Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

«Командир орудия и, наверное, Гаранин,— мелькнуло в моей голове.— Вчера, позавчера — да, сегодня — нет. В данный момент — ни тот, ни другой»,— и я ответил: «Старший на батарее».

— Вы меня убедили,— командир батареи сделал поворот кругом, возвратился в исходное положение,— не вижу более оснований говорить о недостатках, вскрытых утром...

Доклад закончен. Я намеревался спросить разрешения выйти, но лейтенант Величко поднял руку.

— У меня сложилось впечатление, что вы оглядываетесь, как на экзамене, в ожидании подсказки. Замполит говорил с вами? — Он понизил доверительно голос: — Предстоят боевые стрельбы, но период сколачивания батареи по существу не завершен... Никто не знает, сколько времени осталось в нашем распоряжении, а работы немало.— Лейтенант Величко не стал вдаваться в подробности и закончил сообщением, что штаб дивизиона приступает к планированию мероприятий по выводу подразделений на летний период в Повурские лагеря.— Мы, артиллеристы, должны быть готовы действовать всегда и во всякое время... Вам это известно... Что еще? По текущим вопросам обращайтесь в случае необходимости... дверь для вас открыта... Дело пойдет на лад.

Новость

На следующее утро, вернувшись после завтрака, я осмотрел Перикла, прежде чем передать его дневальному. Заживление травм, оставленных удилами, шло медленно. Скапливались остатки кормов, и конь, еще не вполне смирившийся со всадником, вынуждал меня раз за разом прибегать к насилию. По удилам свисала хлопьями розовая пена.

— Продолжает капризничать? — спросил младший лейтенант Поздняков. Сегодня он дежурный по дивизиону и в порядке несения службы производит в сопровождении дежурного на конюшне осмотр коновязи.— Судя по Перикловой морде, врач сюда еще не заглядывал... Принесите книгу больных,— Поздняков занял место рядом со мной, глядя в разведенные челюсти жеребца, затем взял книгу, чтобы сделать напоминание ветеринарной службе.— Почему вы не вызвали лекаря? — спросил он у дежурного.— Пусть занимается лечением либо заберет коня в лазарет.

Дневальный увел Перикла, держа под уздцы.

— Нет, прежний ветеринарный врач не позволял себе таких слабостей... а этот торчит в разделочной... на общей кухне...— недовольно ворчал Поздняков, шагая вдоль ограды.

В артиллерийских частях того времени ветеринарный врач пользовался среди командного состава большей известностью, чем его коллеги — медики. Кормежка, ковка, лечение, уход и прочие вопросы содержания лошадей лежали на обязанности ветврача, а еще больше — на его совести. В подавляющем большинстве ветеринары отличались привязанностью к своей профессии и добросовестно несли .службу. Я спросил, куда девался ветеринар, о котором упомянул Поздняков.

— Строевых лошадей для нашего дивизиона собирали в одном месте... две... три в другом,— издалека начал Поздняков,— в Желкуве. Там стоит не то сорок третья, не то сорок седьмая кавалерийская дивизия... На этой почве возник конфликт. Кавалеристы утверждали, что лошади, которых они передавали, пригодны к службе, председатель же нашей приемной комиссии находил изъяны. Капитан Корзинин направил туда компетентное лицо... начальника ветеринарной службы, его фамилия Перс. Он обратился к командиру дивизии. Кавалерийский генерал узнал в нем сослуживца по гражданской войне. Спустя три дня пришла телеграмма: «Ветврача первого ранга Перса немедленно откомандировать в распоряжение начальника ветслужбы шестой армии».

Так ветврач и не вернулся?

— Нет,— продолжал Поздняков,— самым замечательным из желкувской партии был Перикл. На первом же занятии он сбросил одного за другим двух всадников и ускакал. Граница ведь рядом. То-то скандал, если бы заамуниченный жеребец перебежал на немецкую сторону... Капитан Корзинин отправил весь командный состав в погоню, оповестил пограничную заставу... Преследование коня продолжалось целый день. Ночью полил дождь, представляете? Темень, слякоть... ищи ветра в поле... Только на следующий день в запретной зоне, где-то за Млынском, беглец был обнаружен, и младший лейтенант Безуглый набросил, ему аркан на шею...

Скандальная репутация у Перикла.

— Норовистый конь,— согласился Поздняков.— Мы, четыре десятка всадников, возвращались голодные и промокшие. Кони загнаны. Острый на слово старший лейтенант Чикало поднялся в стременах и спросил громогласно: «Стоило ли менять спокойного Перса на дикого, взбалмошного грека, чуть ли не дезертира?» Перс был хороший врач, к тому же заядлый шахматист...

Я спешил на совещание у командира батареи.

— Подождите, пойдем вместе,— Поздняков направился к группе людей на пустыре за дорогой. Двое тянули мерную ленту, остальные работали лопатами.

— Чьи люди, чем занимаются? — спросил я, когда Поздняков вернулся.

— Штабная батарея, трассируют плац. В воскресенье строевой смотр.

— По какому случаю?

— Вы не знаете? Ожидается приезд нового командира,— Поздняков подал команду «Смирно!» и, обнажив клинок, двинулся навстречу появившейся группе всадников. Во главе ее покачивался в седле на рыжем поджаром, в чулках, дончаке капитан Корзинин.

Я ждал, когда раздастся команда «Вольно, продолжать занятия!». Ровно в 8.30 я вошел в канцелярию. Кроме командира батареи, там были Гаранин, старшина, замполит. Явился Поздняков. Лейтенант Величко жестом пригласил всех сесть.

— На должность командира нашего дивизиона назначен майор Фарафонов,— объявил он уже известную мне новость,— капитан Корзинин связался с ним через штаб артиллерии и получил указание сократить до минимума мероприятия для встречи, предусмотренные уставом. Из этого вы можете заключить, как дорого расценивают старшие начальники наше учебное время. Капитан Корзинин принял решение представлять подразделения командиру дивизиона в будничной службе... Занятия продолжаются по расписанию. Соблюдать порядок в огневых взводах, и особенно во взводе управления.— Поздняков поднялся.— У вас, товарищ младший лейтенант, люди, как вьючные лошади. Телефонисты, радисты гнут спину под тяжестью катушек, аппаратов. У разведчиков и топографов... если не сундук, так тренога, планшеты за плечами... зонты, бинокли. Приборы он сбросит, а обмундирование, ремень... так и остались наперекос то у одного, то у другого. Я не могу избавить ваших людей от багажа, но дисциплина страдать от этого не должна. Возьмите на себя труд объяснить каждому, что внешний вид — первая забота воина.

— Есть объяснить!

— Садитесь, Поздняков. Это касается всех,— продолжал командир батареи. С завтрашнего дня во всякое время следует ожидать посещения занятий командиром дивизиона... У меня все. Замполиту остаться. Командирам взводов — по местам!