ОУН и УПА: исследования о создании "исторических " мифов. Сборник статей - Пер Рудлинг

В селе Стенятин, например, три сложные письма были написаны Бандере, Гитлеру и Стецьку[559]. Авторы этой переписки называли себя «крестьянами и интеллигенцией». Они выразили глубокую благодарность и восхищение Немецкому Фюреру и его армии. Они считали, что «Великий Вождь Немецкой Нации… навсегда уничтожил врагов наших [Украинского] народа и коммунистическую угрозу для цивилизованного мира»[560]. Гитлер освободил их от коммунистического варварства, что позволяет им вернуться в «цивилизованный мир». Эта нацистская мораль на самом деле сделала этот «цивилизованный мир» одним из современных видов варварства, который не влиял на их изъявленное желание стать его частью. Авторы писем восхищались Гитлером за его «непобедимую, всемирно известную армию», его «справедливость», и его волю к освобождению Украинского народа из «ига Еврейско-Московских и Польско- Большевистских нечеловеческих существ, палачей Украинского народа». Все письма и встречи, провозглашавшие государственность, заканчивались приветствием вроде «Да здравствует великий вождь и гений Адольф Гитлер!»[561]

Образ Адольфа Гитлера, проводимый в письмах писателей 1941 года, кажется, соответствует образу, который создавали галицийские крестьяне, предки писателей, по отношению к императорам Габсбургов в 19 веке. Они искренне верили, и ожидали, что Адольф Гитлер прочитает их письма, поймёт их ходатайства, а также защитит их от «всех врагов Украины». Тем не менее, в то время как писатели 19-го века просили императоров Габсбургов, чтобы те защитили их от польских панов, которые держали крестьян в состоянии, сходном с рабством, их коллеги из 20-го века обращались к Гитлеру с ходатайствами расовой направленности[562].

Тем не менее, справедливый и славный Гитлер, каким он казался «революционным массам», арестовал и заключил в тюрьму Бандеру в Берлине. Это был акт, который массы не одобрили, но не осмелились протестовать. Некоторые авторы писем выразили надежду на то, что «Германия не желает подавлять Украинскую Нацию». Это означает, что, с одной стороны, массы восхищались Гитлером как освободителем, но с другой стороны, они не были уверены в своем отношении к нему и им оставалось только надеяться, что Гитлер «раз и навсегда сделает из Украинского Народа Нацию воли и действия, которая вступит в борьбу против Еврейского коммунизма»[563].

Другие письма были открыты в выражении желания, чтобы Бандера вернулся домой. ОУН-б, должно быть, проинформировала авторов и подписавших ареста лидера и убедила их, что только Бандера может привести Украинский народ к независимости. Эти Украинские авторы надеялись, что решающее значение их лидера будет понято «братской Немецкой нацией»[564]. ОУН-б брало понятие «одна нация, одна партия, один вождь» из более политически продвинутых фашистских правительств и организаций[565]. Пропаганда на эту тему, похоже, задела за живое крайней мере, людей, писавших и подписывавших письма, которые были, таким образом, невольно привлечены к фашистской идеологии.

Некоторые авторы заявили, что слов было недостаточно, чтобы выразить силу своего восхищения лидером и что их любовь к Бандере был неоценима. Несколькими было указано, что они любят Бандеру с «чистым сердцем крестьянина» — высшая форма любви. Их единственным желанием было быть «верными слугами своего лидера и своего народа». Они хотели быть похожим на него и других великих героев «Украинского народа[566]. С помощью таких чувств, ОУН-б организовала военизированные молодежные организации под именем Степана Бандеры. Дети до 12 лет должны были дать клятву их лидеру[567].

Последний объект восхищения, Ярослав Стецько, изображен в письмах, как известный борец за свободу и ведущая фигура в ОУН. В письмах Стецько приветствуется националистическим салютом. Он является человеком, который провозгласил государственность во Львове и, таким образом осуществил самое революционное действие, модель, которую в настоящее время наследуют в деревнях, поселках и городах по всей Украине. В качестве главного героя 30 июня 1941 года, Стецько вызвал то же восхищение и сыновнюю любовь, как «провиднык»[568].

Заключение

«Украинская Национальная Революция» была хорошо спланированным курсом действий, который, в конечном счете, не удался, потому что ОУН-б не смогла убедить нацистское руководство согласиться на это. Высокопоставленные нацистские лидеры, такие, как Адольф Гитлер и Ганс Франк, были заинтересованы только в экономической эксплуатации, а не политическом сотрудничестве с украинцами. ОУН-б удалось успешно работать только с офицерами или нижестоящими политиками, связанными с абвером и вермахтом.

