Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер

Человеческие существа в состоянии сна отличаются от человеческих существ в состоянии бодрствования, но и те, и другие, вероятно, обладают сознанием, феноменальной самостью и перспективой первого лица. Системы сновидений не ведут себя, не обрабатывают сенсорную информацию и вовлечены в глобальную, но исключительно внутреннюю феноменальную симуляцию. В состоянии бодрствования мы взаимодействуем с миром и делаем это в рамках глобальной феноменальной репрезентации мира. Не только сознание бодрствования, но и сновидения могут рассматриваться как глобальный класс феноменальных состояний, характеризующийся собственным, узко ограниченным набором феноменологических особенностей. Например, сновидения часто являются гипермнестическими и сильно эмоционализированными состояниями, в то время как осознанные болевые переживания почти никогда не возникают во сне (подробнее о феноменологическом профиле см. разделы 4.2.5 и 7.2.5). Феноменологические классы состояний, однако, могут быть также более точно охарактеризованы их ситуационным контекстом, формами самопрезентации или особым содержанием восприятия объектов и свойств, глобально доступным в них. Летающие сны, онейрические фоновые эмоции, обонятельный опыт в сновидениях, различные типы сенсорных галлюцинаций, характеризующие люцидные и нелюцидные сны, - вот примеры классов переживаний, индивидуализированных более тонким образом. Более философский, "нисходящий" вопрос может быть таким: Какие формы репрезентативного содержания характеризуют обычное бодрствующее сознание в отличие от состояния сновидения, и какую каузальную роль они играют в формировании поведения? С эмпирической стороны нашего проекта этот вопрос состоит из разных аспектов: Каковы, в нашем собственном случае, конкретные механизмы обработки и репрезентации? Каковы вероятные кандидаты на де-факто активные "машины" феноменальной репрезентации (в состоянии бодрствования) и феноменальной симуляции (в состоянии сна) у человека? Классы систем в принципе могут быть разделены произвольно тонким образом: другие классы предполагаемых систем могут быть представлены младенцами, взрослыми во время не-REM (быстрого движения глаз) сна, психиатрическими пациентами во время эпизодов яркой шизофрении, а также мышами, шимпанзе и искусственными системами.

В этот момент нельзя упускать из виду важный эпистемологический аспект. Если мы говорим не о подсистемных состояниях, а о системах в целом, то мы автоматически принимаем отношение к нашей области, которая работает с объективной точки зрения третьего лица. Уровни описания, на которых мы можем теперь оперировать, интерсубъективно доступны и открыты для обычных научных процедур. Ограничения, которые мы строим на таких уровнях описания, чтобы выделить интересные классы сознательных систем, являются объективными ограничениями. Однако несколько сложнее формировать домены не по конкретным классам сознательных систем, а дополнительно определяя их через определенные типы состояний. Для точного выделения таких феноменологических классов состояний, для их типологической идентификации нам снова нужны определенные критерии и концептуальные ограничения. Проблема теперь заключается в том, что феноменальные состояния в стандартных ситуациях всегда привязаны к индивидуальным эмпирическим перспективам. Трудно оспорить тот факт, что первичными индивидуализирующими характеристиками подсистемных состояний в этом случае являются их субъективно переживаемые особенности, постигаемые в конкретной, индивидуальной перспективе первого лица.

Определенные предполагаемые классы состояний сначала описываются феноменологическими характеристиками, то есть концептуальными ограничениями, которые изначально были разработаны из перспективы первого лица. Однако всякий раз, когда феноменологические характеристики используются для описания классов состояний, центральная теоретическая проблема сталкивается с нами лицом к лицу: по методологическим и эпистемологическим причинам нам срочно нужна теория о том, чем вообще является индивидуальная перспектива первого лица. Нам нужна убедительная теория о субъективности феноменального опыта, чтобы знать, о чем мы на самом деле говорим, когда используем знакомые, но непонятные идиомы, например, утверждая, что содержание феноменальных состояний индивидуализируется "с точки зрения первого лица". В главах 5, 6 и 7 я начинаю предлагать такую теорию. Пока же мы занимаемся разработкой концептуальных инструментов, с помощью которых можно сформулировать такую теорию. Следующий шаг состоит в том, чтобы перейти от доменов к возможным уровням описания.

