Посредине ночи - Александр Машонин

– Я… я – корабль? Как забавно… – голограмма оглянулась, и пульты за её спиной осветились яркими огнями. – Мы полетим, да?

– Обязательно полетим, но не прямо сейчас, – мягко сказала Осока.

– Скажи, а где это Мортис? И кто такая… Дочь?

– Ох… – целая гамма чувств отразилась на лице Осоки. – Как всё сложно-то, оказывается…

– Ты хочешь использовать другой язык общения? – тут же спросила голограмма. – Подожди, вызову в себя память протокольного дройда… Ой, надо же, я и такое умею!

– Спасибо, Падме, – Осока вымученно улыбнулась. – Моему другу Алексу будет удобно, если ты сможешь его понимать. Знаешь, сейчас нам надо уйти… ненадолго. Вернёмся чуть позже, а ты нас подожди, хорошо?

– Конечно. Пойти с вами я ведь не могу. Идите в лифт и на рампу, я открыла её.

– Бедняжка Падме, – сказала Осока, когда мы оказались в кольцевом коридоре. – Какая немыслимая жестокость, сделать такое со своей любимой! Как он мог!

– Это уже был не он, – ответил Пятерня. – Что-то произошло там, в покоях канцлера. Оттуда вышел не человек, чудовище. Всю резню в Храме устроил он один, понимаешь? Он отрубал головы детям! Одна девочка постарше продержалась против него целых десять секунд. Джесси видел, как этот зверь кромсал на части её мёртвое тело, рыча от бешенства. После этого-то он умом и тронулся.

– Солдат без шлема, с безумными глазами… – произнесла Осока. – Именно так описывал библиотекарь Рэйсс того, кто его спас.

– Джесси поклялся, что никогда больше не наденет на себя эту «белую кастрюлю», – кивнул лейтенант.

– Он ещё искал каких-то девочек, юнлингов, наверное. Надеюсь, ему и их удалось вывести из Храма.

– Всё же, я не понял, чью дочь упомянула Падме, – вспомнил Килиан. – Свою? Разве…

– Нет, нет. Дочь была одна из Оверлордов, повелителей планеты Мортис, – ответила Осока. – Помнишь, Алекс, я объясняла насчёт Тёмной Стороны Силы?

– Ещё бы не помнить, – кивнул я. – Она притягивает, заманивает джедаев и забирает их души. Но твою душу ей не заполучить ни при каких условиях.

– Всё верно. Я не сказала только, почему. Один раз я уже была там. И умерла там. И именно Дочь воскресила меня. Ценой собственной жизни. Во мне частица её Изначального Света. И, кажется, в этом корабле теперь тоже.

– Если так, она это заслужила, – пробормотал Пятерня. – За всё.

– Мы ведь не бросим корабль гнить здесь, Осока? – спросил я.

– Ох, не знаю, – вздохнула девушка. – Представь, каково мне общаться с мёртвой женой моего учителя? Моего мёртвого учителя, – добавила она после паузы, заставив Пятерню и корреллианца переглянуться.

– Как врач, настоятельно рекомендую продолжить осмотр станции, – сказала Маррен. – Через час-два эмоции улягутся, тогда спокойно и примем решение.

– Правильно, доктор! – воскликнул Базили. – Ну, вы слышали? Пошли-пошли-пошли. Мы тут один уровень только осмотрели, и то не целиком.

И вновь мы шагали по коридорам, то освещённым самосветящимися панелями, то беспросветно-тёмным, открывали двери залов и комнат. На палубах, предназначенных для проживания персонала станции, делать было особенно нечего, да и коридорная система напоминала настоящий лабиринт, поэтому, оглядевшись, Иан и Базили предложили спуститься ещё ниже, на технические палубы. Большинство оборудования и тут было аккуратно демонтировано и вывезено, в коридорах и комнатах даже пыли почти не было, наверное, из-за неподвижности воздуха. Тем не менее, в некоторых залах-складах оставалось некоторое количество сервисных дройдов, видимо, не самых нужных. Войдя в один такой склад, я в первое мгновение решил, что передо мной свидетельство какого-то давнего побоища. Беспорядочная груда тел, закованных в металлические латы, вокруг валяются отдельные части доспехов, будто павших бронированных воинов неприятеля после неудачного штурма собрали со всей крепости, то есть, станции, и свалили здесь. Через пару секунд я понял, что так оно и было, только передо мной не воины, а роботы, оформлением довольно сильно похожие на доспехи мандалорианцев. Именно такого типа броня была у Тесс Мерел-Крайз. В этом зале их, очевидно, ремонтировали, заменяя повреждённые узлы исправными, а тех, что ремонту не подлежали, брали за руки – за ноги и бросали в угол на груду таких же стареньких бедолаг.