Двумя основными целями «Украинской Национальной Революции» было создание Украинского государства и очищение своей территории от всех врагов по версии ОУН-б из украинского националистического движения, среди которых были не только евреи, поляки, и русские, но и многие Советские или нелояльные Украинцы. Эти двойные цели прошли долгий путь, чтобы объяснить, почему территории, где произошли погромы, пересеклись с территориями, где государство было провозглашено.

Массовые убийства Евреев были целью и ОУН-б и нацистов, но это произошло не только в Западной Украине. Погромы прошли также в других территориях, в том числе Литве и на северо-востоке Польши, которые были «освобождены» от немцев из советской оккупации. В Западной Украине, однако, погромы произошли также в городах, поселках и деревнях, в которых нацисты никогда не проходили, но где ОУН-б была активной. В некоторых других местах произошли погромы до прибытия нацистов. Это означает, что стремление ОУН-б к бойне евреев во время «Украинской Национальной Революции» было похоже на аналогичное у нацистов.

Этот жестокий антисемитизм, а также общая враждебность по отношению к «врагам Украинского народа», четко выражена в письмах на имя Гитлера, Бандера, и Стецько. Хотя они были пропагандистскими документами, эти письма появилась на свет как результат взаимодействия между ОУН-б и активистов местного украинского населения. Письма были написаны главным образом западными украинскими крестьянами, которых подстрекала или вынуждена это сделать ОУН-б. Письма помогают нам понять, «Украинскую Национальную Революцию» 1941 года и её влияние на население. Эти длинные, индивидуально созданные письма проливают свет на общественное мнение и пропаганду ОУН-б. ОУН-б мобилизовала массы к участию в революции и подстрекала их против евреев, поощряя тем самым антисемитское насилия, которое дало «Украинской Национальной Революции» значительную часть своего импульса. Наконец, кампания писем показывает, что революционная ОУН-б переоценила свои силы и неправильно истолковала нацистские цели по отношению к Украине, она быстро потеряла контроль над революцией и не смогла убедить нацистов созерцать ОУН-б Украинское государство в фашистской Новой Европе.

Письма особенно отличаются фашистскими элементами. В этот период ОУН-б стремилась выступать более эффективно на международной арене, особенно с нацистами. По этой причине при подготовке и проведении «Украинской Национальной Революции» ОУН-б, вероятно, пыталась стать более фашистской, авторитарной, антидемократической, чем оригинальные итальянские фашисты и нацисты. Это была темная сторона истории ОУН-б, что позже попытаются скрыть. Советы, напротив, использовали данные о фашизме ОУН, чтобы очернить не только ОУН и УПА, но все Украинское национальное движение в течение десятилетий после войны.

Фашистские элементы ОУН-б попали под более пристальное внимание ОУН-б членов в их противостоянии с Восточной Украиной. Евгений Стахив, который в 1941 году принимал участие в одной из «целевых групп», которые шли из генерал-губернаторства в Восточную Украину, чтобы мобилизовать массы для «Украинской Национальной Революции», вскоре понял, что восточные украинцы весьма скептически настроены и характеризовались устойчивостью к ОУН-б и её планам к созданию Украинского государства. Стахив признал, что нельзя было победить их. Следовательно, по его словам, он начал понимать, фашистские, авторитарные и антидемократические стороны ОУН-б[569].

Wernigeroder Str. 17

10589 Berlin, Germany [email protected] would like to thank Michal Mlynarz, Lida Somchynsky, Per Anders Rudling, and John-Paul Himka for their assistance while I was preparing this article

Примечания

1

Из резолюции Европейского парламента «О ситуации в Украине» от 25 февраля 2012 года.

2

See, for instance, David R. Marples, Heroes and Villains: Creating National History in Contemporary Ukraine (Budapest: Central European University Press, 2007); Johan Dietsch, Making Sense of Suffering: Holocaust and Holodomor in Ukrainian Historical Culture (Lund: Lund University Press, 2006); Olena Radziwi"", “Viina za viinu: Druha svitova viina ta Velyka vitchyzniana viina u shkil’nykh pidruchnykakh z istorii Ukrainy (1969–2007),” paper presented at “World War II and the (Re)Creation of Historical Memory in Contemporary Ukraine, An International Conference,” Kyiv, Ukraine, September 24, 2009.