Существует большое количество описательных уровней, на которых феноменальные репрезентации могут быть проанализированы более точно. В современном состоянии исследований сознания нам нужны все эти описательные уровни. Вот наиболее важные из них:

Феноменологический уровень описания. Какие утверждения о феноменальном содержании и структуре феноменального пространства можно сделать на основе интроспективного опыта? В каких случаях утверждения такого рода эвристически плодотворны? Когда они эпистемически оправданы?

Репрезентационистский уровень описания. Что особенного в форме интенционального содержания, порождаемого феноменальным вариантом ментальной репрезентации? Какие типы феноменальных содержаний существуют? Каковы отношения между формой и содержанием для феноменальных репрезентаций?

Информационно-вычислительный уровень описания. Какую общую вычислительную функцию выполняет обработка на феноменальном уровне репрезентации для организма в целом? Какова вычислительная цель сознательного опыта? Какого рода информацией является феноменальная информация?

Функциональный уровень описания. Какие каузальные свойства должны быть инстанцированы нейронным коррелятом сознания, чтобы эпизодически генерировать субъективный опыт? Существует ли для сознания нечто вроде "функционального" коррелята, не зависящего ни от какой реализации (Чалмерс 1995a, b, 1998, 2000)?

Физико-нейробиологический уровень описания. Вот примеры потенциальных вопросов: Являются ли феноменальные репрезентативные совокупности клеток темпорально когерентными в гамма-диапазоне (см. Metzinger 1995b; Engel and Singer 2000; Singer 2000; von der Malsburg 1997)? Какие типы нервных клеток составляют прямой нейронный коррелят сознательного опыта (Block 1995, 1998; Crick and Koch 1990; Metzinger 2000b)? Существуют ли типы феноменального содержания, которые не являются инвариантными для среды?

Каждому из этих описательных уровней соответствуют определенные стратегии моделирования. Например, мы можем разработать нейробиологическую модель самосознания, или функционалистский анализ, или вычислительную модель, или теорию феноменальной саморепрезентации. Строго говоря, вычислительные модели являются подмножеством функциональных моделей, но в дальнейшем я буду рассматривать их отдельно, всегда предполагая, что вычислительные модели в основном разрабатываются в математических разделах когнитивной науки, тогда как функциональный анализ - это преимущественно философия. Психологи и философы могут создавать новые инструменты для феноменологического уровня анализа. Интересно, что во втором значении понятия "модель", которое скоро появится, все мы строим феноменальные модели от третьего лица и других сознательных "я": в социальном познании, когда внутренне подражаем другому человеку.

Оперируя преимущественно репрезентационистским уровнем описания, в следующих разделах я часто обращаюсь к нейронным и "функциональным" коррелятам феноменальных состояний, ища дополнительные ограничения снизу вверх. Кроме того, я хочу сделать попытку соблюсти максимальную феноменологическую справедливость по отношению к соответствующему объекту, то есть по-настоящему серьезно отнестись к феномену сознания во всех его нюансах и глубине. Я, однако, не озабочен разработкой новой феноменологии или построением общей теории репрезентативного содержания. Моя цель гораздо скромнее: провести репрезентативный анализ феноменальной перспективы первого лица.

Тем не менее некоторым из моих читателей будет полезно выложить карты на стол и кратко рассказать о некоторых исходных предположениях, даже если у меня не будет места для их явного обоснования. Читатели, которые не заинтересованы в этих предположениях, могут смело пропустить эту часть и продолжить чтение в начале следующего раздела. Как и многие другие