Исчадия Ада. Предвестники апокалипсиса (СИ) - Максим Субботин

— Согласен, — кивнул Нил Джек. — Недешевая игрушка для подпалубных крыс.

— Все, готово, — сказала Фэррол, отлепляя от головы капитана последний электрод. — Постарайтесь хотя бы первое время не переутомляться. Если почувствуете недомогание, даже самое небольшое, — сразу обращайтесь ко мне. За аллари не беспокойтесь. И еще вам следует знать: Светлане Кривошей пришлось дать успокоительное. Она до сих пор спит.

— Понял, — Сконев медленно поднялся на ноги. Головокружения нет, силы понемногу возвращались. Как ни хочется снова лечь, а дела ждать не будут. — Джек, подготовьте корабль к отлету.

— Место назначения?

— Нибиру… — задумчиво произнес Сконев.

— Есть!

Десантник покинул каюту.

— Капитан, можно вас спросить? — окликнула Эль'я Фэррол.

— Да… — Константин обернулся к девушке.

— И все же: кто вас так? — на ее лице отражалось непонимание.

— Вы о чем?

— Ваша шея…

— Александр, — ответил Сконев и только теперь обратил внимание: горло болело по–прежнему.

— Александр Ром?!

— А что вас так удивляет?

— Вы себя видели?

Девушка отошла к висящему на стене монитору, коснулась сенсоров. Матовая поверхность подернулась рябью, превратилась в зеркало.

— Посмотрите…

Сконев недовольно скривился, но к монитору подошел.

— И какова его природа? — удивленно спросил он, спустя несколько секунд.

— Термический ожог. Не очень сильный, но самый настоящий ожог.

— Не может быть…

— Почему не может? Я немного обработала его, скоро пройдет.

Константин уже не слышал слов медика. Он отчетливо вспомнил холодную хватку на горле. Но именно холодную! Тем не менее, отражение вкупе со словами Фэррол показывали иное. На его шее отчетливо виднелся красноватый ожог–отпечаток от человеческой ладони.

На командном мостике вовсю шла подготовка к старту. Пилоты проверяли системы, перебрасывались редкими фразами по внутренней связи с техническим персоналом. Откровенно говоря, Константин предпочел бы остаться сейчас один, но приказ отдан, и прогонять членов команды, выполняющих свою работу, — глупо. Разговор с координатором – вовсе не причина каждый раз тревожить людей. Что тому вообще надо? Был же уговор: Сконев сам выйдет на связь, как только завершится биосканирование. Откуда такое нетерпение?

Капитан вяло ответил на приветствие пилотов, подошел к терминалу. Пальцы застыли над сенсорами. Внезапное озарение заставило отказаться от немедленного вызова приемной координатора.

— Компьютер, принять запрос: раса – ШрейЗиРэн, система – Шрея, планета – Абенлу, объект – реликвия «ТаШаРу». Обзорную информацию вывести на личный терминал.

Секундная задержка – и на экране терминала появились затребованные данные, совсем немного. Доминат ШрейЗиРэн не распространялся о своей главной реликвии. Достоверно было известно, что «ТаШаРу» хранилась в специально выстроенном для нее храме «ТаШаРу–Саг». Большую часть времени доступ к ней запрещен. Лишь дважды в год правоверные ШрейЗиРэн имели возможность увидеть осколок, прошедший сквозь тысячелетия и хранящий в себе частичку божественного сознания. Для Домината «ТаШаРу» олицетворяла победу вечной и нетленной жизни над слабым и болезненным биологическим существованием. Не было во всех подконтрольных ШрейЗиРэн секторах предмета более почитаемого и ценного.

Триумвират обладал всего несколькими фотографиями реликвии, но Сконеву оказалось достаточно и их. «ТаШаРу» представляла собой кристалл, похожий на вытянутую призму. Полностью прозрачный, он имел всего одну матовую сторону, покрытую вязью извивающихся символов. Никаких сомнений – именно этот предмет присутствовал в полученных посредством биосканирования видениях. Именно эти символы вгрызались в разум, словно норовили навсегда заклеймить его своим присутствием.

Сконев сморгнул, потом увеличил изображение матовой поверхности. Что‑то не так. Символы те же, но следовали они в совершенно ином порядке. Определенно в ином! Ошибки быть не может. Константин мысленно сравнивал две картинки: на экране терминала и у себя в голове.

И что это значит? Информация о второй реликвии в базе данных Триумвирата отсутствовала. Значит ли это, что Доминат просто не считает нужным сообщать о ней? Или разница в написании не столь уж и важна?

