Лед - Бернар Миньер

— По дороге вы ничего необычного не заметили? Никого не встретили?

— Нет, ничего, что меня удивило бы.

— А вы за последнее время не замечали ничего необычного? — спросила Циглер у Надин Гримм.

— Нет.

— Может, ваш муж был чем-нибудь взволнован, обеспокоен?

— Нет.

— Он бывал у Эрика Ломбара?

Надин посмотрела на них, не понимая. Потом в ее глазах промелькнула короткая искорка.

Она загасила окурок о перила и улыбнулась.

— Вы думаете, между убийством моего мужа и этой историей с конем есть какая-то связь? Но это нелепо.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— С чего бы это вдруг Ломбар станет водить знакомство с таким неудачником, как мой муж? — Она снова ухмыльнулась. — Нет. По крайней мере, я ничего об этом не знаю.

— У вас есть фото вашего мужа?

— Для чего?

Сервас едва не потерял хладнокровия, забыв, что она всего несколько часов назад стала вдовой, однако взял себя в руки.

— Фото мне нужно для следственных действий, — ответил он. — Еще лучше, чтобы фотографий было много. По возможности — недавнего времени.

Он обменялся быстрым взглядом с Циглер, и она поняла: отрезанный палец. Сервас надеялся, что хоть на одном фото окажется перстень с печаткой.

— У меня нет современных фотографий мужа. Я не знаю, куда он дел остальные, но пороюсь в его бумагах. Что-нибудь еще?

— На данный момент ничего, — ответил Сервас, вставая.

Он чувствовал, что промерз до костей, просто заледенел, у него было только одно желание: поскорее отсюда выбраться. Интересно, не затем ли вдова Гримм пригласила их на террасу? Наверное, хотела, чтобы они поскорее убрались. От холода и тревоги у него свело живот. В глаза ему вдруг бросилась одна деталь, которая поразила его, как внезапно прозвучавший выстрел. Похоже, больше никто ничего не увидел. Когда Надин гасила сигарету о перила, рукав свитера съехал наверх… Разинув рот, Сервас заметил на ее костлявом запястье маленькие белые шрамы, уже почти незаметные. Эта женщина пыталась свести счеты с жизнью.

Когда они сели в машину, Сервас повернулся к мэру. Пока он выслушивал ответы вдовы, ему в голову пришла одна мысль.

— У Гримма была любовница?

— Нет, — не раздумывая, ответил Шаперон.

— Вы уверены?

Мэр как-то странно на него взглянул и заявил:

— Конечно, никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, но в том, что касается Гримма, даю руку на отсечение. Он был из тех, кому нечего скрывать.

Секунду Сервас осмысливал слова мэра, потом сказал:

— Если наше ремесло чему-то нас учит, так это тому, что люди редко бывают такими, какими кажутся. У всех есть что скрывать.

Говоря эти слова, он совершенно случайно посмотрел в зеркало заднего вида, и уже во второй раз за последние несколько минут увиденное поразило его. Шаперон сильно побледнел, и в глазах мэра отразился неприкрытый ужас.

Диана вышла из института, и на нее налетел ледяной ветер. По счастью, она надела пуховик, свитер с высоким воротом и теплые сапожки на меху. Перейдя площадку, где была припаркована ее «ланча», женщина вытащила ключи. Какое облегчение, что можно выйти из здания института! Усевшись за руль, она повернула ключ в замке зажигания, но услышала только пустой щелчок стартера. Приборная панель коротко осветилась и снова погасла. Вот черт! Еще поворот ключа — ничего. Нет! Она вертела ключ туда-сюда, пытаясь завести машину. Безрезультатно…

«Аккумулятор сел, — промелькнуло у нее в голове. — Наверное, от холода».

Диана пыталась сообразить, кто в институте мог бы ей помочь, но волна уныния уже захлестнула ее. Она застыла за рулем, сквозь ветровое стекло уставив неподвижный взгляд в институтские постройки. Сердце неожиданно отчаянно забилось без всякой причины. И она оказалась далеко-далеко отсюда.

12

Вечером Сервасу позвонила его бывшая жена Александра. Дело касалось Марго. Сервас сразу насторожился. Александра объяснила, что их дочь решила бросить музыку и каратэ, которыми занималась с детства. Никаких веских причин такого решения она не выдвинула, просто заявила матери, что больше на занятия не пойдет. Александра растерялась. В последнее время Марго изменилась, и ей уже не удавалось общаться с дочерью так, как прежде. Сервас дал ей возможность выговориться, на ходу соображая, откуда идет такое красноречие. Вмешался ли дед Марго или на этот раз свекор держался в стороне? Не обманываясь по поводу собственной мелочности, он с удивлением подумал, что второй вариант ему понравился бы больше.

