Победитель. Лунная трилогия - Ежи Жулавский

Все это было очень любопытно, но наша надежда разжечь костер снова кончилась ничем. Поэтому мы с тоской обращали глаза к красному Солнцу, ожидая, пока его лучи обогреют окрестности.

К холоду добавилась и другая проблема — мы не знали, какую избрать дорогу. Мы должны были двигаться в том направлении, куда утекла вода, но его трудно было определить на равнине, которая была полностью залита водой во время наводнения. Когда мы еще продолжали осматривать окрестности, Петр заметил в нескольких сотнях метров какой-то большой белый предмет. Мы с интересом отправились в ту сторону и нашли унесенную потоком нашу палатку, которая задержалась здесь на небольшом пригорке. Мы обрадовались, найдя свою потерю, во-первых потому, что эта палатка была единственной, какой мы располагали, а во-вторых, что это помогло нам определить направление, в котором утекла вода. Палатка попала на равнину через ущелье, по которому сюда попали и мы, следовательно, проведя линию между устьем ущелья и местом нахождения палатки, мы будем иметь примерное представление о направлении потока. Линия эта тянулась через равнину к югу с небольшим отклонением к западу.

Направившись в ту сторону, мы прошли через узкое, крутое ущелье, а затем после еще одной маленькой котловины попали в широкую, зеленую долину, тянущуюся прямо на юг.

По обеим сторонам поднимались высокие цепи гор с многочисленными, торчащими кратерами, похожими на те, которыми изобиловала безвоздушная половина Луны. Вершины гор были покрыты снегом; снег, видимо выпадавший здесь ночью, также еще лежал местами в долине, тая в лучах слегка поднявшегося над горизонтом Солнца.

В этой долине мы решили сделать короткую остановку, убедившись, что дорога на юг в такое раннее время дня заставила бы нас страдать от холода в тех местах, где существует значительная разница между средней температурой дня и ночи.

Когда мы снова отправились в дорогу, Солнце прошло уже почти треть своего дневного пути. Было тепло и светло. Снег в долине совершенно исчез, а свернутые стебли под действием солнечного тепла стали расправляться и превратились в огромные, разными оттенками зелени окрашенные листья. Форма их была различной, одни были похожи на гигантские веера, отороченные нежной бахромой, другие, среди которых преобладали красные и темно-голубые цвета, напоминали какие-то сказочные павлиньи перья. Были там и такие, у которых края были вырезаны наподобие листьев аканта, и другие, свернутые внизу, которые напоминали воронки; а также — гладкие, блестящие или покрытые длинными желто-зелеными волосами, спадающими по обе стороны до самой земли — словом, огромное разнообразие красок и форм, и все живые, движущиеся, вьющиеся при любом прикосновении.

По берегам ручья, наполовину погрузившись в его прозрачную воду, тянулись длинные водоросли, похожие на ржаво-зеленых ужей, как цветами, украшенные белоснежными кругами и распространяющие сильный аромат. В других местах, где вода разливалась шире и течение замедлялось, из шаров, в которых она переносила ночные холода, выползала нежная ряска, покрывая воду легкой, дрожащей сеткой, похожей на кружево из фиолетового и зеленого шелка.

Мы были совершенно очарованы роскошью здешнего растительного мира, на каждом шагу мы замечали что-нибудь новое и любопытное. Из зарослей стали выходить на свет удивительные создания, похожие на длинных ящериц с одним глазом и несколькими парами ног. Они с любопытством приглядывались к нам и разбегались при приближении автомобиля. Собаки кинулись за одной из них и поймали ее. Мы отобрали у них добычу, но ящерка была уже мертва, поэтому мы смогли осмотреть ее труп и подивиться ее любопытному строению, совершенно иному, нежели у подобных созданий на Земле. Туловище ее представляло из себя продолговатый панцирь, состоящий из подвижных колец, выступающих из-под кожи. Голова состояла только из одних сильных челюстей, мозг размещался под гребнем, внутри панциря. То, что мы приняли за ноги, было двумя рядами пружинистых, бескостных щупалец, с помощью которых животное с большой скоростью передвигалось по земле.

Значительно позднее мы нашли на Луне еще много иных созданий, но ни одно из них не заинтересовало нас так, как это первое, наиболее типичное для здешней фауны.

Вообще, все наше путешествие через эту долину было похоже на какой-то волшебный сон, полный фантастических и неожиданных картин. Часы шли за часами, а перед нашими глазами все время менялись пейзажи. Иногда долина сужалась, создавая скалистые перешейки, через которые мы с трудом пробирались по берегу потока, превратившегося в быструю шумящую речку, то снова наш автомобиль выезжал на равнину, где вода разливалась в широкие озера с песчаными или покрытыми растительностью берегами. Животные встречались нам все чаще. Вода кишела самыми разнообразными уродцами, на поверхность поднимались какие-то летающие ящерки, похожие издали на птиц с толстой шеей и длинным хвостом. Но, что интересно — все животные на Луне — немы. Здесь очень не хватает тех многочисленных голосов, которыми наполнены земные луга и леса, только когда проносится порыв ветра — шелестят огромные листья здешних растений, вместе с журчанием потока нарушая вечную тишину.

Буйная растительность сильно затрудняла наше движение вперед. Постоянно приходилось останавливаться и очищать колеса от обвившихся вокруг осей стеблей, иногда нам приходилось пробиваться через такие густые заросли, что автомобиль буквально останавливался. Эти остановки нам очень не нравились, потому что и так путешествие шло очень медленно, поскольку нам часто приходилось останавливаться для поисков пищи или для осмотра окрестностей. Пищи здесь было сколько угодно. Неоценимую услугу в ее поисках нам оказывали наши собаки своим звериным инстинктом: кружась по зарослям, они находили съедобные мясистые растения или вкусных улиток. Значительно хуже было с топливом. Правда, торф, который мы привезли из Полярной Страны, высох и хорошо горел, но мы вынуждены были экономить его, так как запас был небольшой, а вокруг мы не находили ничего, чем бы после его окончания можно было бы разжечь огонь. Деревьев, таких как на Земле, здесь не было вообще, а большие листья растений были настолько сочными, что на огне скорее варились, чем горели. Отсутствие топлива нас очень беспокоило, тем более что залежи торфа, покрывающего почти все пространство Полярной Страны, остались далеко позади.

Тем временем приближался полдень, и нужно было решать, ехать нам дальше или ввиду отсутствия топлива возвращаться на ночь в Полярную Страну? Вначале мы так и хотели сделать, особенно за это выступала Марта, опасаясь ночного мороза с мыслью о Томе, она уговаривала нас вернуться. Я тоже склонялся к этой мысли, но Петр был решительно против.