Так или иначе, но ШрейЗиРэн причастны к трагедии на шаттле в системе Тасали. Дело за малым – выяснить степень их причастности. Еще одна нить в деле, которое изначально казалось совсем не сложным.

Индикация терминала вывела Сконева из задумчивости. Входящий вызов… координатор… Константин выругался сквозь зубы.

— Капитан, вы все больше меня расстраиваете, — не приветствуя начал координатор. — Почему я должен ждать вас, как мальчишка? У вас какие‑то затруднения?

— Никак нет! — выпалил Константин. — Вернее, да… мы потеряли одного человека. Александр Ром. Он… умер.

— Умер?! — лицо на голограмме вытянулось, рот искривился, а в глазах блеснула ярость. — Как это случилось?!

— Во время биосканирования. Что‑то пошло не так. Он… сошел с ума.

— Что‑то пошло не так?! — зло передернул координатор. — Капитан, вы понимаете, что ответственность за все случившееся лежит на вас?

— Разумеется, я готов…

— Что вы узнали?

Сконев с силой сжал кулаки.

— Ничего определенного. В голове Рома присутствовал неопознанный барьер. После снятия барьера…

— Капитан, вы что, не слышите меня?! — голос координатора хлестал подобно плети. — Я спросил: что вы узнали?

— Видения. Они касаются реликвии Домината.

— По–вашему они стоят смерти человека?

— Нет, господин координатор. Я должен был…

— Должен. Никто не спорит. Значит так, поскольку вы оказались не способны позаботиться о собственных людях… — голос координатора сделался ровным и бесстрастным. — Высылаю вам помощь. Вскоре на борт «Серого Кардинала» прибудет человек. Зовут его Ямато Такава. Передадите ему командование кораблем и окажете всяческое содействие. Уж на это‑то вы, надеюсь, способны?

— Да, господин координатор.

— Вы меня очень сильно расстроили, капитан…

Связь прервалась неожиданно. Сконев так и остался с открытым ртом. Он знал, что виновен, что не справился с заданием, но полностью осознание этого пришло только теперь. Почему же все пошло наперекосяк? Почему каждый шаг, на который он решался, в итоге оказывался неверным? Все задание – цепь из ошибочных шагов. Тогда почему нет сожаления? Да, смерть Александра, без сомнения, трагична и невосполнима. Но кто мог предположить подобное? Никогда, насколько знал Константин, биосканирование не приводило к подобному результату. У контактеров случались нервные срывы, головные боли, были даже смерти. Но смерти быстрые, не имеющие ничего общего с физическими изменениями организма.

«Мутация, быстрый и неконтролируемый процесс мутации», — пришло ему в голову.

Это ли не повод для повторного изучения процесса обмена информацией между свиршами и представителями иных рас? Это ли не повод задуматься о потенциале самого человека?

Вопросы, вопросы…

Будут ли на них ответы? Судя по настрою координатора – если и будут, то не для опального капитана.

Сконев тяжело отошел от терминала, взглянул на пилотов.

— Мы ожидаем гостей. Похоже, придется задержаться здесь еще на некоторое время…

— Капитан, только что выходил на связь Чарльз Бишоп. Просил передать: проснулась Светлана Кривошей. Она очень просит о личном разговоре.

— Со мной? Зачем?

— Не могу знать.

— Ладно. Вы пока расслабьтесь, но держите руку на старте.

— Да, капитан.

— Я буду говорить в вашем присутствии, — просила Светлана Кривошей. — Скажу, что жива, — и все. Он наверняка с ума сходит.

— И тут же примчится на помощь? Поднимет на ноги половину высших чинов? Мы тут все с ума сходим. И не только мы.

Разговор состоялся в каюте Сконева. Девушка хоть и выглядела сонной, но говорила четко и быстро.

— Да нет же! — Светлана бессильно заламывала руки. — Вы зашифруете сигнал так, чтобы отец не смог отследить наше местоположение. Я скажу, что жива. Вы же знаете, у меня почти нет шансов выбраться с Нибиру, — ее голос снизился до шепота, плечи поникли. — Я бы хотела никогда не ступать на борт того злосчастного шаттла, но ничего не могу изменить. Я готова идти на сотрудничество с Триумвиратом, готова помочь в расследовании, как только смогу. И для этого мне надо совсем немного – всего один звонок. Разве это так много?

Первое раздражение от повторной просьбы девушки ушло. Сконев не любил просить дважды и не терпел подобного от других. Но за последние часы столько всего произошло. Будь у него самого семья, разве не желал бы он связаться с ней, зная, что вскоре предстанет перед трибуналом? Да – это идет вразрез с инструкциями, но что он теряет? Разговор с координатором окончательно выбил почву из‑под ног.