Последняя жизнь (СИ) - "Ifodifo"

- Как давно мы не виделись, - шепчет Шерлок в губы Джона, - я думал, с ума без тебя сойду…

- Я тоже, - улыбается Джон, - с ума без тебя сходил. Думал, больше не увидимся. Как же плохо было…

- Ну, теперь мы вместе, малечек, - бормочет Шерлок, - и у меня столько планов… - он быстро целует Джона в губы, потом спускается поцелуями по его шее, оставляя дорожку засосов, и добирается до соска.

Он обхватывает его губами и посасывает, причмокивая от восторга, а затем слегка прикусывает. Джон вскрикивает, выгибаясь дугой, распахивает глаза и недоверчиво смотрит на Шерлока – разве можно испытывать ТАКОЕ наслаждение всего лишь от укуса в… Шерлок повторяет свое действие, и Джон опять выгибается, вскрикивая – можно, доказано опытным путем. Шерлок играет языком с соском, потом, любовно поцеловав, переходит ко второму. Джон уже не сдерживает себя, стонет, комкая пальцами простыню, мечется под Шерлоком и тихо матерится, забыв аристократические замашки. Когда Шерлок спускается еще ниже, он не успевает заметить. Просто в какой-то момент чувствует, как горячий рот Шерлока накрывает его плоть. Что-то невероятное происходит сейчас с ним, словно крылья за спиной вырастают, в точности как у сфинксов. Джон будто в полете, эйфория накрывает с головой. Он ничего не делает, просто принимает то, что дает Шерлок, зарывшись пальцами в смоляные кудри. Шерлок сосет, облизывает, насаживается на член Джона, и Джон кончает громко и долго, в голос, забыв о стыде и сдержанности. Его тело сотрясается от оргазма, семя выплескивается в рот Шерлока, и Шерлок глотает все, вылизывая так, будто боится, что упустит хоть каплю. Он довольно урчит, наблюдая за тем, как Джон отходит от оргазма, а потом ложится рядом на бок, закидывая ногу на Джона, притягивает его руку и сжимает ею свой напряженный член. Едва пальцы Джона касаются плоти Шерлока, Шерлок издает полузадушенный стон и кончает на бедро Джона, выплескивая жемчужные вязкие струи.

- Как подросток, - смеется он тихо, - от одного твоего прикосновения…

Джон поворачивается так, чтобы видеть лицо Шерлока. В незакрытое окно светят две луны Батрейна, одна оранжевая, а другая голубая, и в свете этих ночных светил лицо Шерлока кажется потусторонним.

- Иногда мне казалось, что ты плод моего воображения, - признается Джон, протягивая руку и проводя пальцами по лбу Шерлока, скользя по скулам, подбородку, прочерчивая путь к мочке уха и возвращаясь к полным губам. – Ты ведь реальный?

- Ну как сказать, - Шерлок ловит губами кончики пальцев Джона и целует их, - все в этом мире относительно, малечек.

- Я люблю тебя, - говорит Джон, но Шерлок не слышит, потому что Джон говорит про себя.

Так просто произнести эти три слова вслух, но он не может, вместо этого подносит к губам руку Шерлока, ту, на которую надет перстень, и целует в раскрытую ладонь. На языке жестов сирен это равнозначно признанию в любви. Джон надеется, что Шерлок это знает и понимает его. Шерлок молчит, улыбаясь, и смотрит на Джона, не отводя взгляд. Джон тонет в его взгляде, падает в пропасть, но мощные крылья сфинкса не дают достигнуть дна, вознося к высоте.

Они просыпаются в одной постели, обнаженные, перепутанные ногами и руками. Голова Джона покоится на груди Шерлока, а сам Шерлок умильно сопит ему в макушку. Джон никогда и ни с кем ранее не просыпался в одной постели, если не считать времени, проведенного в плену: весь его сексуальный опыт ограничивался почасовой оплатой у мадам Форж и интрижками в каминной комнате. Просыпаться рядом с человеком, который как-то незаметно стал самым дорогим в этом мире – странно и… прекрасно. Джон некоторое время просто прислушивается к себе, к своим ощущениям, понимая, что переполнен неким тихим умилением и довольством. Он осторожно целует Шерлока в межключичную ямочку и наблюдает за трепыханием длинных ресниц, очерчивая пальцем абрис удивительно совершенной формы губ. Не открывая глаз, Шерлок улыбается:

- Малечек, уже проснулся? – шепчет сонно. – Ранняя пташка?

