Бунтарь (ЛП) - Клейтон Келси

Ее губы начинают дрожать, и она двигается, пока не поднимает взгляд на меня. Ее глаза полны слез, а щеки промокли. Она прерывисто вздыхает.

— Мой отец все это время знал, что пытался сделать мой дядя. Он отдал своих собственных дочерей, не заботясь ни о чем на свете.

Просто так она снова срывается, и рыдания прорываются сквозь нее. Я притягиваю ее как можно ближе, крепко прижимая к себе, когда она распадается на части в моих объятиях.

***

Проплакав и дрожа в течение нескольких часов, Тесса наконец засыпает в моих объятиях — только после того, как она объясняет ссору со своим отцом и то, что она устроила пожар в доме своего дяди. Какая-то часть меня обеспокоена ее психическим состоянием. Одно дело сломать несколько вещей; совсем другое — сжечь дотла целый дом. Однако, зная все, через что ей пришлось пройти, я даже представить себе не могу, какую боль она испытывает.

Я выскальзываю из постели, осторожно, чтобы не разбудить ее, и иду искать свой телефон. Как и ожидалось, когда я открываю его, меня ждет сообщение от Колби.

Колби: Ламбо Тесс стоит в гараже. К тому времени, как мы добрались туда, пожарные машины уже тушили пожар. Хотя дом в полном дерьме. Она в порядке?

Я смотрю на ее спящую фигуру, вижу, как она сворачивается калачиком, и боль, которую все еще можно увидеть на ее лице.

Ашер: Нет, я не думаю, что она такая, но она будет. Я позабочусь об этом.

20

ТЕССА

Онемение. Холод. Темнота. Это единственные слова, который я могу придумать, чтобы описать то, что я чувствую. Не поймите меня неправильно, мне никогда не нравился мой отец. Он никогда не был таким отцом, о котором мечтает каждый ребенок. Из тех, кто появляется на ваших играх с мячом. Тот, кто угрожает твоему первому свиданию, но только потому, что он не хочет, чтобы ты взрослела. Тот, кто поведет тебя к алтарю и отдаст тебя, потому что это важно для тебя. Нет, он никогда не был таким. Но все же, ни одна часть меня никогда не задумывалась о том, насколько он презренный на самом деле.

Я сижу на диване, завернувшись в одеяло, и смотрю в телевизор. На самом деле я не обращаю на это никакого внимания, но просто уставившись в пространство, Ашер волновался.

Было приятно рассказывать ему все. Это сняло с моих плеч груз, который давил на меня и мешал дышать. Не то чтобы это исчезло полностью, но стало легче, и я могу справиться с этим.

Вчера он дал мне все, в чем я нуждалась. Отвлечение, чтобы боль не поглотила меня целиком. Плечо, на котором можно поплакать, когда я рассказываю о худшем дне в моей жизни. И он поддерживал меня, когда я сломалась, удерживая меня на земле и давая мне то, за что можно цепляться. Причина продолжать, когда мне это было нужно больше всего.

Я думала, что после того, как вчера увидела, как этот дом охвачен пламенем, я почувствую какое-то облегчение. Каждая последняя материалистическая вещь, которой он владел, каждая оставшаяся физическая часть его, сгорела в этом месте. Я должна чувствовать себя лучше. От этого монстра ничего не осталось. Но я не могу. Он все еще там — преследует меня в каждом кошмаре.

Открывается лифт, и Леннон выходит из него, вздыхая с облегчением, когда видит меня. Я сбрасываю с себя одеяло и подбегаю, чтобы обнять ее. Ощущение ее рук, обнимающих меня, успокаивает, как Ашера, только сильнее. Это самое близкое, что я могу получить от чувства, которое дала бы мне Делейни.

— Что ты здесь делаешь? — Я спрашиваю с недоверием.

— Я пригласил ее, — отвечает Ашер, выходя из кухни.

Леннон одаривает его застенчивой улыбкой. — Когда ты не пришла в школу, я забеспокоилась. А потом я заметила, что его тоже не было, поэтому я подумала, что вы двое были вместе. Почему ты не отвечаешь на звонки?

Я вздыхаю, не уверенная, что ответить на это. За последние двадцать четыре часа произошло так много всего, что я даже не могу осознать все это.

