Нет причин умирать - Хилари Боннер

– Она без сознания, Джон, – тихо ответила Дженнифер. – Почему бы тебе не взять стул. Посиди рядом с ней.

Не в первый раз Келли был восхищен спокойствием и достоинством девятнадцатилетней девушки. Он считал ее просто чудесным ребенком и поклялся себе, что однажды непременно скажет ей об этом. Но не сейчас. Сейчас неподходящее время и неподходящее место. И в любом случае он не может говорить. Опять не может говорить.

Слева от двери был оранжевый пластиковый стул. Он принес его к кровати и сел, как сказала Дженнифер, рядом. Над кроватью Мойры были часы. Они показывали двадцать один двадцать три. Келли покинул хоспис в полвосьмого утра и с тех пор ни разу не позвонил узнать, как она.

И все же, и все же он так ее любил. Он нежно прикоснулся к ее щеке. Она была холодной и влажной. Он надеялся, что Мойра знала, как она дорога ему, по-настоящему дорога. Хоть он и не всегда показывал это, а иногда вел себя очень нехорошо по отношению к ней. Сейчас, когда было уже поздно, слишком поздно, он так хотел изменить свое прошлое поведение во многих случаях! Лучше заботиться о ней, пока они были вместе, и быть лучшим другом.

К нему пришли воспоминания о времени, что они провели вместе. Он старался сосредоточиться на том, что происходило сейчас в этой комнате, старался думать о том, чем же он может помочь сейчас. Но его веки, казалось, налились свинцом. Да, конечно, это был длинный день, и он мало спал прошлой ночью. Он заморгал и посмотрел на всех трех дочерей Мойры – Дженнифер с одной стороны кровати, две ее сестры с другой. Девочки тихо сидели и смотрели на свою маму. Дженнифер держала ее правую руку, Паула левую, Лини время от времени гладила ее волосы. Все молчали. На самом деле сказать было уже нечего. Келли ерзал на своем пластиковом стуле, пытаясь сесть удобнее. Это не помогало. Медленно тикали минуты. Тишина. У Келли во рту пересохло. Он облизал губы и подумал о том, чтобы вызваться поискать кофе или чаю. Он опять заерзал на стуле. Он сидел неудобно и чувствовал себя не в своей тарелке. Все же какое-то время спустя веки его стали совсем тяжелыми, и он больше ничего не помнил, пока кто-то осторожно не потрогал его за руку. Он открыл глаза. Было больно. Глаза были воспалены, и веки словно слиплись. Должно быть, он снова уснул. Он не знал, как это ему удалось при таких обстоятельствах, в таком неудобном положении. Он также не имел представления о том, сколько он проспал. Машинально взглянул на часы. Они показывали дна. Видимо, он каким-то образом проспал три часа.

Это Дженнифер трясла его за руку. Спокойная, хладнокровная, чудесная Дженнифер, которая теперь совсем не выглядела спокойной. Слезы ручьем катились у нее но щекам.

– Ее нет, Джон, – плакала она. – Она умерла. Мама умерла.

Келли попытался встать. Это получилось не с первого раза. Его левая нога онемела, а позвоночник, казалось, застыл.

Наконец, слегка шатаясь, он выпрямился. Он уставился на Мойру, лежащую на кровати. На самом деле она выглядела почти так же, как и в последний раз, когда он ее видел. Когда она еще цеплялась за жизнь. Но теперь она ушла. Первая реакция Келли удивила и шокировала его самого. Он вдруг сразу ощутил чувство огромного облегчения. Для Мойры. Для ее девочек. И конечно, для него. А затем его захлестнула пустота.

Он обнял Дженнифер и потянул ее к себе. Она уткнулась головой в его грудь и тяжело зарыдала.

Возможно, это было странно, но Келли стало немного лучше, не оттого, что Дженнифер разрыдалась, а оттого, что она нашла в нем человека, на груди которого можно выплакаться. Если он еще способен утешить Дженнифер, то, может, он не такой уж конченый подонок.

Глава 12

Нa следующее утро Карен снова ушла из дома рано, не потому, чтобы ей это нравилось, просто ей было довольно приятно захлопнуть дверь своей спальни, которая выглядела так, словно перенесла атаку террористов. Несмотря на свою страсть к дорогой дизайнерской одежде, Карен относилась к ней без должного уважения. Это было одной из причин тому, что она предпочитала вещи, не требующие большого ухода, те, что не должны всегда выглядеть идеально отутюженными. Она использовала маленький викторианский стол у кровати как альтернативный платяной шкаф. Но когда стопки одежды на нем достигали определенного уровня, им не оставалось ничего, кроме как падать на пол. Кровать она тоже не заправляла. В чем не было ее вины, уверяла Карен себя. Ведь Софи было так уютно лежать, свернувшись калачиком на скомканном одеяле, что просто руки не поднимались побеспокоить ее. А если бы она даже и рискнула, кошка наверняка бы поцарапала ее.

