Бунтарь (ЛП) - Клейтон Келси

— Мои люди искали его всю ночь, но ничего не нашли, — говорит Доминик моему отцу.

Он прислоняется к стене. — Да, ну, если он с Делейни, тогда Тесса — лучший способ выманить их. Девушка, может, и умна, но когда дело касается ее сестры, она готова на все.

— Это может стать некрасивым. Если Делейни не думает, что Тесса в беде, Нокс может убедить ее прятаться.

— Все в порядке. Может быть, ты даже заставишь Тессу начать вести себя прилично. Напугай ее хорошенько.

Дом усмехается. — Принимаешь желаемое за действительное. Эта девушка — безнадежное дело. Но я сделаю все, что в моих силах.

Мой отец кивает. — Просто пообещай мне одну вещь — Нокс Вон не выберется оттуда живым.

Я появляюсь в поле зрения с улыбкой на лице, понятия не имея, что должно было произойти и как это погубит меня.

Я останавливаю видео, и моя грудь сжимается, как в тисках, угрожая затащить меня в глубины отчаяния. Позыв к рвоте появляется, когда мой желудок переворачивается. Единственный человек на этой планете, который призван защитить меня от мирового зла, без раздумий повел меня прямо на бойню.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — Мой отец стоит в дверях, он очень похож на человека, который вырастил меня, но я вижу его совершенно в другом свете.

Я вытираю выступившие слезы тыльной стороной ладони и встаю. — Ты знал.

— Прошу прощения?

— Не прикидывайся гребаным идиотом. Ты знал! — Кричу я. — Ты знал, какие у него были планы, когда он заехал за мной тем утром, и все равно позволил ему забрать меня!

Он нерешительно делает шаг вперед. — Тесса.

Взяв ближайшую ко мне вещь — случайно оказавшуюся фотографией нашей такой счастливой семьи в рамке, как кстати, — я бросаю ее прямо в него, и он отскакивает назад.

— Ты хоть представляешь, что они сделали со мной в тот день? Чему ты позволил случиться? — Я бросаю что-то еще — на этот раз пресс-папье. — Я была заперта в комнате с четырьмя парнями, в то время как Доминик позволял им делать со мной все, что им заблагорассудится! Я часами терпела приставания мужчин, которые были такими же больными и извращенными, как и он!

Поднимая руки в знак защиты, он остается на месте. — Я не знал, что он позволит этому настолько выйти из-под контроля.

— О, пожалуйста! Ты, блядь, практически сам попросил его!

Я нажимаю кнопку на компьютере, и он воспроизводит ту часть, где он говорит о том, как напугать меня, чтобы заставить вести себя прилично. Слушать это один раз было тяжело, но услышать это во второй раз — сущий ад. Тон его голоса, как будто он шутит с самим дьяволом о том, какое я безнадежное дело, это как удар ножом прямо в сердце. Все надежды, которые у меня когда-либо были на отношения с моим отцом, умирают в одно мгновение.

Он вздыхает. — Все, что он сказал мне, это то, что собирался использовать тебя, чтобы напугать Делейни и Нокса и заставить их больше не прятаться. Это все, что я знал.

Все, что слетает с его губ, — не что иное, как чертова ложь. Этот дом. Эта жизнь. Все это лишь видимость. Он не заботится ни о ком, кроме самого себя. Он доказал это, когда бросил своих собственных дочерей в логово льва.

Я оглядываю офис в поисках выхода своей ярости. Внутри меня закипает ярость, и все, чего я хочу, — это заставить его почувствовать хотя бы каплю той боли, которую я перенесла.

Я вытаскиваю клюшку для гольфа и внимательно осматриваю ее. Это подойдет. — Нет, видишь ли, мне очень трудно в это поверить. Особенно потому, что я слышала, как ты приказывал ему не выпускать Нокса оттуда живым.

— Тесса, — пытается он снова, но это бесполезно.

— Он пытался убить Делейни!

Я хватаюсь за рукоятку дубинки, и его глаза расширяются, когда я со всей силы замахиваюсь ею на его компьютер.

— Он чуть не убил Нокса!

На этот раз я замахиваюсь на все остальное на столе, отправляя все это в полет.

— Его гребаным намерением было убить нас всех!

Книжная полка.

