История малой россии - 1 - Николай Маркевич

Так разсказывает об этой решительной битве наша летопись. Польские писатели хвалятся нам подвигами своих военачальников. Их армия была расположена в следующем порядке: Великий Канцлер Оссолинский командовал правым крылом, которое состояло из конниц: Королевской, Воевод Бельжского и Подольского, Донгофа, и несколько пехотных полков. КнязьКорецкий и Юрий Любомирский начальствовали на левом крыле, к ним присоединился Пузовский и другие Полковники. Центр, где находился и сам Король, был под командою Генерал-Маиора Гувальда и Краковского Губернатора Вольфа; тут находились полки Немецкие, шесть сот человек пехоты, нанятых иждивением Подканцлера Сапеги.

Татары растянулись на большое пространство бросились потом на правое крыло. Отбитые оттуда они сделали натиск на левое, и смешали его. Под Корецким была убита лошадь; стрела проскочил сквозь обе щеки у Пузовского. Он послал к Королю донесть, что Крымцы одерживают верх на их фланге; сам Король повел туда помощь; но Крымцы уже врезались в конницу и опрокинули ее. Ночь прекратила битву. В Польском стане разнесся слух, что Король хочет бежать с вельможами. Король чтоб успокоить волнующееся войско, объехал весь стан, при свете факелов. Поутру, один из пленных Татар был отправлен к Хану с переговорами. Но тогдаже Татары устремились на обозы; на валу развевалось уже козацкое знамя. Полководцы принуждены были употребить в дело своих слуг; около полудня получен ответ Ханский; битва прекратилась. Хан требовал возобновления ежегодной дани ему от Поляков по девяносту тысячь злотых и 180,000 за два года, в которые ни чего не присылали ему: с тем только обещал преклонить Хмельницкого к миру, а Гетман писал к Королю, что «готов сложить с себя Гетманское достоинство в пользу вновь определенного Гетмана Забусского, с тем, чтоб под покровительством Его Величества дозволено было ему жить «безбедно и безопасно.»

Все это показание историков Польских есть явная нелепость. В описании битвы мы видим чудеса Польской храбрости; действуют с нашей стороны одни Крымцы, козаков как будто бы не было. И так, когда Хан склонился на сторону Королевства, могло ли оно заключите немедленно такой для себя невыгодный мир? Сходно ли с характером, пылким и непреклонным, Хмельницкого, его письмо к Королю? Оно очевидно вымышленное. Кто говорил: «але мини Бог так дав, що я единовладный «Пан Руский»? — Кто требовал выдачи Чаплинского и Вишневецкого, а об отпуске пленных и слушать не хотел, прибавляя к тому свое «нехай Король не думае»? — Этот самый человек который был до победы так неуступчив, после победы отказывается от Булавы? Кто манифестом объявил, что он примерами своих предшественников научен понимать клятвопреступничество Поляков, тот неужели вверился бы позволению жить безбедно и безопасно как частный человек? и неужели Поляки не воспользовались бы этим? Тут очевидно ложь; тут ясно, что Полякам хотелось бы видеть Гетманом не Хмельницкого, а какогото Забусского, которого вероятно Хмельницкий посадил бы на престол, еслиб он явился к нему.

Поляки бежали с поля сражения; Гетман возвратился к Зборажу; несколько пленных Чиновников и один родственник Вишневецкого, взятые под Зборовым, были посланы в город с предложением о немедленной сдаче. Вскоре Вишневецкий прислал чиновников; там осажденные были в горестном положении: более месяца, они питались лошадьми, собаками, кошками, мышами; теперь уже не стало у них и этой пищи. Они начали есть кожи, ремни и свою собственную обувь; трупы лошадей, померших от голода, валялись на улицах, остальные порывались есть друг друга; Вишневецкий, пользуясь от ран, ел суп с вареными мышами. Обезсиленному, престарелому Фирлею едва могли находить скудную пищу. Когда город был отперт, на носилках вынесли Графа Синявского, и он не прожил шести месяцев после Зборажского страдания. Таково было положение осажденных.

Наконец они сдались. Хмельницкий переместил Вишневецкого и всю шляхту под стражу, в замок до разсмотрения. Войско, выходя из ворот, изнеможенное, высохшее как скелеты, шаталось и падало, прося у козаков пищи; их накормили, но предостерегали, чтоб не объелись после голода, и потом распустили, обезоруженных. Вишневецкий, по воле Гетмана, послал к Королю Депутатов с убедительнейшею просьбою о заключении с Козаками вечного и прочного мира, и войско наше осталось в городе и в стане, ожидая, что скажет Гетман: мир или войну.

