Кремлевский синдром - Андрей Анисимов

— Подожди меня. Я недолго, — попросила девушка водителя и, выскочив из машины, быстрым шагом направилась к входу. Но не успела поздороваться за руку, как Гарика с двух сторон схватили крепкие парни в камуфляже.

— Кто он вам? — сурово спросил у Ксении один из молодцов.

— Ребята, все в порядке. Пароль — муст коер, — ответил за нее Гарик, и его тут же отпустили. Ксения покрутила головой, но парни исчезли.

— Молодцы, хорошо работают, — улыбнулся юрист. — Зачем вы меня вызвали? Я еще не заявил о наследстве. Осталось дня три на формальности.

— Давайте пройдемся. Где тут можно прогуляться, чтобы нас не слушали?

— Пошли на пляж. Сегодня дождик, и там мало народу. — Он взял ее под руку, и они вышли к морю. На берегу пахло гниющими водорослями и дрались чайки. Их резкие крики заставили Ксению поморщиться.

— Я вас слушаю, — напомнил Гарик о ее желании побеседовать.

— Скажите, я, правда, очень богатая?

— Если считать женщин России, в пятерку войдете, а может, и в тройку. Но это потом. Пока вы еще не вступили в права наследства.

— Но вы уже тратите деньги на мое житье, охрану. Значит, что-то есть?

— Я же объяснял. Есть один счет, которым ваш друг разрешил мне пользоваться.

Ксения тряхнула головой:

— Я все помню. Там хватит денег, чтобы нанять киллера?

— Ты о чем, девочка? Я же не бандит, а совсем наоборот.

— Вы юрист, а юристы должны творить правосудие. Я хочу убить Фигмана. Я ему Сереженьку не прощу.

— Ксюша, я начинаю вас бояться. Большие деньги плюс такие мысли штука страшная. Вы уверены, что вам не нужно пообщаться с психотерапевтом?

— Я в своем уме. Неужели вы не понимаете, что человек обязан отвечать за свои поступки? А мужик тем более? Ваш Фигман негодяй и убийца.

— Отправить его под суд я могу попробовать, но убить…

Лицо Ксении побледнело, она едва сдерживала истерику и неожиданно перешла на «ты»:

— Ты что, не в курсе? Он все суды покупает, как семечки. Мне же Сергей рассказывал, как Фигман платит судьям, чтобы те подтверждали банкротства его конкурентов. Зачем его доводить до суда? Чтобы он над нами посмеялся?! Только убить. Любые бабки плати, но найди того, кто сможет.

— И сколько же вы готовы заплатить палачу? — усмехнулся Тришин.

— Миллион, два, сколько нужно. Да я все бабки отдам. Это же его деньги. Пусть они и отомстят за Сереженьку.

— Так, девочка, давайте успокоимся. Я возвращаюсь в Москву, заканчиваю наши дела и заодно обдумываю ваше предложение. Если после получения наследства, когда вы поймете, насколько богаты, ваше желание останется столь же горячим, мы к этому разговору вернемся. Кстати, за рулем очень симпатичный ариец. Он за вами ухаживает?

— Молодой фермер, сын хозяина моего хутора. Похоже, я ему нравлюсь. Теряет при мне дар речи. Но Ксюше сейчас не до лирики. Мысли другим заняты.

— Убийством Фигмана?

— Вполне возможно. И прошу не иронизировать. Если теперь ты мой юрист, так выполняй мои просьбы. И не волнуйся, тебя не обижу.

Ксения развернулась и быстро пошла назад к машине.

«Вот черт, уж не подписал ли себе Фигман сегодня смертный приговор?» — подумал про себя Тришин и направился к стоянке такси. Помимо кейса, вещей юрист с собой не возил. Иных дел, кроме встречи с клиенткой, им в Таллинне не намечалось, и он вполне успевал на московский экспресс.

Вернувшись из ресторана после застолья с начальником управления, Борисевич поспешил на работу, но к себе в кабинет заходить не стал, а прямиком направился в городской паспортный стол.

Младший лейтенант Валентина Кузнецова сидела у компьютера. Со следователем Кузнецова никогда не общалась, но в столовой управления встречала часто. Знала молодая паспортистка и о том, что Борисевич досрочно получил очередное звание подполковника. Поэтому вскочила с места и поздоровалась.

— Садись, Валя. Ты должна мне честно сказать одну вещь.

— Я, товарищ подполковник, никогда не обманываю. Спрашивайте.

— Ты дала Чижику справку о Василии Танцкове?

Сотрудница густо покраснела, но взгляда не отвела:

— Я не знала, что у Леонида Петровича Санькова уголовное прошлое. Он принес бумагу из отдела кадров московского банка. Это его партнеры. У него был их запрос на имя Танцкова. Я не удивилась. Банки, принимая на работу, часто интересуются, нет ли у человека судимостей или других неприятных моментов биографии. Я подготовила справку, но товарищ генерал меня ругал, и справку я не дала.

