Гирум - Глеб Вышневецкий

— Они, что, никого не боятся, так спокойно себя чувствуют? — имея в виду незащищенных крестьян в деревеньках и хуторах.

— А кого им бояться? — флегматично спросил возница, — до Диких земель далеко, всю нечисть раньше успевают прикончить. А бароны с Баргетом связываться не хотят, больно он силу большую набрал. В нем королевский наместник, который с Баргета налоги собирает, в нем гарнизон, в котором все больше местных, да на местных девках женато, в нем коронных магов несколько человек, в нем ополчение, в нем наемники, сила большая, если потребуется. Да и самим баронам Баргет нужен, все же, единственный порт, через него, считай, вся торговля с местными и идет. Так что, иногда бывает, что какой-нибудь дурак влезет да поля разорять начнет, да только его свои же и приводят потом к воротам со штрафом положенным. А наместник ему потом башку с плеч долой, и всего делов. А раньше частенько приходилось отбиваться от них. Это все тогдашний мэр Плеток, по слухам пират бывший, приструнил их. Однажды, как мне батя рассказывал, какой-то герцог со своей дружиной границу округа пересек и давай грабить да жечь. Потом городское ополчение собралось и по башкам им надавало, герцогский замок взяли, и по камешку разнесли. А всех, кого внутри нашли, и слуг, и женщин, и детишек мэр убить приказал, и их головы на колья надеть, чтобы, значит, остальным урок был. Ну, дружки этого герцога возмутились было, свое ополчение собрали. Да только не на того напали! Господин Плеток их всех разгромил, замки разрушил, а всю челядь кого казнить приказал, кого в рабство продал, а крестьянам волю объявил. Вот после этого и боятся все с Баргетом связываться.

Постепенно начинался посад. Как рассказывал им Бейл в своей таверне, в местном муниципалитете уже долго время шли споры, строить ли еще одну стену вокруг посада, или же по-прежнему рассчитывать на былую репутацию и войско. Пока купцы, не любящие неокупаемых затрат и живущие, в основном, в Старом городе, упорно отбивались от всех попыток тратиться на лишнюю, по их мнению, стену, но посад уже представлял собою довольно серьезную экономическую силу, именно в нем находилось большинство местных производств, поэтому "партия промышленников" регулярно возобновляла споры по этому поводу.

Телега подъехала к воротам и остановилось на площадке.

— Ну что, любезные, слазьте. Дальше в город на телеге ходу нет, пошлину больно большую платить надо, пешему еще ничего, с грузом которые тоже дешево, а вот пустым дорого, — посетовал он, впрочем, ничуть не жалея о высадке пассажиров.

Поблагодарив возницу, они слезли с телеги и прошли скучную процедуру входа в Старый город. При входе Рогожин, у которого хранились деньги, заплатил пустяковую, в общем, пошлину монеткой в пятьдесят лем. Магический контроль был немногим серьезнее. На этом КПП стоял молодой маг, который вложил им руку какой-то камень. После того, как тот оба раза окрасился в зеленый цвет, старший стражник дал им по бирке, и они благополучно вошли.

— Великолепно! — не смог сдержать чувств Смолин, — мы почти у цели! Осталось найти корабль, потом еще десять дней пути, и мы в Академии, а там дома! Прикольное путешествие, согласись, Витя?

Рогожин, улыбаясь, слушал веселый, ни к чему не обязывающий треп Смолина, но успевал при этом бдительно поглядывать по сторонам и следить за вещами.

Им требовалось найти некоего господина Патрака, еще одного знакомого целителя Фареса, отдать флакон с лекарственным снадобьем, и письмо, в котором он напоминает о невыплаченной задолженности по прошлой поставке, а также просит помочь двум достойным молодым людям найти корабль до Веролы. Жил этот господин неподалеку от порта, однако, пока они нашли его дом, прошло довольно много времени.