Потом Сервас спросил:

— У нее есть парень?

— Думаю, да. Но она отказывается о нем говорить. На нее это не похоже.

Тогда он спросил Александру, порылась ли она в переписке Марго. Он слишком хорошо ее знал и догадался, что получит утвердительный ответ. Так оно и вышло. Порылась, но ничего не нашла.

— Нельзя вычислить, кто послал все эти мейлы и эсэмэски, — заметила Александра с сожалением. — Мне неспокойно, Мартен. Постарайся что-нибудь выведать. Может, тебе она доверится.

— Не переживай. Я попробую с ней поговорить. Думаю, ничего страшного не происходит.

Но он снова увидел грустный взгляд дочери, темные круги под глазами и, самое главное, — синяк на щеке. У него опять все сжалось внутри и под ложечкой застрял противный комок.

— Спасибо, Мартен. А у тебя-то как дела? Все в порядке?

Он уклонился от ответа и стал в общих чертах, не вдаваясь в детали, рассказывать о следствии. С тех пор как они поженились, Александра не раз обнаруживала потрясающую интуицию и непривычный взгляд на вещи.

— Конь и голый человек? Действительно любопытно. Ты полагаешь, будут еще убийства?

— Я этого боюсь, — признался он. — Только никому не говори, особенно твоему взломщику,[23] — прибавил он, привычно избегая называть по имени летчика, который увел у него жену.

— Надо думать, эта парочка совершила что-то очень пакостное, — сказала она, когда он назвал бизнесмена и аптекаря. — Действовали они заодно. У всех есть что скрывать.

Сервас молча с ней согласился. Она ведь знала, о чем говорила. Они были женаты пятнадцать лет. Интересно, как долго Александра обманывала его со своим летчиком? Сколько раз они пользовались посадками, чтобы заняться любовью и «взлететь на воздух»?[24] Термин, вполне подходящий к стюардессе и пилоту. Каждый раз она возвращалась в семью, как будто ничего не произошло, и всем привозила подарки, пока наконец не решилась. Однажды Александра сказала в свое оправдание, что Фила не мучают кошмары и бессонница и он не живет среди мертвецов.

— А при чем тут конь? — спросил он теперь. — Какая связь?

— Не знаю, — равнодушно отозвалась она, и он понял, что времена, когда они обменивались мнениями по поводу его расследований, миновали. — Ведь ты же сыщик. Ладно, мне пора. Постарайся поговорить с Марго.

Александра повесила трубку. В какой же момент все приняло скверный оборот и их дороги разошлись в разные стороны? Когда он начал все больше пропадать в рабочем кабинете и все меньше бывать дома? Или еще раньше? Они познакомились в университете и уже через шесть месяцев поженились, хотя его родителям Александра не понравилась. В ту пору они были еще студентами. Сервас собирался преподавать литературу и латынь, как отец, и написать великий современный роман. Планы Александры не отличались грандиозностью. Она изучала туристическое дело. Но Сервас пошел в полицию. Официально такой поступок считался необдуманным и нелепым, но на самом деле его корни лежали в прошлом.

«Надо думать, эта парочка совершила что-то очень пакостное. Действовали они заодно. У всех есть что скрывать».

Александра, с ее цепким умом совсем не полицейского склада, ухватила самую суть. Выходит, Ломбар и Гримм были замешаны в какой-то подозрительной истории и тем самым навлекли на себя чью-то месть? Это показалось ему совершенно невероятным. Но если все-таки дело обстоит именно так, то какую роль в нем играет Гиртман?

Вдруг в его сознании, как темное чернильное пятно, всплыла другая мысль. Что, если Марго оказалась в опасности? Противный комок под ложечкой не желал рассасываться. Сервас схватил пальто и вышел из номера. Спустившись в холл, Мартен спросил, есть ли в отеле компьютер с веб-камерой. Дежурная ответила, что есть, и проводила его в маленький салон. Сервас поблагодарил ее и достал мобильный телефон.

— Папа? — услышал он в трубке голос Марго.

— Подсоединись к веб-камере, — сказал он.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

Он уселся за компьютер и включил программу видеоконференции. Прошло минут пять, а Марго все еще не подсоединилась. Он уже начал терять терпение, когда в нижнем правом углу экрана наконец-то появилось объявление: «Марго на связи». Сервас тоже включил видео, и синий огонек камеры загорелся.