— Это я все знаю. Ты мне скажи вот о чем. Выведал у тебя Чижик, ну этот Саньков, что у Танцкова была сестра Катя?

Кузнецова на минуту замялась. Борисевич ее ободрил:

— Тебя никто наказывать не собирается, но мне это надо.

— Да, я сказала ему по телефону, что интересующий его человек судим не был, и в милиции зафиксирован по делу гибели несовершеннолетней сестры только как свидетель.

— Спасибо, Валечка. Садись и работай дальше.

— Меня теперь накажут?

— Я же сказал. Это для меня лично. Но в дальнейшем действуй осмотрительнее.

— Я больше никогда не буду. Честное комсомольское.

— Хорошо. Саньков когда собирался к тебе прийти?

— Сегодня в конце рабочего дня.

Борисевич посмотрел на часы:

— Прекрасно. Ты ему пропуск заказала?

— Нет, зачем? Мне генерал выговор сделал, вы недовольны.

— Если позвонит, ничего не говори. Обещай все объяснить при встрече.

— Но я не буду с ним встречаться.

— Я буду. А ты его мне не спугни. Договорились?

— Слушаюсь, товарищ подполковник.

— Запрос московского банка у тебя сохранился?

— Да, конечно. — Валя открыла ящик письменного стола и вынула два скрепленных листа. На одном запрос банка «Омега», на другом — подготовленная ею справка.

— Я у тебя эти бумажки заберу.

Покинув паспортный стол, Борисевич зашел к себе в кабинет, достал из сейфа табельное оружие и выложил на стол. После этого позвонил по внутреннему телефону в бюро пропусков:

— Подполковник Борисевич.

— Отдел пропусков. Майор Заболотный, — ответили в трубке.

— Саша, здравствуй.

— Здравствуйте, Николай Игнатьевич. Чем могу?

— Скоро у тебя в отделе появится бизнесмен Саньков, наш бывший клиент. Выдай ему пропуск и скажи, что его ждут в моем кабинете. Да, и его паспорт пусть девочки занесут мне.

— Нет вопросов.

Николай Игнатьевич решил прижать Чижика, припугнув его связями с бандой Сумановых. Информацию о таких связях Борисевич имел. Не имел фактов. Но для того чтобы испугать уголовника, этой информации достаточно. Борисевич решил предупредить Василия о грозящей опасности, но не знал, где он остановился. Как найти в Москве Танцкова, мог знать Чижик.

До конца рабочего дня оставалось чуть больше часа. Чтобы не томиться от безделья, подполковник включил телевизор. В это время по российскому НТВ передавали криминальную хронику. Борисевич, когда имел возможность, эту передачу смотрел. Сейчас он взирал на экран скорее машинально. Работать он сегодня не хотел. Да и не решил еще, как поведет себя дальше. Мысль об отставке его пока не оставляла. Но что-то вдруг зацепило его внимание. На экране показывали похороны мэра города. Ведущий сообщил, что его застрелили. Следствие разрабатывает версию «убийство на почве профессиональной деятельности». Заказных убийств в России хватало. И не это привлекло внимание подполковника. Ему показалось, что в сюжете похорон промелькнуло лицо Танцкова. Чтобы не забыть, он записал фамилию мэра. После чего позвонил коллегам в Москву. На Петровке в отделе особо тяжких преступлений работал следователь Ильин. Борисевич его знал много лет, хотя встречались они лишь на профессиональных праздниках и семинарах. Последний раз виделись в прошлом году. Ильин приезжал в Минск в связи с очередным убийством московского бизнесмена, связанного делами с Белоруссией. Ильин оказался на месте. Он сразу узнал Борисевича, и хотя ответить на его вопросы не смог, все же некоторую информацию подполковник получил. Петровка делом убиенного мэра не занималась. Расследование вели сотрудники ФСБ.

— Если тебе это очень важно, я узнаю, кто у них ведет это дело, — пообещал коллега с Петровки. Положив трубку, Борисевич убрал табельное оружие обратно в сейф и запер кабинет. Чижик ему был больше не нужен. Отменив в бюро пропусков свою просьбу, он поспешил домой и, сразу же позвонив на работу супруге, предупредил, что срочно уезжает в командировку. Собрался быстро. Бритвенные принадлежности, смена нижнего белья и тапочки составляли весь его дорожный набор и легко помещались в портфель. Перед тем как выйти из дома, вспомнил о деньгах. В бумажнике для поездки их явно не хватало. Подумал о злосчастном конверте. Минуту сомневался, затем достал конверт и первый раз пересчитал деньги. Бандиты передали ему двадцать тысяч долларов. Посидев еще некоторое время в размышлениях, вынул оттуда тысячу и положил в бумажник.