Топить в вине бушующее пламя печали - Priest P大
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чжичунь оглянулся и посмотрел на покоившиеся в стенах предметы:
— Но ведь не каждый мог стать инструментальным духом?
— На самом деле, — отозвался двенадцатый глава, — чтобы стать духом, вы должны были избавить свой разум от боли и сожалений. Не хочу хвастаться, но это уникальное умение нашего клана. Однако все зависит от того, как старательно вы совершенствовались. Если ваш уровень недостаточен, дух не приживется. Но если все получится, вы обретете покой и будете веками охранять будущие поколения вашего клана. Некоторые из моих предшественников становились свидетелями того, как их родственники старели и умирали, они наблюдали, как, один за другим, взрослеют их дети. Когда все представители будущих поколений, будь то знакомые или не знакомые, умирали, инструментальные духи больше не выходили из своих тел и окончательно отрешались от мира. Это и есть конец.
Умри, воскресни, добровольно терпи боль и защищай покой будущих поколений, пока все, что было хоть как-то связано с тобой, не исчезнет без следа. А затем, с чувством выполненного долга, покинь этот мир, оставив после себя невероятной красоты инструмент.
Чжичунь был ошеломлен.
Но Янь Цюшаня, похоже, беспокоили более насущные проблемы.
— Глава, если у инструментального духа сломался клинок, можно ли его починить?
Старик, назвавшийся двенадцатым главой клана, медленно скользнул взглядом от него к Чжичуню. Весь его вид говорил о том, что он сразу все понял.
— Дух меча, которому «даровали жизнь»… Увы, его клинок безвозвратно утрачен. Как можно быть таким расточительным?! Дубина! Тупица! Хорошо, что дух, которому «даровали жизнь», не так сильно привязан к своему телу. Оружие, созданное при помощи древнего колдовства, слишком легко сломать. Будь он обычным инструментальным духом, он бы исчез вместе с клинком.
Услышав это, Янь Цюшань нервно поджал губы, и даже стоявший в стороне Шэн Линъюань слегка приподнял голову.
Двенадцатый глава на мгновение задумался и продолжил:
— Скованному законами небес инструментальному духу нелегко снова стать живым существом, но… Это не невозможно.
— Я готов отдать за это все, что угодно. Даже собственную жизнь… — произнес Янь Цюшань.
— Чушь собачья! Не смей! — забеспокоился Чжичунь.
Двенадцатый глава клана взволнованно наблюдал за ними.
— Не ожидал, что у клана грешников остались такие потомки… Сожалею, молодой человек, но законы неба нерушимы. Однако, есть кое-что. Как говорится: «Небеса не оставят человека в отчаянии» (6). Если уж правильная дорога способна открыть сети (7), то что говорить о других? Правда, я не очень хорошо разбираюсь в обходных путях. Если не слишком торопишься, можешь пойти и полистать священные книги нашего клана.
6 天不绝人 (tiān bù jué rén) — Небеса не оставляют человека в отчаянии (обр в знач.: найти выход из тупика. Относится к эмоциям после выхода от безвыходной ситуации).
7 网开一面 (wǎngkāiyīmiàn) — открыть сети с одной стороны (обр. в знач.: допускать послабление законов, относиться снисходительно).
— Пожалуйста, покажите мне дорогу! — воскликнул Янь Цюшань.
— Видишь над собой короля морей? — спросил двенадцатый глава. Все присутствующие подняли головы, посмотрев в указанном стариком направлении. Под куполом виднелся белоснежный барельеф, изображавший русалку в окружении сородичей.
— Подождите, что случилось с… с его ногами? — у Сюань Цзи оказалось самое острое зрение. Он первым заметил, что с сидевшей на рифе «русалкой» что-то не так. Верхняя часть ее тела была такой же, как у других. Она была прекрасна, словно фея из сказки, но ниже пояса вместо рыбьего хвоста болтались две человеческие ноги. Причина, по которой это не сразу бросалось в глаза, заключалась в том, что эти «ноги» были покрыты чешуей.
Ресницы короля морей были опущены, а руки прижаты к груди ладонями вверх. В них покоилась драгоценная жемчужина размером с кулак.
Двенадцатый глава поднял глаза и внимательно посмотрел на барельеф. Никто не знал, что за выражение застыло на его лице. Внезапно он прошептал, слегка волнуясь:
— Книги находятся там, в жемчужине, что держит в руках король морей.
Янь Цюшань не сказал ни слова, однако в руке мужчина уже зажал амулет, способный отправить его наверх. Но прежде, чем он успел воспользоваться им, истинные «добродетели» в лице Шэн Линъюаня и Сюань Цзи схватили его за плечи и заставили задержаться на земле.
— Старший, я… — тихо произнес Янь Цюшань.
Защита, созданная при помощи искусства ковки золота, вероятно, узнала своего создателя. Прислушавшись к воле Шэн Линъюаня, она покорно пригвоздила Янь Цюшаня к месту.
Прокручивая в памяти Священные Писания, Его Величество холодно усмехнулся, но так ничего и не ответил.
— Ваше превосходительство, вам жить надоело? Если так, могли бы сказать об этом прямо, мне не составит труда сопроводить вас на тот свет. Можешь пудрить мозги молодежи, но я-то знаю, что ты попросту боишься умереть слишком легко.
Глава 107
Что важнее, мгновение или вечность?
— Что есть время? Каждый, в ком присутствует хоть капля русалочьей крови может поставить его на паузу. С давних пор русалки господствовали в этом мире, так каким же образом все дошло до того, что потомки людей и демонов обошли их и обрели такую власть? — Сюань Цзи сжимал в ладони несколько монет, которые, то и дело, перекатывались промеж его пальцев. — Почтенный господин, по-моему, вы что-то недоговариваете.
Внезапно в главном зале воцарилась тишина, и, в стоявшем неподалеку от юноши медном зеркале, отразилась неясная тень. Над старинным гуцинем появилась чья-то голова, и вскоре над бесчисленными орудиями повисли истинные обличья инструментальных духов. Духи выглядели так, будто слишком много времени провели в плену своих драгоценных оболочек, где их, в конце концов, и настигла смерть. Их взгляды были тяжелыми, как чугун и сталь, они холодно смотрели на собравшихся в зале гостей.
На лице двенадцатого главы мелькнула вымученная улыбка:
— Конечно, это не каждому под силу, но остановить время при помощи русалочьей чешуи действительно возможно. Иначе, как бы вы оказались здесь? Мы, грешники, знали мало русалочьих секретов, о некоторых из них трудно…
В следующее же мгновение Сюань Цзи, играючи, подбросил в воздух несколько монет. Звон от столкновения металла о металл эхом отозвался от стен, прервав речь двенадцатого главы:
— Что еще расскажете? Когда уходят последние потомки, инструментальные духи остаются не удел и со временем исчезают. Однако могилы ваших детей и их детей давно превратились в пляжи для отдыха. Так почему вы все еще здесь? Неужто
