Тот, кто не спит - Ингмар Миваки

Никто не видел, чтобы Александр Старкин выходил из святая святых. Приборы ничего не показывали. Он бесследно исчез, выйдя победителем в своем одиночном марафоне и обретя свободу.

Глава 23,

в которой Иона беседует с Никой, после чего видит вторую часть письма Люки, адресованного Симоне

За стеной из комнаты Ники доносился негромкий разговор. Иона посмотрел на свои жилистые руки, лежащие на коленях, и стал перебирать воображаемые травы. Когда разговор за стеной стих, он погрузился в кратковременный сон.

– Иона? – послышался голос, и он очутился там, где впервые встретил Свидетеля. Перед ним была светящаяся фасолина.

– Поздравляю, – сказала она.

– Как я здесь очутился? – удивился Иона.

– Осваиваешь новую технику перемещения в пространстве. Теперь можешь быть в нескольких местах одновременно. Нравится?

– Занятно, – ответил Иона, ощупав себя. – Какая у меня героическая задача? – с улыбкой поинтересовался он.

– Ежедневно между небом и землей по лестнице ходить.

– По стремянке, значит, – смекнул Иона.

– И по стремянке в книжном зале, и по лестнице, что соединяет книжный магазин с жилыми комнатами.

Светящаяся фасолина поколебалась, и перед Ионой появилась Ника. В руках она держала керамический кувшин с водой.

– Травяной чай больше нужен городским людям, – сказала она с улыбкой. Я расставила банки с чаем на верхней полке кухонного шкафа. Посетители очень его любят. И лицензии на лечение не потребуется.

– Почти что хостес, – заметил Иона.

– Тайный лекарь, – поправила Ника.

– Ладно, лекарь так лекарь, – согласился Иона. Он прикрыл глаза и снова открыл их. И вот он снова сидит в кресле в доме Ники.

Выйдя в стеклянный коридор, он увидел хозяйку. Она сидела на подоконнике прямо напротив двери в его комнату и загадочно улыбалась.

– Не спится? – поинтересовалась она. – Ко мне приходила подруга. Возможно, мы слишком громко говорили.

Иона замялся, почувствовав неловкость.

– Я, видишь ли, еще до встречи с тобой отравился в горах ядовитым газом и потерял сон, – нашелся он.

– А со Свидетелем ты не во сне встречался?

– Нет, – для разнообразия ответил Иона, и оба рассмеялись.

– Идем вниз, – предложила Ника, спрыгнув с подоконника.

– Идем вниз, – эхом отозвался Иона и пошел вслед за ней по лестнице.

Ника заварила травы, поставила на стол две кружки с дымящимся отваром и улыбнулась.

– Теперь гора пришла к нам, Иона, – мечтательно сказала она.

– Местные, влюбленные парочки, туристы, ученые, – отозвался Иона, испытующе глядя на Нику.

– Ну, хорошо, ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, – ответила Ника, разведя руками.

– Понимаю, обычные меры предосторожности. Нельзя же первому встречному, хотя бы даже и чудаку, рассказывать с порога, что работаешь в светящейся фасолине.

Оба рассмеялись.

– Ты тогда была довольно саркастична.

– Не припоминаю, – пожала плечами Ника.

– Возможно, этот юмористический стиль общения был выбран Центром намеренно. Что ему еще остается? Нажать на курок он всегда успеет.

Ника грустно улыбнулась и промолчала.

– Ты в самом деле не знаешь, есть ли у живущих в соседних клетках тела, или блокируешься от меня? – решился спросить Иона.

– Горячо, – ответила Ника.

– Что горячо?

– Блокируюсь, дав обязательство не разглашать тайну до поры до времени.

– Ах вон оно что, – с тоской в голосе протянул Иона. – Ты и контракт подписала. А знаешь, что случилось с Люкой, мужем твоей подруги Симоны? Он застрял там и вернуться обратно по собственному желанию не может. Он бы вообще не вернулся, если бы диск там не прихватил. И помог ему в этом не кто иной, как Самуил Самойлович. Теперь все, кто держал его в руках, повязаны.

Ника согласно кивнула.

– Ему так вроде очень даже неплохо. Была бы еще жена любимая рядом.

– Ты звала меня в тот мир. Зачем? У тебя же нет допуска.

– Это правда. Я могу находиться только в переходе.

– На мосту, значит, стоишь?

– Можно и так выразиться.

– Зазывалой работаешь?

– В хорошем смысле да. В плохом значении зазывалой работает система, искажающая смысл. И кстати…

– Да?

– Если бы ты тогда согласился пойти, я бы пошла с тобой до конца, не раздумывая. Кто знает, может, мы смогли бы вместе перейти мост.

– Правда? – Иона посмотрел на Нику заинтересованно.

– Ты получил дар, с которым должен оставаться здесь.

– Не только видеть то, что сокрыто от глаз, но и врачевать, – продолжил мысль Иона.

– Каждый получил, что искал и к чему имел старание.

– Какая ирония. Ты все раздаешь, а у меня нет врачебного диплома, – улыбнулся Иона.

