: видел фото этого Йонаса в газете. Да и справки о нём навёл кое-какие. Теперь главное не ошибиться и поймать того, кого надо, а не левых людей. Ещё я предполагал, что всеобщая суматоха вынудит его сорваться с привычного места и броситься искать спасение. А где он в прошлый раз спасался? Ответ очевиден: на аэродроме!

Значит, нам туда дорога! Может быть, получится перехватить его по пути.

Бой шёл уже два часа. И пока мы сидели в засаде, пришлось убить с десяток эфиопских солдат и даже с пяток афганцев. Не знаю, что они тут делали, но появились очень невовремя и сильно мешали исполнению моего замысла. Впрочем, всё было не напрасно, и вскоре я убедился, что именно те, мчащиеся по улице в сторону аэропорта, две машины мне и нужны.

Фары первого автомобиля осветили забор противоположного дома. Тут же из нашей засады раздались выстрелы. Вероятнее всего, водителя убило, потому что автомобиль пошёл юзом и врезался в стену ближайшего дома. Следующий за ним на приличном расстоянии второй автомобиль успел остановиться и начал сдавать назад. Такого шанса я ему предоставить не мог, и автоматная очередь пресекла все его попытки улизнуть. Двигатель кашлянул, и уазик остановился.

— Сдавайтесь! Обещаем пленных не убивать! Иначе смерть! — прокричал мой человек на амхарском, аргументировав свои слова длинной автоматной очередью.

Несколько мгновений царила тишина, потом в ответ крикнули:

— Мы сдаёмся!

Окружив машины, мы быстренько вытащили оттуда всех выживших. Их оказалось всего пятеро. Слабый конвой, но и ситуация не рядовая. Хорошо хоть русских среди них не было. Один из выживших и должен быть тем самым Джугашем. Их выстроили, и я внимательно осмотрел каждого на предмет соответствия с искомым человеком. Вот и Джугаш: коренастый, с усами и всеми остальными совпадениями. Ещё раз сверившись по фото в газете, я произнёс:

— Мы ищем Йонаса Джугаша. Наша цель: спасти его от повстанцев. Вокруг враги, и нас послали, чтобы вывезти его в безопасное место. Буквально двадцать минут назад мы нарвались на засаду и теперь на всякий случай сразу стреляем на поражение. Вы не мигнули нам фарами, почему? — пришлось немного сымпровизировать. — И я, к сожалению, слишком поздно узнал ваши машины. Мы атаковали вас ошибочно.

— У меня погибли люди! — взорвался, как я заранее и определил, Йонас Джугаш.

На мой бред о пароле он не обратил никакого внимания, как я и рассчитывал.

— Вы убили троих! — орал он. — Я секретарь Дерга, Йонас Джугаш! Вы плохо служите и чуть не убили меня! Как вы собираетесь нас везти, если оба наших автомобиля выведены из строя? У вас есть машины?

— Да, на соседней улице, — невозмутимо соврал я.

— Хорошо, везите меня в аэропорт. Там советские товарищи мне помогут, — он немного успокоился, но, чуть погодя, пригрозил мне: — А вы ещё ответите мне за погибших!

— Сделаем! — кивнул я, пропустив угрозы мимо ушей, и крикнул приказ на отход.

Мы быстро пошли вперёд, окружив плотным кольцом ничего не подозревающего главу Эфиопии.

Было темно как у негра… в том самом месте. Лиц наших, разумеется, в такой мгле совершенно не видно, и опознать нас в будущем станет весьма проблематично, если вообще возможно. Мы сделали всего несколько шагов, когда я малость поотстал и глазами показал своему помощнику: мол, нужно вернуть обратно всех, кроме Джугаша.

Тот кивнул и провёл пальцем по шее. Я отрицательно качнул головой и стукнул себя по лбу: достаточно просто вырубить. Не хотелось лишних смертей. Да и в принципе, пусть останутся свидетели, что смогут потом подтвердить то, что охотятся только за лидерами.

Помощник ещё раз кивнул и незаметно оттеснил назад офицеров и сержантов. Я же с несколькими бойцами повёл Джугаша вперёд. Сегодня я прихватил с собой не Стечкина, а обычный ПМ с глушителем. Не самый лучший пистолет, с плохой убойностью, но если стрелять в упор, то в самый раз. Йонас не сразу заметил, что остался без своего сопровождения, а я шёл и искал место посимволичнее.

Наконец, на углу проулка показалось огромное дерево. Вот тут можно и привести в исполнение приговор. Хотел сначала сам, но передумал.

— Расстрелять! — отдал я приказ, чувствуя себя Сталиным.

Джугаш удивлённо обернулся, но приказ уже дошёл до исполнителей. Послышался выстрел, опрокинув тело секретаря, и тут же, вслед за одиночным хлопком протараторила длинная автоматная очередь. Тело несколько раз дёрнулось и замерло. Однако я чувствовал: Йонас был ещё жив.

— Тебе, Змееголовый, посвящаю его душу, — прошептал я еле слышно.

Словно в подтверждение, что мои слова услышаны, на громадном дереве зашелестели листья.

— Отнесите его к стволу и посадите там, — велел я и стал копаться в своём кармане.

Как только моё распоряжение выполнили, прислонив тело к дереву, я вынул из кармана сложенный вчетверо листок. Развернув бумагу и ещё раз пробежав глазами по тексту, я положил её на грудь убитому.

Да, я жесток! Но не менее жестоки и все остальные. Власть всегда требует жертв, а крепкая власть — больших жертв.

— Уходим! — коротко скомандовал я.

Мои диверсанты засуетились, настороженно оглядываясь. И действительно: вокруг кипел бой! Афганцы сражались, не щадя живота своего и даже не подозревая, что в любом случае жить им осталось совсем недолго… Впрочем, меня ещё ждали дела.