Отметив про себя, что в выходные надо бы навести порядок в спальне, Карен поспешила по коридору к знаменитому на весь Вест-Бич-Хайтс болтающемуся старинному лифту. С ее растревоженными нервами, она нашла старый разукрашенный лифт, который двигался вверх и вниз только резкими толчками, немного успокаивающим.

Для Карен это было просто еще одно утро. Она действительно думала о Келли и не знала, звонить ли ей первой или ждать, когда он сам позвонит. Но она все еще не знала, что Мойра умерла, когда приехала в полицейский участок Торки около восьми утра. Хотя в любом случае, как бы искренне тепло она ни относилась к этой женщине и Келли, для нее это не меняло ровным счетом ничего. У Карен была работа, и она хотела ею заняться.

Карен была почти готова к тому, чтобы пойти к начальнику полиции и попросить у него официальное разрешение начать расследование хэнгриджского дела. Это не было тем делом, которое она могла бы вести по собственному почину. И стало вполне очевидно, что, несмотря на отчаянное стремление произвести впечатление человека, готового к сотрудничеству, Джерри Паркер-Браун не собирался допускать никакого внешнего расследования, пока у него не останется другого шанса.

С точки зрения бюрократических норм вокруг Хэнгриджа высилась каменная стена. И эта стена, по мнению Карен, была намного серьезнее, чем забор с колючей проволокой, который, по сути, был единственным материальным ограждением территории армейской базы. И Карен была готова из кожи вон вылезти, но разбить эту кладку.

Но сначала ей нужна была вся информация, какую она только может добыть. Информация, которой точно будет достаточно, чтобы убедить ее начальника: полное полицейское расследование происшествий в Хэнгридже не только желательно, но и просто необходимо.

Было еще слишком рано, чтобы звонить Майку Коллинзу, новому клерку суда по делам о насильственной смерти, который так и не перезвонил ей вчера, и Карен решила перечитать пока доклад, который он уже прислал по ее запросу относительно смерти Крейга Фостера. Этот доклад сам по себе содержал мало интересного, за исключением, наверное, того, что расследование военной полиции, проводившееся специальным отделом (армейским эквивалентом уголовного розыска), было чрезвычайно поверхностным. Его данные привели к выводам, что Крейг Фостер упал на собственное автоматическое оружие во время учебных стрельб на торфяниках, и автомат выстрелил. Юноша умер от пулевых ранений в грудь. И хотя это соответствовало заключению военной прокуратуры, Карен не приняла это всерьез. Она знала, что расследования военной прокуратуры проводятся примерно по той же схеме, что и расследования уголовно-следственного отдела. На самом деле офицеры военной прокуратуры проходили обучение по уголовным делам в полицейском колледже. Все же, судя по данным следствия, ни один свидетель не был опрошен, несмотря на то что Крейг был на учениях со всей тренировочной командой – более двухсот двадцати мужчин и женщин. Но доклад военной прокуратуры, взятый из запроса самих военных, казалось, довольствовался фактами, что были и так очевидны. И в суде по делам о насильственной смерти без вопросов приняли армейскую версию событий – просто постановили считать это несчастным случаем. В самом деле, пришла к выводу Карен, смерть Крейга Фостера действительно может быть несчастным случаем. Все сходилось, и солдаты действительно погибали во время тренировок такого рода, пусть не постоянно, но все же достаточно часто, чтобы еще одна такая смерть не вызвала никаких подозрений. Но на основании доклада следствия, что лежал перед ней, Карен не могла признать полностью доказанным то, что смерть Крейга Фостера произошла в результате несчастною случая.

Карен была так поглощена докладом и своими мыслями, что время пролетело незаметно. Майк Коллинз наконец перезвонил ей, когда было уже почти девять, когда она планировала позвонить ему повторно сама.

– Прошу меня извинить, детектив, – начал он. – Суд вчера закончился очень поздно, и я получил ваше сообщение только сегодня, потому что…

Но она его остановила. Ей абсолютно не было интересно ни слушать его оправдания, ни обвинять его. Ей просто хотелось побыстрее получить информацию.

– Ничего страшного, – вежливо сказала она. – Мне просто нужна вся информация о расследовании смерти молодого солдата по имени Джослин Слейд – смерть произошла около шести месяцев назад. Информация мне нужна прямо сейчас.