Я беру самое дорогое, что есть у моего отца, — позолоченный футбольный мяч с автографом, который Эйнсли однажды подарила ему на Рождество, — и держу его в руке.

— А потом у тебя хватило наглости сыграть роль жертвы.

Невеселый смех эхом вырывается из меня, когда я подбрасываю эту дурацкую штуковину в воздух и швыряю ее через всю комнату, наслаждаясь звуком, который она издает, и выражением его лица.

— Тесса, остановись! — Кричит он, как будто у него есть какое-то право голоса в этот момент.

Свет, проникающий через окно, отражается от куска металла на земле и привлекает мое внимание. Ключ. Взяв его в руки и прочитав этикетку на нем, я крепко сжимаю его в ладони и встречаюсь взглядом с отцом.

— Пошел ты, — выплевываю я. — Ты не имеешь права указывать мне, что делать. Не сейчас. Никогда. — Я делаю еще пару шагов, пока не оказываюсь прямо перед его лицом. — Ты кусок дерьма, и я надеюсь, что ты сгниешь в аду рядом со своим братом.

Когда я вручаю ему клюшку для гольфа, он молча наблюдает, как я покидаю только что разрушенное пространство и полностью покидаю дом.

***

Я сворачиваю на длинную подъездную дорожку к уединенному участку. Знакомый, огромный дом стоит в конце, насмехаясь надо мной. Я беру канистру с бензином с пассажирского сиденья и вылезаю из машины. Когда я подхожу ближе, по моим венам не течет ничего, кроме ненависти, которую я испытываю к человеку, который жил здесь.

Вставляю ключ в замок, дверь распахивается, и я вхожу внутрь. Все выглядит точно так, как я это помню: мебель, декор, цвета. Воспоминания о том, как мы с Делейни бегали по этому месту детьми, угрожают всплыть на поверхность, но я больше не приветствую эти воспоминания.

Я хожу по нижнему этажу, поливая бензином каждую комнату. Затем, когда все потушено, я достаю из кармана спички.

— Ни у кого не будет чего-то на память о тебе, — говорю я вслух. — Ты этого не заслуживаешь. Память о тебе, блядь, умрет, как это сделал ты.

Чиркая спичкой о пачку, я позволяю ей упасть на землю и отступаю, когда пламя пробегает по бензиновому следу, представляя, как мои воспоминания сгорают вместе с этим домом.

19

АШЕР

Я расхаживаю по своей гостиной, не находя утешения даже в стакане виски, который сжимаю в руке. Мои глаза бросают взгляд на часы в сотый раз с тех пор, как я вернулся домой. На час позже.

Увидев Тессу этим утром с двумя парнями, которых я не узнал, я почувствовал дискомфорт внизу живота. По тому, как тот смотрел на нее и прикасался к ней, было ясно, что у них общая история, которой нет у нее и у меня. Колби сказал бы мне, что я ревную — что я боюсь потерять ее из-за кого-то ее возраста или еще какого-нибудь дерьма — но лично я наслаждаюсь тем, что у нас происходит. Подайте на меня в суд за то, что я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Я как раз заканчивал короткий разговор с Трентом, когда получила ее сообщение, в котором говорилось, что Истон хочет поговорить, и она опоздает на полчаса. Мне не обязательно это нравилось, но я не ее телохранитель. Если она хочет выслушать его, это ее выбор. Тем не менее, прошел час после того, как она сказала, что будет здесь, и Тесса ничего, кроме как прямолинейна. Если бы она решила не приходить, она бы сказала мне.

Стакан падает на стойку с силой, которой я не намеревался. Что-то не так. Я достаю свой телефон и проверяю ее местоположение. Ладно, может быть, я включил это без ее ведома, но это было после провала на вечеринке, и я беспокоился, что она окажется в другой потенциально опасной ситуации — как сейчас.

Ее синяя точка находится в доме, который ей не принадлежит, и моя паранойя возрастает в десять раз. Не проходит и пары секунд, как я беру ключи и направляюсь к лифту.

***

Дым, заполняющий небо, становится гуще, чем ближе я подхожу к ее местоположению. Ужас охватывает меня в ту секунду, когда я сворачиваю на длинную подъездную дорожку и вижу ее Lamborghini, припаркованный под странным углом на подъездной дорожке. Он пуст, но ее телефон не звонит из машины.