Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы эта философская интуиция о существенной, внутренней природе феноменальных свойств первого порядка была верна, то такие свойства - в сознании отдельного сознательного существа - должны были бы быть способны возникать сами по себе, быть устойчивыми, даже если бы все другие свойства того же класса не присутствовали в опыте. Очевидно, что существенное феноменальное свойство в этом смысле должно быть способно "стоять само по себе". Например, специфическое сознательное переживание качества звука, если оно является неотъемлемым качеством, должно быть способно возникать независимо от любой окружающей его слуховой сцены, независимо от слухового контекста. Цветовая шкала, такая как красный31, должна быть способна появиться в сознании отдельного человека независимо от любого перцептивного контекста, независимо от любого другого цвета, который он видит в данный момент.
На самом деле, современные исследования автономности зрительных систем и функциональной модульности осознанного зрения показывают, что деятельность на многих этапах общей иерархии зрительной обработки может быть феноменально эксплицитной и не обязательно требует сотрудничества с другими функциональными уровнями в системе (см., например, Zeki and Bartels 1998). Однако другой набор простых эмпирических ограничений на наше понятие сенсорного опыта показывает, что философская концепция феноменального атомизма совершенно ошибочна (интересную критику см. в Jakab 2000). Давайте остановимся на нашем стандартном примере - осознанном цветовом зрении - и рассмотрим феноменологию так называемых экспериментов Ганцфельда. Что произойдет, если в ходе эксперимента зрительное поле испытуемого будет заполнено только одним единственным цветовым стимулом? Будет ли иметь место обобщенное сознательное переживание только одного, присущего только ему феноменального свойства?
Коффка в своих "Принципах гештальтпсихологии" (Koffka 1935, p. 121) предсказал, что идеально однородное поле цветного света будет казаться нейтральным, а не цветным, как только исчезнет перцептивная "рамка" предыдущей визуальной сцены. Интересно, что это также означает, что однородная стимуляция всех сенсорных модальностей приведет к полному краху феноменального перцептивного опыта как такового. Как показали Хохберг, Трибель и Симан (1951), полное исчезновение цветового зрения действительно может быть получено при однородной визуальной стимуляции, то есть при стимуляции по методу Ганцфельда. Пять из шести испытуемых сообщили о появлении бесцветного поля красного цвета с последующим полным исчезновением цвета в течение первых трех минут (стр. 155). Несмотря на значительные индивидуальные различия в протекании процесса адаптации и в сдвигах феноменального содержания во время адаптации, было достигнуто полное исчезновение сознательного цветового опыта (с. 158). Какова же феноменальная конфигурация в этих случаях? Как правило, после трехминутной адаптации в 80 % случаев описывается ахроматическое поле, а в остальных 20 % - лишь слабый след сознательно переживаемого цвета (Cohen 1958, p. 391). Репрезентативными феноменологическими отчетами являются: "Рассеянный туман". "Мутный бесцветный желтый". "Газообразный эффект". "Молочная субстанция". "Туман, как будто находишься в лимонном пироге". "Дымчатый" (Cohen 1957, p. 406), или "плавание в тумане света, который становится более сгущенным на неопределенном расстоянии", или ощущение "моря света" (Metzger 1930; и Gibson and Waddell 1952; как цитируется в Avant 1965, p. 246). Это показывает, что такое простое сенсорное содержание, как "красный", не может "стоять само по себе", но что оно связано с реляционным контекстом, создаваемым другими феноменальными измерениями. Многие философы и экспериментаторы (соответствующую критику см. в Mausfeld 1998, 2002) описывали qualia как особые значения в абсолютных измерениях, как деконтекстуализированные атомы сознания. Эти простые данные показывают, что такой элементарный подход не может быть справедливым по отношению к реальной феноменологии, которая гораздо более целостна и чувствительна к контексту (см. также разделы 3.2.3 и 3.2.4).
Дальнейшее предсказание, вытекающее из этого, состояло в том, что однородная ганцфельдовская стимуляция всех органов чувств приведет к полному коллапсу феноменального сознания (первоначально сделанное Коффкой 1935, p. 120; см. также Hochberg et al. 1951, p. 153) или к захвату его автономной, внутренней активностью, то есть галлюцинаторным содержанием, генерируемым исключительно внутренними нисходящими механизмами (см., напр., Avant 1965, p. 247; а также недавние исследования, например, Ffytche and Howard 1999; Leopold and Logothetis, 1999). На самом деле, даже при обычной хроматической стимуляции в простом зрительном Ганцфельде многие испытуемые полностью теряют феноменальное зрение, то есть все связанные с областью феноменальные измерения, включая насыщенность и яркость, исчезают из сознательной модели реальности. Коэн (Cohen, 1957, p. 406) сообщил о полном прекращении зрительного опыта у пяти из шестнадцати испытуемых. Он также представил репрезентативное, по его мнению, описание изменения феноменального содержания: "Туманная белизна, все чернеет, возвращается, уходит. Я чувствую себя слепым. Я даже не вижу черноты. Это отличается от черно-белого, когда выключают свет". Индивидуальные различия действительно существуют. Интересно, что эффект затухания зависит даже от длины волны, то есть при просмотре коротких волн периоды затухания длинные, а дополнительное феноменальное переживание темноты (т.е, В то время как при просмотре длинных волн наблюдается обратная картина (при этом величины всех трех сдвигов в сознании, т.е. потеря цветности, яркости и добавление темноты после выключения света, линейно связаны с логарифмом интенсивности стимула; см. Gur 1989). В целом, эффект Ганцфельда, вероятно, является результатом неспособности зрительной системы человека реагировать на непереходные стимулы. Что все это означает с точки зрения концептуальных ограничений для нашей философской концепции сознательного цветового опыта, в частности для невыразимости цветового опыта?
Любая современная теория разума должна будет объяснить феноменологические наблюдения такого рода. Подводя итог, можно сказать, что при стимуляции хроматическим ганцфельдом у 80 % испытуемых через три минуты возникает ахроматическое поле, а примерно у 20 % остается слабый след цветности. Интересно, что иногда наблюдается эффект, аналогичный сегрегации "фигура-земля", а именно феноменальное разделение хроматического тумана и ахроматического поля (Cohen 1958, p. 394). Авант (Avant, 1965) приводит репрезентативные классические описания, например, наблюдателя (в данном случае Метцгера), который чувствует себя "плывущим в тумане света, который становится более сгущенным на неопределенном расстоянии", или типичное понятие "море света". Очевидно, что мы можем потерять оттенок, не теряя яркости, которая является феноменальным представлением чистой физической силы самого стимула.
Итак, первый философский урок, который можно извлечь из феномена Ганцфельда, заключается в том, что презентационное содержание должно восприниматься как в высшей степени реляционная сущность, которая не может "стоять сама по себе", но в значительной степени зависит от существования перцептивного контекста. Интересно отметить, что если к зрительному ганцфельду добавить гомогенную стимуляцию других модальностей чувств, то возникают обширные галлюцинации (Avant 1965, p. 247). То есть, как только