Скоро получил Вишневецкий Королевское письмо: оно повелевало немедленно просите мира у Хмельницкого, и извещало, что со стороны республики уже приехали в Зборово Коммиссарами Воеводы: Адам Кисель и Горбовский. Со стороны Малороссии были высланы: Генеральный Писарь Кривонос, Генеральный Асаул Демьян Многогрешный, и Гетманский Секретарь Иван Виговский. Августа 20 написаны были, а Сентября 7 скреплены статьи договора.

1. Народ Русский со всеми его областями, городами, селениями и всякою к ним народною и национальною принадлежностию увольняется, освобождается и изъемлется от всех притязаний, претензий и должностей Польских и Литовских, на вечные времена, яко из веков вольный, самобытный и не завоеванный, а по одним добровольным договорам и пактам в едность Польскую и Литовскую принадлежавший.

2. Обоюдная вражда, и все неприятельское между сими народами бывшее, прекращается и уничтожается, и предается вечному забвению, и амнистия всему тому дается и утверждается полная и совершенная, служащая взаимно всем трем народам. Теж и бытки альбо потери, войною и незлагодством починенные и понесенные каждою нациею и каждою особою, да зостают без повроченья поиску и упоминки на вечные часы.

3. Народ Русский от сего часу есть и ма быть не от кого, кроме от самого себя и Правительства своего, независим, а Правительство тое избирается и установляется общею порадою, добровольно от всех станов, и приговором чинов с товаришества, по стародавним правам своим и обычаям Русским, и никто им в том да не мешает, ни посредствует, ни яким кольвек способом ни тайным, ни явным, а найборзе усильством.

4. Религия Католическая Русская альбо Греческая мает зупильно равенство с религиею Католическою Польскою альбо Римскою, и в правах церковных, и заседаниях, где кольвек Митрополит Русский Киевский на первое место по Примасу Польскому, а Епископы Польские с Епископами Русскими за ровно заседают, и так ся лагодят, як издавна бывало за Круля Батория и инших до начатку Унии, которую в земле Русской до фундаменту кассуем, и на вечность, яко смутившую народы, породившую в их вражду к и окипелую безмерною кровию Христианскою. А к в иных народах альбо землях Польских и Литовских ме они подлеглость доброй воли мирян и их шацунку, а без того сии да не примут и держаты не мусят.

5. Границы Русские установляются и утверждаются от Черного моря и Лиману Днепровского, в гору, на полдень, по реке Днестру, а от вершины его до реки Горыни, и от реки Горыни до реки Припети, и оттуда рекою Днепром до города Быхова, и оттуда в реку Сожь и Сожью до уезда Смоленского. А границы между рек, по твердой земле, указываются по граням сельским альбо войсковым, и яко селение куда отход, тут и гране принадлежит, и те грани разберутся и поновятся Великими Судами Подкоморским и Коммиссарскими.

6. Верховный начальник и Господарь земли Русской ма буты Гетман, избираемый чинами и

войском, из среды себя, вольными голосами, а постаннему альбо инако повставшему не буты ни в яку пору. Достоинство Гетмана Русского ма равенство зупельное с Гетманами Коронными и Литевскими, а войска повольно имети в полках, наполняемых от товарищества, сорок тысячь, а охочекомонного и Запорожского килько наберется; И козаки регистровые судом и послушеством повинны полкам и командам их, донележе козакуют и состоят в реестрах войсковых; а по выслузе ворочаются под право свое шляхетское, и тому повиноватися учнут, як и все посполитство мае судитись, и розбыратись, каждый стан по своим стародавним правам и артикулам, и никто их ни в чем да не неволит, не привлащает, опричь долегливостей, правами установленных.

7. Мир и тишину в народе Польском с народом Русским уставуем вечные и незрадливые, под клятвою анафема и анафема нарушителя и зрадцу людскаго; а оборона отчизны каждому народу есте поволена, и каждый из них сам за себе ратует, а другого не приневолюет; помочь между державами не лежит до злагоды правления народного его по общей пораде; а инаково, поволено будет каждому воевать, альбо неутрал держате, и ни кто за то не пеняет, ни памятствует под клятвами вышереченными; союз альбо протекция народа Русского с народом Польским и иным подлежит до порады и приговору зупельного от народа, яко в речи посполитой считатись третиею республикою.»

Вторые статьи были следующие:

1. Войску Запорожскому состоять в 40,000.