– Ух ты, «Стражники»! – изумился Базили. – Да сколько! Я их только в музее видел.

– Им, наверное, столько же лет, сколько и самой станции, – сказал Иан.

– Так и есть, – подтвердила Осока. – Нам рассказывали, что изначально, во времена мандалорианских войн, они были здесь военным гарнизоном. Потом необходимость отпала, их законсервировали, а небольшую часть использовали как охранников и церемониальную стражу. Я, когда здесь была, застала.

– Ну, ясно. А когда ломались, брали детали от законсервированных. Интересно, исправные остались?

– Может, вот эти? – Блика одной из рук указала на дройдов, сидящих в ряд на полу слева от входа. Позы у всех были одинаковые: сел человек на пол, прислонился к стене, локти на коленях, голову опустил и заснул… вековым сном. У «спящих» были хорошо видны трёхпалые клешни, заменяющие кисти рук. Оружие они держать, безусловно, могли, а для какой-либо сложной работы вряд ли годились.

– Выглядят неповреждёнными, – сказал Базили. – Не иначе, они были последние действующие, отключили, когда покидали станцию. Если исправны, можем взять с собой, пригодятся.

– Возьмём, почему нет, – не стала возражать Осока. – Полезная вещь. Чем людьми рисковать, всегда лучше послать вперёд жестянки.

– Глядите-ка, а вот эти отличаются! – воскликнул Иан, прошедший чуть дальше. И правда, у четырёх дройдов в самом конце ряда руки были с пятью пальцами, как у человека, а ладони вместо чёрной жёсткой пластмассы покрывал мягкий светло-серый чуть блестящий материал.

– Похоже на местную переделку, – Базили наклонился, с интересом изучая дройдов. – В технической литературе о такой модели ни слова. Так, ну-ка, посмотрим. Ого! – раздался тихий щелчок, и бреганец выпрямился, держа в руках лицевую панель-маску. Под ней у дройда было лицо с правильными строгими чертами, выполненное в том же светло-сером материале.

– Неплохо, – сказал Сакис. – А крышка тоже на защёлках?

– Да, сейчас…

Под крышкой-шлемом оказались многочисленные жгуты проводов, выходящие из головы и ныряющие в шею. Они были уложены так, что ровным слоем закрывали всю поверхность и производили впечатление африканских косичек-дредов на голове живого человека.

– Симпатяжка, – улыбнулась Блика. – Вам не кажется, что это фем-дройд? Глядите на конструкцию ступни. Им и каблучки небольшие сделали, для походки.

– Видно, с красивыми женщинами тут было туговато, если местные умельцы сварганили этих кукол, – заметил тионец.

– Скорее, все они были джедайками, – усмехнулся Базили, – и на простых инженеров внимания не обращали.

– Хорош чушь молоть! – осадила его Осока, почему-то покосившись при этом на меня. – Не путай джедаек со всякими там графинями-баронессами.

– Посмотрим начинку, – вытащив электромеханическую отвёртку, Иан снял грудную панель ближнего дройда. – Недурственно! Сдвоенный процессор, оперативная память наращена вчетверо, долговременная тоже увеличена.

– И ты гляди, какой коммуникационный чип впаяли! – Базили ткнул пальцем в середину схемы. – А это что? Генератор персонального силового щита?

– Он самый, – Базили оглянулся на Осоку. – Надо бы, кстати, у неисправных их поснимать, тоже пригодятся.

– Пожалуйста, только не сейчас, – отозвалась та. – Оставьте пока, завтра займётесь.

– Эту я, всё же, включу, – сказал Иан. Поставил на место панель и надавил отвёрткой до щелчка небольшую кнопку у самой шеи, слева от позвоночника. Несколько секунд ничего не происходило, затем дройд вздрогнул, поднял голову и произнёс:

– Выполняется начальное тестирование.

На тест машине понадобилось секунд тридцать, после чего она сообщила:

– Тестирование завершено, механическая часть в удовлетворительном состоянии.

В голосе её был по-прежнему слышен электронный фон, но сейчас челюсть и губы двигались, как у живого существа.

– Умельцы, – с уважением произнёс Базили. – Машина, как твоё обозначение?

– Модель Веск-сент-Пять-бис, индекс сорок три шестнадцать.

– Сорок три шестнадцать, встань.

С лёгким поскрипыванием машина поднялась во весь рост. Она была примерно одного роста с фоллинкой, то есть, пониже нас, мужчин, и повыше Осоки и Маррен.

– Твои функции? – спросил Сакис.

– Универсальные. Непосредственный бой, стрельба из орудий, управление транспортными средствами, подмена операторов на постах по профилю ноль два, ноль три, ноль пять, ноль восемь…

– Дальше! – прервал перечисление тионец.