После нескольких уверенных ударов дверным кольцом, она открылась, и на пороге предстал благообразный старичок в цветастом халате. Переглянувшись, они еще раз вспомнили целителя Фареса и Рогожин, предварительно представившись Квилом, протянул Грегу Патраку флакон и письмо.

— Что же, молодые люди, просьба моего старого друга Фареса для меня священна, — сказал он, прочитав коротенькое письмецо, — тем более что он так помог мне в свое время. Вам очень повезло, на рассвете в Веролу отправляется корабль с грузом. Его капитан мой старый друг. Правда, они не берут пассажиров, но вы сможете на время рейса наняться в его команду. Приходите завтра утром за час до отлива, я проведу вас на судно и договорюсь с капитаном. Переночевать же вам порекомендую в портовой гостинице "Пьяная волна". Возможно, вам нужно что-то еще?

— Нет, благодарим тебя, господин Патрак.

— Что же, тогда не смею задерживать вас. Гостиница находится в трех улицах от моего дома, — дверь закрылась перед их носом.

— Еще раз спасибо… тебе… господин Патрак, — пробормотал Смолин. — Ну что, пошли?

Развернувшись, они направились к порту.

В обширной гавани стояло множество самых разных кораблей самых разных размеров и конструкций. Среди них встречались и галеры, и парусники, и огромные океанские лайнеры и утлые рыбацкие лодчонки. Ни Рогожин, ни Смолин не разбирались в деревянных кораблях, но в них определенно было свое очарование.

— Э-эх, — вздохнул Смолин, — вот бы и мне на таком пройтись, это тебе не пластиковый тральщик какой-нибудь!

— Пройдешься, завтра утром, — сказал ему Рогожин, — заодно вмиг от всего романтизма избавишься, вместе с содержимым желудка, — сострил он.

— Нифига, — обиделся он, — еще посмотрим, кого первым укачает.

— Только, чур, не жульничать, — добавил, посмеиваясь, Рогожин.

Они еще некоторое время понаблюдали за погрузкой длинного узкого черного корабля и отправились искать гостиницу.

На доске, украшающей гостиницу, как ни странно, была изображена действительно волна, но каким образом неведомый художник смог показать, что волна именно пьяная было загадкой не только для путников, но и для завсегдатаев находящейся на первом этаже таверны, и, по всей видимости, самого хозяина. Во всяком случае, тот могучий вал никак не выглядел жалким пьяницей. Сняв у хозяина двухместный номер, они поднялись в него и наконец-то, смогли растянуться на кроватях.

— Надо бы поесть, — озабоченно сказал Смолин, — а то у нас последние дни что-то уж больно насыщенные. Позавчера еще в "Метрономе" бузили, вчера марш-бросок устроили, сегодня тоже весь день на ногах, когда же отдых-то будет? — шутливо огорчился он. — Ну, пошли, спустимся.

— Пошли, — согласился он, — сумки только оставим.

Александр закинул их котомки, в которой с недавнего хранился камуфляж и вещмешки со всем содержимым в находящийся тут же потрепанный шкафчик и закрыл его, срастив створки дверей друг с другом. Спустившись по жутко скрипящей лестнице в общий зал, они подошли к стойке и заказали уже привычное тушеное мясо с овощами. Пройдя к свободному столику, Рогожин уселся спиной к стене, стремясь держать под контролем вход в гостиницу, лестницу и зал. Им осталось провести в Редзилле не больше суток, и ему совершенно не хотелось создавать лишних забот. Но было одно дело, которое ему было необходимо совершить тут, а именно, подобрать себе оружие, так как он не мог рассчитывать на дрянной топор и одноразовый арбалет. А потому, быстро покончив с едой и поднявшись наверх, он вытащил из шкафчика обмотанный в тряпки оружие, рассчитывая загнать их по дешевке, а взамен взять приличный нож или на худой конец, дубинку. Еще раз предупредив Смолина об осторожности, он покинул номер.