Ашер подходит и нежно кладет руку мне на поясницу. — Я собираюсь пойти за ужином в то итальянское заведение, которое ты любишь. Вы двое разговариваете. Я вернусь.

Я киваю и приподнимаюсь на цыпочках, чтобы поцеловать его на прощание. В этом нет ничего страстного или горячего, но каким-то образом в нем все еще сохраняется уровень интимности, к которому я не привыкла. Как только двери лифта закрываются за ним, мы с Ленноном устраиваемся поудобнее на диване. Я делаю вдох, быстро выдыхаю, а затем начинаю объяснять все, что произошло вчера.

Это трудно, переживать все заново, повторяя все это, но Леннон терпелива и добра, и я знаю, что она ни в коей мере не осуждает меня. Возможно, моего отца. Но не меня.

— Вау, — говорит она в шоке, когда я заканчиваю. — Я даже не знаю, что прокомментировать в первую очередь.

— Добро пожаловать в клуб.

Ее глаза сужаются, когда все это прокручивается у нее в голове, а затем она срывается. — Хорошо, нет. Прежде всего, твой отец — гребаный мудак. Что, черт возьми, с ним не так? А во-вторых, молодец, что спалила дом этого мудака! Я имею в виду, что, вероятно, были лучшие способы сделать это, особенно потому, что поджог является незаконным, но ты права. Все, что он имел превращается в пепел, — это то, чего он заслуживает.

Я не могу не улыбнуться. — Вот почему я люблю тебя.

Она хихикает и тянет меня так, что я лежу, положив голову ей на колени. — Ты уже рассказала Делейни?

Я качаю головой. — Я с ней не разговаривала. Думаю, я хочу заранее предупредить Нокса. Она не воспримет это хорошо.

— Это, наверное, хорошая идея.

Мы обе замолкаем на минуту, но это хорошая тишина. Та, которая позволяет вам думать и просто наслаждаться тем фактом, что с вами все в порядке. Ты жива. Ты дышишь. Ты в безопасности.

— Твой отец пытался связаться с тобой?

Я киваю. — Вот почему я не отвечаю на звонки. После пятого звонка я сунула его в ящик комода Ашера. Я не хочу слышать, что он хочет сказать.

Ее голова наклоняется в сторону, а губы поджимаются. — Понятно, но можно просто заблокировать его номер. Мне было так скучно сегодня без тебя.

— Ну, мы бы этого не хотели. — Я хихикаю, и она игриво закатывает глаза.

***

Ашер заканчивает тем, что приносит домой достаточно еды для нас троих, включая мою любимую курицу с пармезаном. Он познакомил меня с этим местом пару недель назад, и я влюбилась в него. Теперь он знает, что если он хочет заставить меня поесть, когда я утверждаю, что не голодна, просто принеси мне это. От одного запаха у меня текут слюнки.

Мы сидим в гостиной, едим и смотрим «Дневники вампира» — сериал, который Ашер притворяется, что терпеть не может, но все равно смотрит со мной каждый раз, когда я включаю его. Когда они двое со мной, я чувствую себя спокойнее. Более расслабленной. Как будто впервые за долгое время, все не идет насмарку. Конечно, меня могут арестовать за поджог, но это проблема для другого дня.

— Хорошо, но, например, как Елена вообще рассматривает возможность выбора Стефана вместо Деймона? — Леннон озвучивает то, что, вероятно, на уме у каждой девушки, которая когда-либо смотрела это шоу. — Только посмотри на него!

— Ты проповедуешь истину, милая.

Ашер смотрит на меня и поднимает бровь.

— О, да ладно. Ты не можешь думать, что я смотрю это шоу ради сюжетной линии.

Он хихикает и щиплет меня за лодыжку, пока мои ноги лежат у него на коленях. Это так удобно — так непринужденно и беззаботно. Я бы провела здесь вечность без жалоб.

***

Уже одиннадцать, когда Леннон говорит, что ей нужно идти. Она машет Ашеру на прощание, и я провожаю ее до лифта. После крепких объятий и заставив меня пообещать, что я начну отвечать ей, она оставляет нас с Ашером наедине. Я провожу пальцами по волосам и возвращаюсь к дивану, становясь перед ним.

— Чувствуешь себя лучше? — Спрашивает он.

Я киваю. — Спасибо, что позволили ей прийти сюда, и за все остальное. Это помогло больше, чем ты думаешь.