- Не знаю, - честно признается Джон, - с тобой рядом жалко спать долго. Всего три дня… - вздыхает он.

- Уммм… - мычит Шерлок, целуя его пальцы, - зато наши.

- Хочешь кофе? – интересуется Джон и, увидев мелькнувшее удовольствие на лице Шерлока, заявляет: – Я приготовлю, а ты пока спи.

Он выпутывается из объятий и простыни, чмокает Шерлока в нос и отправляется на кухню. Он готовит кофе (непривычная батрейнская технология, но разобраться с кофеварочной машиной пара пустяков), попутно выясняя, что из продуктов есть в холодильнике, но там лишь отрубленные пальцы и глазные яблоки вместо хлеба и масла. Отчего-то подобный «набор продуктов» не удивляет – очень в духе Шерлока. Когда Джон разливает кофе по чашкам, появляется Шерлок в халате. Ткнувшись носом в макушку Джона, обнимает его сзади, укрывая полами халата, и мурлычет:

- Малечек, тебе нужен халат, а может и не нужен, - он проводит носом по шее Джона и замирает, недвусмысленно потираясь вставшей плотью о джонову задницу.

- Мальчики, к вам можно? – слышится из гостиной голос давешней дамы, домовладелицы Шерлока. – Я булочек принесла свежих… Чудесная сдоба.

Джон ойкает, стесняясь своей наготы, а Шерлок собственнически прижимает его к себе, продолжая укрывать халатом их обоих. Пожилая дама входит, с любопытством стреляя глазами:

- О, простите, - она мило улыбается, ставя блюдо с булочками на стол, - не хотела мешать. Вы прекрасно смотритесь вместе.

- Это мой Джон, миссис Хадсон, - представляет Шерлок, - мы тут немного заняты… - он целует Джона в шею, отчего Джон заливается краской стыда.

- Очень рада, - миссис Хадсон улыбается, с интересом разглядывая его, словно диковинную зверушку, - наконец-то Шерлок вас нашел, - Джон не очень понимает, что значит «нашел», и злится на него за то, что тот ведет себя как настоящий засранец, нисколько не интересуясь, не против ли он формулировки «мой». В конце концов, Джон с собственной ориентацией не так давно определился, нужно ведь время, чтобы все уложить в голове.

Кроме того, Джон против публичных проявлений своих чувств.

- Ну, завтракайте, не буду вам мешать, - миссис Хадсон удаляется, а Шерлок раскрывает объятия, позволяя Джону выпутаться.

- Чувствую себя идиотом, - бурчит Джон, - что за замашки? Выставил меня озабоченным придурком перед своей домовладелицей, раскрыл все мои секреты перед Микки и инспектором, - Джон откровенно злится. - Зачем надо было говорить при всех, что мы любовники?

Шерлок нехорошо прищуривается:

- Может быть, затем, что в отличие от тебя, я не стесняюсь признаваться в своих чувствах и честно говорю, что люблю?

- Я не стесняюсь, - дергается Джон, - а ты не имеешь права говорить про любовь…

- Это еще почему? – начинает злиться и Шерлок.

- Да потому, что ты мне ни строчки не написал. Я переживал, боялся, что тебя посадили, расстреляли за измену родине… А ты… Ты даже не соизволил мне позвонить, когда я сюда прилетел. Семь дней я уже в Хоноре, и если б сам тебя не нашел, мы так бы и не встретились, - восклицает Джон в отчаянии, досадуя на себя за то, что не может сдержать обиды.

- Я ждал тебя, знал, что придешь, - холодно возражает Шерлок. – В конце концов, это я устроил наше свидание, ты не имеешь права говорить, что мне все равно.

- Ты устроил наше свидание? – переспрашивает Джон.

- А ты думаешь, сюда просто так попал? Твоя кандидатура была включена в список по настоянию батрейнской стороны, у меня хорошие связи в правительстве, - бросает Шерлок. – Я знал, что ты придешь, вот только не знал, что в компании этого Микки, - в голосе проскальзывают ревнивые нотки, и Джона неожиданно отпускает.

- Я не знал, - тихо произносит он, делая шаг к Шерлоку, - и я весь извелся без тебя. И я… - Джон набирает воздуха в грудь, словно перед прыжком в воду с вышки, - я люблю тебя, Шерлок!

Больше он не может вынести этого разъединения, когда они так рядом друг с другом, и, сделав еще шаг, обнимает его, уткнувшись носом в грудь. Через долгое мгновение Шерлок отмирает и обнимает Джона в ответ, вновь укутывая их обоих в свой халат.