Хроники Амбера - Роджер Желязны
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я залез в его полый центр, и стены поднялись по обоим сторонам, словно в колодце, то оказался на тропе, которая повела меня дальше. Тропа вела меня вниз по склону, к тени от пары деревьев, а затем между ними туда, где находилось невысокое каменное строение, вокруг которого разрослись беспорядочно разбросанные кусты и трава. Как мне показалось, сюда когда-то доставили почву, чтобы лучше росла зелень, но потом сад подзабыли и забросили.
Я уселся на одну из каменных ступеней перед строением и стал ждать, когда посветлеет небо. Это была гробница моего отца, так называемый кенотаф, построенная давным-давно, когда все его считали умершим. Позже, его порядком забавляла возможность навестить это место. Теперь, конечно, ее статус мог опять измениться. Она могла вполне быть настоящей. Смягчит ли это иронию судьбы, или усилит ее? Я не мог решить однозначно. Однако, факт ее существования волновал меня, и даже больше, чем я мог предположить. Пришел же я сюда не для того, чтобы поклониться праху предка. Я пришел сюда за покоем и тишиной, нужных мне, как чародею, для того, чтобы создать несколько заклинаний. Я явился сюда…
Наверное, я экспериментировал. Я выбрал это место, потому что здесь присутствовало имя Корвина, настоящей была ли эта гробница, или ненастоящей, и посему она вызывала ощущение присутствия отца у меня. Мне хотелось узнать его поближе, и, может быть, ближе, чем сейчас мне уже никогда не удастся подойти к нему. Я вдруг понял, почему доверился Люку. Он был прав тогда, в Лесном Доме. Если бы я узнал о смерти Корвина, и увидел, что за нее можно возложить на кого-то вину, то я забросил бы все остальное, чтобы отправиться предъявить счет и получить по нему, чтобы рассчитаться и расписаться в получении долга кровью. Даже не знай я Люка, так как знал его, в его действиях угадывался я сам, и судить его было крайне неудобно.
Проклятье. Почему мы должны изображать друг друга черт знает как?
Я поднялся на ноги. Света теперь хватало, чтобы видеть, что я делаю.
Я зашел в гробницу и приблизился к нише, где стоял пустой каменный саркофаг. Он казался идеальным сейфом для хранения ценностей, но я заколебался, когда остановился перед ним, потому что у меня дрожали руки. Это было нелепо. Я знал, что его там нет, что это просто пустой ящик с вырезанной на нем короткой надписью. И все же прошло несколько минут, прежде чем я смог заставить себя взяться за край крышки и поднять ее.
Ну конечно пустой, как столь же частые сны, мечты и страхи. Я кинул в саркофаг голубую пуговицу и снова опустил крышку. Какого черта! Если Шару хотел вернуть ее и мог найти ее здесь, то пускай получает уведомление, что, играя в такие игры, он ходит по краю могилы.
Я снова вышел наружу, оставив в склепе свои чувства. Время начинать. Мне еще нужно было разработать и опробовать уйму заклинаний, так как я не собирался деликатничать там, где дули дикие ветры.
11
Я стоял на пригорке над садом, восхищаясь видом расстилавшейся внизу осенней листвы. Ветер играл моим плащом. Дворец купался в густом полуденном свете. В воздухе стоял холодок. Стайка опавших листьев пронеслась подобно леммингам, мимо, и улетела. трепеща, за край тропы.
Однако, в действительности, я остановился не ради эстетического удовлетворения от окружающих меня красот. Я задержался, блокируя Козырной контакт – второй за день. Первый произошел ранее, когда я создавал заклинания. Я счел, что это либо Рэндом, раздраженный тем, что по возвращению в Эмбер, я не счел нужным ввести его в курс моих дел и планов, либо Люк, уже выздоровевший жаждущий попросить моей помощи в своей акции против Замка. Оба они пришли мне на ум, потому что именно их я больше всего желал избежать; ни тому, ни другому не понравилось бы, то что я затеял, хотя и по разным причинам.
Зов растаял, пропал, и я спустился по тропе, миновал колючую изгородь и вышел в сад. Я не хотел напрасно использовать заклинания на сокрытие своего похождения, и поэтому выбрал левую тропу, которая провела меня через цепь увитых зеленью беседок, где меня было меньше всего видно из окон. Я мог бы избежать этого, козырнувшись, но имеющаяся у меня Карта всегда доставляет меня в холл, а я понятия не имел, кто может там оказаться.
Конечно же, я направился в ту сторону…
Я вернулся тем же путем, которым вышел, через кухню, обслужив по пути сам себя бутербродом и стаканом молока. Затем я поднялся на один марш по черной лестнице, потоптался немного и сумел добраться до своих покоев незамеченным. Там я пристегнул, оставленный висеть в изголовье кровати пояс для оружия, проверил меч, отыскал привезенный с собой из Хаоса кинжальчик – подарок от ныряльщика в Бездну Ерквиста, которого я однажды кое-кому представил, что дало ему покровительство (он был поэтом средней руки), и повесил его с другого боку на поясе. Прикрепил один Козырь в левом рукаве, вымыл лицо и руки, а также почистил Зубы. Скоро, однако, у меня не осталось ни одного повода, чтобы задержаться. Я должен был идти и делать то, чего страшился. Это было необходимо для остального моего плана. Меня одолело неожиданное желание податься на шлюпке в море. Вообще-то сгодилось бы даже просто полежать на пляже…
Вместо этого я покинул свои покои и направился обратно вниз по лестнице, возвращаясь тем же путем, каким пришел. Я двинулся на запад по темному служебному коридору, прислушиваясь к шагам и голосам, отступив однажды в чулан, чтобы дать пройти кому-то неузнанному. Что угодно, лишь бы чуток оттянуть официальное уведомление. Наконец, я свернул налево, прошел несколько шагов и прождал большую часть минуты, прежде чем войти в главный коридор, проходящий вблизи большого мраморного банкетного зала. Никого не видно. Я махнул к ближайшему входу и осторожно заглянул внутрь. Отлично. В зале не накрыто. Как правило, там накрывали не каждый день, но я никак не мог узнать, намечается ли сегодня какое-нибудь мероприятие, хотя в этот час обычно еще не обедали.
Я вошел и вышел из него. С противоположной стороны начинался длинный узкий коридор, и где-то ближе к началу у двери или в конце,
