Наружное наблюдение - Оллард Бибер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они поднялись на один этаж, Юрген отпер дверь и сказал:
– Входи, Ре, будь как дома, – его голос лихорадочно дрожал, а руки, когда он отпирал дверь, слегка подрагивали. Она не знала, что ждет ее за этой дверью, но была твердо уверена, что чего-то большего, чем то, чего хочет самец от самки, он от нее не потребует. Она в ее, в принципе, юном возрасте уже представляла, сколь необычны бывают желания самцов, но ради денег была готова на все. Она переступила порог квартиры, и Юрген запер дверь на ключ.
То, что произошло с ней в эту ночь, превзошло все ее представления о сексе.
34
Макс отставил чашку с кофе и растер в пепельнице окурок, который уже начал обжигать кончики пальцев. Он вспомнил, что Мартина всегда ругает его, когда видит, до какого предела он выкурил сигарету. В таких случаях она говорила: "Опять пожадничал. Сколько раз тебе говорить, что в этом остатке собрался весь никотин?". Он не был уверен в справедливости ее слов, но признавая, в принципе, вред курения, отвечал: "А женщинам вообще нельзя курить." Она замолкала, неохотно соглашаясь с ним, после чего счет становился "один к одному" и в течение дня к этому вопросу более не возвращались.
Зазвонил телефон, и это была Милева Николич. Макс напрягся. Он ждал этого звонка с нетерпением и страхом. Сказал:
– Слушаю вас, фрау Николич.
Голос Милевы Николич был тихим и подавленным:
– Я видела его, господин сыщик.
– Ваш голос звучит так, как будто вы в страхе от одного его вида.
– Я провела с ним ночь, господин сыщик.
От неожиданности он замолчал и, поняв неуместность взятого тона, продолжил с меньшим напором:
– Почему же вы не позвонили сразу?
– Не было возможности, господин сыщик. Все так быстро завертелось. Он не дал мне ни минуты передышки. Увез меня сразу после шоу.
Макс подумал, что такая поспешность, пожалуй, в стиле этого психопата, и совсем неуверенно спросил:
– Но вы помните, где это было?
– Да, запишите. Это было в доме 13 на Визенштрассе. Слава богу, на доме была табличка. Как мы туда ехали, не могу сказать. Кстати, зовут его Юрген.
– Номер машины вы не запомнили?
– Нет. Все было так быстро, что я не смогла его рассмотреть. Но марку машины я запомнила. Это "Ауди" какого-то темного цвета.
Макс порадовался, что теперь он знает, где обитает психопат. Но голос Милевы Николич был таким слабым, что, не выказывая радости, он лишь решился осторожно спросить:
– Фрау Николич, там все было в порядке? – Он не знал, что можно понимать под "порядком" в этой пикантной ситуации, и добавил. – Он вас не бил?
– Нет, господин сыщик, но его любовь была достаточно обременительной. Я не могу рассказать вам о подробностях. Вы мужчина. Я могла бы при случае поделиться этим с фрау Хайзе.
Макс взволнованно спросил:
– Но вы в нормальном физическом состоянии?
– Да. Женщина может вынести все. Правда, спать хочется. Ведь он совсем недавно отпустил меня.
– И что дальше?
– С этим как раз все просто. Он намерен сегодня снова забрать меня после ночного шоу. Но во второй раз я такого не выдержу.
Макс воспрял духом:
– Этого не будет, фрау Николич. Сегодня мы возьмем его, так сказать, с поличным. Так что смело садитесь в машину. Я буду рядом и поеду вслед. Возле этого дома мы его и возьмем.
– Не думаю, что вы один справитесь.
– Со мной, вероятно, будут представители полиции. Так что ложитесь спать и ни о чем не беспокойтесь. К вечеру вы должны быть в надлежащей форме.
Голос Милевы Николич немного окреп, и она сказала:
– Хорошо, господин сыщик. Только очень постарайтесь, чтобы сегодняшняя ночь не повторилась. Вы единственная моя надежда.
Он позвонил Мартине и рассказал о звонке Милевы Николич. Мартина сразу же выпалила:
– Какие силы думаешь привлечь, чтобы бедная девочка больше не страдала? Это животное может ее угробить.
– Сейчас буду думать. Можешь поучаствовать.
Она ответила голосом, не терпящим возражения:
– Обязательно. Ты еще не успеешь начать думать, как я буду у тебя.
Когда кнопка звонка в бронзовом обрамлении известила о чьем-то желании пообщаться с сыщиком Вундерлихом, у Макса не было сомнений, что это всего полчаса назад обещанный визит помощницы Мартины Хайзе. Он заторопился в темный вестибюль и распахнул дверь. Зажмурившись непроизвольно от яркого солнечного света, ударившего в глаза, услышал голос Мартины, которая говорила:
– Уважаемый, вы уверены, что вам нужно сюда?
Макс прислушался и понял, что Мартина говорит это не ему, а кому-то другому. Он, наконец, раскрыл глаза и всмотрелся туда, откуда доносился голос Мартины. Перед дверью стояла Мартина, вполоборота к рыжему детине, который неуверенно топтался на месте. Одежда на детине скорее сошла бы за одежду бомжа, чем за одежду господина среднего достатка. Макс привык к тому, что именно такого сорта клиенты приходят к нему и обычно предупреждают об этом заранее. А тут какой-то бродяга… Он решился вмешаться:
– Кто вам нужен, уважаемый?
Детина посмотрел на Макса:
– А вот вы мне, пожалуй, и нужны, господин Вундерлих.
– Как вы догадались, что я Вундерлих?
Детина радостно сказал:
– Здесь всего четыре кнопки. На адвоката или стоматолога вы, пожалуй, не тянете, а вот на частного сыщика вполне.
Макс понял, что детина на самом деле пришел по его душу, и спросил:
– Почему же вы заранее не позвонили и не объяснили суть вашего визита?
Детина смущенно сказал:
– Отвык я от всего этого, господин сыщик. Я ведь недавно из заключения. Там, признаться, не до хороших манер.
Макс вздрогнул от неожиданности. Обычно к нему приходят люди, чтобы пожаловаться на предполагаемые преступления, и вот – невероятное дело – перед ним стоит бывший преступник, якобы отбывший наказание. Правда, стиль и тон речи бродяги вызывали необъяснимое расположение к нему. Пожалуй, придется принять его и выслушать. Он все же решил уточнить:
– Кто же надоумил вас прийти сюда?
– Никто, господин сыщик. Я сам так решил.
– Но что-то же побудило вас к этому?
– Малыш и побудил меня, господин сыщик.
– Малыш… Это что? Ребенок?
– Нет, это кличка. Мы когда-то вместе сидели.
Совсем неуверенно Макс спросил:
– А откуда этот Малыш знает меня?
– Ну как же, господин сыщик? Он, насколько мне известно, недавно следил за вами. Правда, неудачно.
Сыщик Вундерлих понял, что в
