АнтиМетро, Буэнос-Айрес - Андрей Бондаренко

Коктейли.

1. «Кровавая Мэри».

2. «Северное сияние».

3. «Северное сияние де-люкс».

4. «Отвёртка».

5. «Вырви глаз».

6. Пивной ёрш – в ассортименте.

Ознакомившись с меню, Артём признался:

– Да, впечатляет! И слюна во рту, действительно, начала постепенно скапливаться. Особенно меня прельщает «Жигулёвское» с горчинкой, а то местное пиво – на мой вкус – избыточно сладковатое.…Причём, ребята – настоящие молодцы, придумали меню практически на все случаи жизни. То есть, охватывая вкусы целого столетия, в смысле, двадцатого века…. Ладно, радость моя неземная, уговорила. Зайдём, пожалуй! Только к тебе будет одна малюсенькая и безобидная просьба. Не надо, пожалуйста, хвастаться – направо и налево – что знаменитая и легендарная сеньора Мария Сервантес, она же – товарищ Крестовская, является твоей дальней родственницей. Лично мне и Уругвая хватило – за глаза и за уши…. Договорились?

– Обещаю – не хвастаться, – серьёзным голосом пробурчала жена и, беззаботно улыбнувшись, спросила: – Тёма, а чем коктейль «Северное сияние» отличается от коктейля «Северное сияние де-люкс»? Не подскажешь?

– Это очень просто, моя любопытная и беспокойная пигалица. В первом случае смешивают – один к одному – шампанское и водку. А во втором – шампанское и чистый спирт…. Ну, готова? Тогда соберись, сделай лицо «беззаботной израильской туристки», и – вперёд…

Интерьер кабачка был, естественно, выполнен в русском классическом стиле. Портреты русских царей и цариц, включая Ленина, Сталина, Брежнева, Горбачёва и Путина на стенках. Разномастные иконы и иконки по углам. Позолота – тут и там. Половички, вышитые красными и зелёными петушками, на полу…

Навстречу им вышел пожилой и статный метрдотель, выряженный под русского боярина семнадцатого века, даже в высокой бобровой шапке на голове. Только без окладистой и кустистой бороды…. Окинув посетителей внимательным и цепким взглядом, «боярин» расплылся в широченной улыбке, демонстрируя прекрасные белоснежные зубы, и на испанском языке поприветствовал-сообщил:

– Ола, дорогие сеньор и сеньора! Я рад приветствовать вас в нашей знаменитой «Ресторации русской классической кухни», которая – уже без малого шестьдесят лет – радует жителей славного Буэнос-Айреса и многочисленных зарубежных туристов. Клянусь Святой Мадонной, что вы сделали правильный и единственно-верный выбор! Кто только не посещал наше почётное и респектабельное заведение. Какие легендарные и известные персоны! Кстати, у нас имеется «Книга почётных посетителей». Не желаете ли ознакомиться?

– Почему бы и нет? – устало (по-настоящему устало), передёрнул плечами Артём, а про себя подумал: – «Этот вышколенный халдей – та ещё бестия. Он много – в чём понимает. А с нами сразу же заговорил по-испански. Следовательно, мы с Танюшей неплохо вошли в образ…».

«Книга почётных посетителей» выглядела так, как и полагается выглядеть аналогичным штуковинам, то есть, до невозможности солидно и помпезно – толстенная, с атласным тёмно-синим переплётом, украшенным золотыми латинскими буквами.

Артём неторопливо шелестел страницами, а его внутренний голос восхищённо нашептывал: – «Да здесь – целый праздничный букет! Вернее, самый натуральный гадюшник. Тут, уж, кому как…. Вице-премьеры и губернаторы всякие, русские князья и графья, крупные бизнесмены и финансисты, известные спортсмены и спортсменки, знаменитые звёзды эстрады и кинематографа…. Опаньки! Роман Аркадьевич Абрамович – собственной персоной! А вот, и приснопамятный Толик Чубайс…. Ага, ещё одна знакомая персона – сеньорита Мария Сервантес-Рамос. Знаменательные дела…. Так, а где же наша непосредственная Татьяна Сергеевна? Почему, интересно, она не любопытствует этой книженцией? Почему, братец, не сопит заинтересованно над нашим общим ухом?».

Артём небрежно захлопнул «Книгу почётных посетителей» и внимательно огляделся по сторонам. Таня стояла возле двери, украшенной цветными эксклюзивными витражами, и – через узкую щель – внимательно наблюдала за ресторанным залом. Вот, она обернулась и многозначительно посмотрела на мужа.

«Внимание-внимание! Ахтунг-ахтунг!», – насторожился сообразительный внутренний голос. – «У нашей бесстрашной амазонки наличествуют очень спокойные и равнодушные глаза. Такое с ней бывает-случается только тогда, когда она чувствует серьёзную опасность. Или же, когда охвачена нешуточным охотничьим азартом…».

– А теперь пройдёмте в зал, уважаемые господа и дамы! – аккуратно запирая «Книгу» в массивный сейф, предложил метрдотель.

– Одну минуту, уважаемый кабальеро! – вежливо попросила Татьяна, подойдя, мельком продемонстрировала приметный серебряный значок и строго спросила: – Всё ясно, тварь шелудивая?

– Всё, – хриплым и слегка подрагивающим шёпотом подтвердил «боярин». – Чем могу служить, сеньора?

– Для начала, гнида, отойди к двери, повернись к нам спиной и крепко заткни любопытные уши. Выполнять! Твою мать…

Когда метрдотель поспешил выполнить команду, Таня горячо и возбуждённо зашептала:

– Тёма, в ресторанном зале сидит Алекс Пушениг…

– Кто?

– Ну, автор романа «Зеркала Борхеса». Въезжаешь в тему? Один из пропавших без вести. Нам же показывали их фотографии. Точно тебе говорю, он…. Только в чёрных очках, и густые усы приклеил. Наверное, и зовут его нынче по-другому.

– Что предлагаешь делать? – спросил Артём.

– Сейчас метрдотель подведёт меня к столику и представит. По какому поводу представит? Да, без всякого серьёзного повода. Как учит дядя Виталик: талантливая импровизация – залог предстоящего успеха. Мол, наглость – города берёт…. А я сделаю так, что этот подозрительный тип сам пригласит меня – присесть за его столик. После этого я махну тебе рукой. Ну, а дальше – как получится…. Будем талантливо и непринуждённо импровизировать. То есть, будем пытаться его, морду австрийскую, разговорить…. В нужный момент, если станет окончательно ясно, что перед нами – именно господин Пушениг, мы его качественно повяжем и позвоним тётушке Мартине…. Как тебе такой, либеральный – по сути – план?

– Подходит, – одобрил Артём. – Действуй, нежная амазонка…

Артём, в свою очередь, приник к дверной щели. За просторным столом («Наверное, на пять-шесть персон», – подсказал внутренний голос), располагался худощавый господинчик, с увлечением читавший утреннюю газету. На столе – рядом с господином – стояли четыре пивных бокала. Два пустых и два полных. Рядом с бокалами наблюдалось несколько тарелок, наполненных креветками, вялеными щупальцами кальмара и солёными сухариками. Чуть в стороне от тарелок, на столешнице лежала – обложкой вниз – толстая потрёпанная книга.