Ника скромно склонила голову, дав Ионе возможность считывать ее молчаливый ответ.

– Если проект провалится, те, кто активирован, будут забраны в соседнюю здоровую клетку, – прочел Иона.

– Если пройдет успешно, мы останемся на страже, пока все не прозреют, – пояснила она. – А пока надо сделать все возможное, чтобы предупредить окончательную деградацию и вырождение людей.

– Если клетка все же погибнет и заразит соседние?

– Не заразит. Ее поместят в карантин. Отобранные голографические сканы спроецируют куда надо.

– В другой мир спроецируем?

– Ну вот, теперь ты все знаешь.

– Почему ты не упомянула о карантине в нашу первую встречу в пещере?

Ника загадочно улыбнулась, переведя взгляд с глаз на губы Ионы, и опустила голову.

– Одного из создателей программы для второй системы зовут Александр Старкин, – сказала она. – Архонт Алекс, соблюдающий кодекс служения. Благодаря ему каждый пользователь второй системы остался наедине с самим собой в прямом смысле слова. Каждый теперь вынужден активировать собственные мозги, чтобы выйти из порочного круга и начать жить сначала. В противном случае рискует погибнуть из-за несоответствия новому формату ви́дения.

Ника замолчала, глядя, как Иона вытащил диск из заднего кармана брюк и положил его перед ней.

– Когда я впервые посмотрела через него на мир, то временно потеряла память, – задумчиво произнесла Ника глядя на диск. – Потом память вернулась. Я увидела тебя и вспомнила, что видела тебя раньше. Здесь, – улыбнулась она Ионе и кивнула в открытые двери, за которыми были видны книжные стеллажи.

– Ты была в летнем платье из летящей белой ткани. В горах я часто видел тебя во сне. Мы летели в одном самолете.

– Я была в платье цвета слоновой кости. Мы действительно много раз летали вместе в одном сне на двоих. Странно, тебя не было в городе, а мне показалось, что я видела тебя.

– Тем не менее диск проявил меня.

– Каким-то образом он вступает в резонанс с ритмами мозга, позволяя видеть самые сокровенные и потайные желания человека, подчас скрытые от нас самих.

– Как система, – напомнил Иона.

– Как система без затора на мосту, – поправила Ника. – Александр Старкин ищет способ поднять дух человека без последующих разрушений и жертв. Он проваливает эксперимент, но в его руки попадает диск, присланный коллегой по экспериментальному цеху через свою жену. Диск умеет проявлять и закреплять полученные из глубины подсознания чистые образы вне системы, давая тебе возможность общаться на расстоянии не только с теми, кто имеет обоюдное с тобой желание.

– Но даже и с теми, кто находится в другом мире, – добавил Иона.

– Это доступно не всем. Только тем, кто выровнял балерину, – напомнила Ника с улыбкой.

– Там, в горах, во время одной из бессонных ночей я размышлял над устройством диска, – поделился Иона. – Прошло уже достаточно времени с тех пор, как я покинул город. Ничто больше не вызывало во мне сильных внутренних порывов и эмоциональных ответов. Я видел лишь мигание дня и ночи и жил в полной гармонии с природой. Я пролежал всю ночь на скамейке во дворе, грезя о тебе. Как же я мог догадаться, что мы с тобой связаны? Я по-прежнему оставался в неведении. Мой взгляд был направлен вовне. Свидетель предоставил мне возможность подумать самостоятельно, не давая подсказок. К утру я окончательно примерз пятой точкой к скамейке и уже собирался отправиться в дом хлебнуть горячего чаю, когда меня озарило! Диск осуществляет обратную связь, позволяя видеть то, что есть внутри меня!

– Что есть настоящего внутри тебя и всех нас, – поправила Ника. – Благодаря этому устройству мы получаем доступ друг к другу на расстоянии. Внутри любой системы, в том числе и человеческого мозга, обмен информацией идет при помощи набора символов, из которых составляются голограммы – картины миров.

Ника замолчала, давая Ионе возможность рассказать о себе. Иона смотрел в ее глаза, вспоминал и оставался безмолвным.

– Сорок дней и ночей я жил с бесперебойно работающим вовнутрь обтюратором. Камни и смесь песка с водой под ногами, рвущийся из-под них наружу ядовитый пар, вода, семена земли и огонь вспыхивали, открываясь моему взору слой за слоем. Они были всех цветов радуги. Я увидел, что обитатели Земли, ходящие по поверхности разноцветного пирога, имеют яркий голубой свет внутри. Когда их физическая плоть разрушалась, свет оставался. Я видел множество бесплотных существ, высвеченных потоком лучей, идущих из моих собственных глаз. Некоторые светились зеленым, другие фиолетовым светом. Были розовые и красные, желтые и золотые. Все они смешивались, быстро вращались и превращались в белый свет. Я видел момент их перехода в свет. Под ногами, подобно бриллиантам работы лучшего огранщика, сверкали острова земного праха. Я испытал ни с чем не сравнимое потрясение, грозившее мне помутнением рассудка. Спасло меня то, что я нашел Странника и был не один.