Победитель. Лунная трилогия - Ежи Жулавский

Тем временем приближался полдень, и нужно было решать, ехать нам дальше или ввиду отсутствия топлива возвращаться на ночь в Полярную Страну? Вначале мы так и хотели сделать, особенно за это выступала Марта, опасаясь ночного мороза с мыслью о Томе, она уговаривала нас вернуться. Я тоже склонялся к этой мысли, но Петр был решительно против.

— Вернуться теперь, — заявил он, — значит, обречь себя на вечное поселение в Полярной Стране. Тем более что сейчас наши аккумуляторы заряжены, этого заряда хватит только на то, чтобы вернуться по этой дороге назад, но что будет дальше? Если мы еще когда-нибудь захотим выбраться за пределы полярной равнины, как мы зарядим аккумуляторы, если там невозможно разжечь огонь?

— Но путешествие на юг тоже ничего нам не даст, — заметил я, — зато мы подвергнемся воздействию ночного мороза, которого без огня не сможем перенести…

— До ночи мы сможем найти какое-нибудь топливо…

— Но можем также ничего не найти.

— Да, но это всего лишь допущение, тогда как мы точно знаем, что на полюсе не найдем его никогда. Впрочем, у нас есть еще немного торфа. При этом запасе мы, в конце концов, сможем как-нибудь перенести ночь, a следующий день посвятим поискам.

Мы не могли не признать правоту слов Петра, поэтому отправились дальше на юг.

Через несколько часов после полудня небо затянулось тучами и начался сильный дождь. Он был для нас весьма долгожданным гостем, так как освежил жаркий и душный воздух. Но едва прекратились потоки воды и Солнце выглянуло из-за туч, мы услышали необычно сильный шум.

Вначале мы подумали, что так шумит взбурлившийся поток, но вскоре убедились, что было настоящей причиной этого шума. Мы находились в том месте, где равнина как бы сламывалась к западу, образуя колено, поэтому дальнейшая ее часть была скрыта от наших глаз. И когда мы оказались на повороте, перед нами открылась великолепная картина.

В нескольких сотнях метров перед нами долина обрывалась, спадая широкими уступами к необъятной равнине, тянущейся до самого горизонта. Поток пенными каскадами сплывал по этим террасам, создавая на них череду озер, и, достигнув наконец уровня равнины, образовывал на ней извилистую серебряную ленту, исчезающую где-то вдали. Насколько мог охватить глаз, окрестности были заняты равниной, только вначале кое-где вздымались кольцеобразные возвышенности, наполненные водой. Такие маленькие и круглые озерца, только с берегами менее высокими, были видны на всей плоскости равнины. Ближние были похожи на большие павлиньи глаза, дальние выглядели как жемчуг, густо нашитый на сине-зеленом бархате. Между ними, как серебряные нити разной толщины, вились потоки, быть может, даже большие реки.

Мы вышли из автомобиля и, остановившись на краю террасы, долго смотрели в глубоком молчании на эту удивительную страну перед собой. Первой отозвалась Марта.

— Спустимся туда, — сказала она, — там так красиво!..

Действительно, там было красиво, но будет ли там и хорошо?

Невольно мы задавали себе этот вопрос, готовясь к спуску по крутым склонам на равнину.

После довольно сложного спуска мы остановили автомобиль на берегу потока и сразу же принялись за поиски какого-либо горючего материала. Мы обошли все окрестности вдоль и поперек, копали глубокие ямы в надежде наткнуться на торф или на жилу каменного угля, срывали различные растения, пробуя, не годятся ли они в качестве топлива, но все было напрасно. Через несколько часов Солнце должно было уже зайти, когда, усталые и недовольные, мы прекратили наконец бесплодные поиски.

Положение наше было достаточно сложным, и мы уже стали жалеть, что так легкомысленно покинули Полярную Страну. Страх охватывал нас при мысли о том, что станет с нами ночью.

Торфа осталось очень немного, нужно было экономить его, чтобы хватило на целую ночь. Когда мы проверили свои запасы, оказалось, что на двадцать четыре часа приходилась небольшая кучка торфа, едва наполняющая маленькую переносную печь.

— Но мы же замерзнем, если будем так мало топить, — воскликнула Марта, когда мы показали ей готовые порции.

Петр пожал плечами.

— Если будем жечь больше — замерзнем еще быстрее, когда торф кончится! Будем теплее укрываться.

— Зачем мы уехали из Полярной Страны! — причитала Марта. — Том не перенесет холода, он такой маленький и слабый.

— Ах, Том! — пренебрежительно бросил Петр сквозь зубы.

Уже тогда я заметил, что каждое упоминание о ребенке невероятно его раздражало. Меня это задевало вдвойне: во-первых, я сам полюбил прелестного малыша, а во-вторых, речь шла о Марте. Страстно привязанная к сыну, она болезненно ощущала неприязнь Петра, и я не раз видел, как она бросала на него взгляд, в котором упрек соединялся с инстинктивным страхом. Я заметил также, что она никогда не оставляла ребенка на попечение Петра, хотя мне доверяла его часто, когда сама была занята делом.

— Том — не самая значительная персона здесь, — проворчал Петр немного погодя, — и даже если он умрет…

Обычно Марта молча сносила подобные высказывания, но теперь внезапно вскочила на ноги и подошла к Петру с горящими глазами.

— Слушай, ты, — сказала она приглушенным голосом. — Том — самая значительная персона, и он не замерзнет, потому что сначала я убью тебя и твоими костями буду топить печь!

Сказав это, она сверкнула перед ним маленьким индусским стилетом, острия которых обычно бывают отравлены. До этого времени мы даже не подозревали, что это страшное оружие все время находилось при ней.

Петр невольно отпрянул. Он попытался усмехнуться, но в голосе и во взгляде малабарки была такая страшная, неумолимая угроза, что он побледнел и напрасно попытался скрыть свое замешательство.

Я громко, хотя немного принужденно, рассмеялся, чтобы смягчить конфликт.

— Да, Марта заботится о сыне, ничего не скажешь! — воскликнул я. — Пойдем, Петр, поразмыслим, как нам спастись от ночного мороза, чтобы не пришлось сжигать наши кости!

План мой был достаточно прост. Мы выкопали совместными усилиями большую яму, в которую можно было уместить автомобиль, а поместив его туда, укрыть сверху землей и листьями. Таким образом, мы могли быть уверены, что автомобиль не будет терять много тепла и его легче будет отогревать.

Солнце уже почти зашло, когда мы наконец окончили работу Однако в автомобиль еще не заходили — после долгого дня воздух был теплым и приятным; широкая красная вечерняя заря освещала медленно погружающуюся в сумрак равнину, на которой сверкали только ближние озера, как кубки, наполненные живым серебром или, когда на них попадал свет зари, кровью.