Сталин Экономическая революция - Д. Верхотуров

Создана была целая наука: фабрикации искусственных репутаций, сочинения фантастических биографий, рекламы вождей по назначению. Особая, малая наука была посвящена вопросу о почетном президиуме. Со времен Октября повелось так, что на бесчисленных собраниях в почетный президиум выбирались Ленин и Троцкий… Надо было разъединить два имени, хотя бы механически, чтобы затем политически противопоставить друг другу. Теперь в президиум стали включать всех членов Политбюро. Потом их стали размещать по алфавиту. Затем алфавитный порядок был нарушен в пользу новой иерархии вождей. На первое место стали ставить Зиновьева. Пример подал Петроград. Еще через некоторое время стали появляться почетные президиумы без Троцкого. Из состава собрания всегда раздавались бурные протесты. Нередко председатель собрания оказывался вынужденным объяснить опущение моего имени недоразумением. Но газетный отчет, разумеется, умалчивал об этом. Потом первое место стало отводиться Сталину… Карьеры создавались и разрушались в зависимости от расстановки имен в почетном президиуме. Эта работа, наиболее упорная и систематическая из всех, мотивировалась необходимостью бороться против „культа вождей"» [38. С. 475].

Со временем имя Троцкого было вычеркнуто отовсюду. В 30-х годах историю революции сталинские историки переделали до неузнаваемости. Исчезли такие яркие фигуры, как Троцкий и Зиновьев, бесследно исчезли многие вожди революции. Исчезла большая часть командиров Красной Армии и все белые генералы. Красные, в сталинской версии истории, воевали с каким-то бестелесным и безымянным противником.

Зато на первый план выдвинулся Сталин, который теперь всегда и везде находился рядом с Лениным. И только вокруг Ленина и Сталина, чьи имена теперь писались прописными буквами, уже находились вожди и герои поменьше. Но по мере борьбы с оппозицией и по мере расстрела оппозиционеров из грандиозного исторического полотна исчезала одна фигура за другой. Молотов на склоне лет сказал об этом, имея в виду превознесение Сталина и «культ»: «Сталину не всегда это нравилось, но в конце немножко и понравилось» [45. С. 242].

Имя Троцкого упоминалось только для ритуального проклятия. Все его труды, книги, и даже книги с упоминанием имени Троцкого, были изъяты из библиотек. Первое издание воспоминаний и сочинений Троцкого в России состоялось только в 1990 году.

Одновременно началась борьба за теоретическое наследство Ленина и за право называться теоретиком партии. В 1924 году на это звание претендовали, главным образом, Троцкий, Бухарин и Зиновьев.

Но первый был основательно дискредитирован своим неудачным выступлением в конце 1923 года, хотя попыток реванша в дальнейшем не оставил. Зиновьев претендовал на звание теоретика, но для этой роли явно не годился. В дореволюционной партии он был скорее не теоретиком, а партийным функционером. Бажанов оценивает его так:

«С этого времени (имеется в виду назначение Зиновьева на пост председателя Исполкома Коминтерна. — Авт.) Зиновьев благоразумно занимает позицию ленинского ученика и последователя. Это позиция была удобной и для того, чтобы претендовать на ленинское наследство. Но ни в каком отношении, ни в смысле теории, ни в смысле большой политики, ни в области организационной стороны борьбы Зиновьев не оказался на высоте положения…

Я убеждаюсь, что настоящего разума и настоящей глубины у Зиновьева нет» [35. С. 173].

Самым видным претендентом на роль теоретика был Бухарин, молодой член ЦК и член Политбюро после смерти Ленина, который занимался теоретической работой больше всех, еще до революции и во время Гражданской войны.

Его теоретическая работа была замечена Лениным еще до революции, по поводу споров вокруг сущности империализма. Бухарин тогда написал работу, в которой высказал идеи, очень схожие со взглядами Ленина на природу империализма. В годы Гражданской войны Бухарин прославился двумя капитальными теоретическими работами: «Азбукой коммунизма» с изложением программных целей партии и «Экономикой переходного периода», с изложением теоретического обоснования проводимой партией хозяйственной политики.

17 февраля 1924 года он заявил свои претензии на роль теоретика партии, прочитав доклад «Ленин как марксист» на собрании в Коммунистической академии. Бухарин провозгласил, что его доклад призван исправить недооценку Ленина как теоретика. В заключительной части он дал обзор теоретических проблем, которые Ленин оставил в разработку своим наследникам. Позднее оппоненты эту часть назвали «концом ленинизма и началом бухаринизма» [46. С. 193–194].

Кроме этих трех фаворитов были еще видные в партии руководители, которые занимались разработкой теоретических вопросов: Преображенский, Серебрянский, Ярославский, Радек и другие. Большая часть их поддерживала Троцкого.

В 1924 году теорией стал заниматься и сам Сталин. Строго говоря, он не был теоретиком и настоящим теоретиком так и не стал. В этом сходятся все очевидцы, которые знали Сталина в начале 20-х годов. Конечно, потом, когда власть сосредоточилась в его руках, он многому научился и вышел на довольно приличный уровень знаний и навыков. В начале 20-х годов опыта и знаний у него еще было недостаточно.

Сказывалось отсутствие образования.

Но, тем не менее, Сталин взялся за теоретическую работу.

Это была работа принципиальной важности. Тот, кто сумеет сформулировать политику партии наподобие того, как это делал Ленин, тот и сможет стать его настоящим, а не назначенным и не дутым преемником. Важно было разобраться в ленинской доктрине, которую тот начал разрабатывать в конце жизни. Важно было подхватить дух ленинизма. Вот на достижение этих целей была направлена сталинская теоретическая работа. Первая его крупная теоретическая работа

«Об основах ленинизма» написана в марте-апреле, между смертью Ленина и утверждением его Генеральным секретарем ЦК в мае 1924 года. В конце мая 1924 года она вышла в виде цикла статей в «Правде». Самым темным вопросом в ленинизме был крестьянский вопрос. Начав нэп и широковещательно сказав несколько фраз относительно отступления для последующего наступления, насчет союза рабочих и крестьян, Ленин не успел оставить более или менее разработанной концепции осуществления всех этих мер, которая была бы понятна последователям. Идея же кооперации крестьянства, основная среди прочих идей, вовсе была сформулирована в довольно размытом виде в статье «О кооперации», которую Ленин продиктовал в январе 1923 года.

Но главнее этого было другое обстоятельство. Партия нэп не приняла. По свидетельству члена Коллегии Наркомпрода А. И. Свидерского, бывшего очевидцем споров вокруг нэпа, полностью с Лениным соглашались только Красин и Цюрупа. Все остальные либо отмалчивались, либо резко протестовали. Споры однажды дошли до того, что Ленин пригрозил уйти в отставку. Валентинов приводит дальнейший рассказ Свидерского об этом собрании: «— Ленин, конечно, шутил!

— Ничего подобного. Он заявил об этом самым серьезным образом. Стучал кулаком по столу, кричал, что ему надоело дискутировать с людьми, которые никак не хотят выйти из психологии подполья, из младенческого понимания такого важного вопроса, что без НЭП неминуем разрыв с крестьянством. Угрозой отставки Ленин так всех напугал, что сразу сломил возражения многих несогласных. Например, Бухарин, резко возражавший Ленину, в 24 минуты из противника превратился в такого страстного защитника НЭП, что Ленин принужден был его сдерживать» [8. С. 68].

Но несмотря на то, что возражения смолкли, тем не менее неприятие осталось. Члены ЦК, не говоря уже о низовых партийных работниках, противились вводу в действие нэповских мер. Видный большевик Лутовинов, не вынесший этого решения, даже застрелился.

Потому-то вокруг нэпа и развернулись такие бурные дискуссии. Ленин умер, оставив задачу окончательной разработки концепции нэпа своим последователям, которые, к тому же, не понимали и не принимали саму идею нэпа. Они устремились сразу же, как только вождь умер, переиначивать и перетолковывать нэп, чтобы приспособить его к своим воззрениям.

Теоретики партии раскололись на два лагеря, которые придерживались двух кардинально различных мнений. С одной стороны был Троцкий и его сторонники, которые видели нэп так: кратковременное отступление от политики огосударствления, которое должно закончиться в самое ближайшее время. А потом, когда партия перейдет от политики уступок частному хозяйству к политике наступления, должно быть организовано перекачивание средств из частного в государственный сектор хозяйства. Лучше и точнее всех эту идею выразил Преображенский в виде «закона социалистического накопления».

С другой стороны встал Бухарин, который свою точку зрения выразил по-другому: нэп — это долговременная политика. Когда-нибудь, конечно, социалистическое хозяйство победит, но срок соревнования измеряется не годами, а десятилетиями. За 30–40 лет государственный сектор разовьется и окрепнет настолько, что вытеснит полностью частное хозяйство.