Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

Командиры орудий прибавляют указанное число делений к угломеру основного направления и слово в слово повторяют остальную часть команд старшего на батарее. Орудийные расчеты приходят в движение. Наводчик, установив немедленно угломер, наводит орудие в точку наводки; замковый открывает затвор, установщик поворотом крана устанавливает взрыватель, подносчик передает снаряд помощнику заряжающего; тот, согнувшись под тяжестью трех с лишним пудов, бросает его на руки заряжающему.

Пройдет еще несколько мгновений, прежде чем командир орудия повторит принятую от старшего на батарее команду «огонь!», которой и заканчивается цикл обслуживания орудия перед выстрелом. Только после этого заряжающий вложит снаряд, затем гильзу и следующим движением втолкнет в зарядную камору. Замковый тут же закроет затвор.

Командир орудия проверяет наводку, возвращается к своему месту и поднимает вытянутую над головой руку с флажком: орудие к выстрелу готово!

Старший на батарее, если он не намерен проверять работу командиров орудий, подает команду: «Первое!» В ответ командир орудия выкрикивает: «Орудие!» Наводчик нажимает на спуск. Так производится орудийный выстрел.

Одной из важнейших предпосылок воинского порядка на ОП является последовательность подчинения. Всякая команда, подаваемая старшим на батарее, адресована исключительно командирам огневых взводов либо командирам орудий, если это оговорено заранее, и не касается никого другого. Орудийные номера начинают действовать только по командам командиров своих орудий. Однако крайняя необходимость может заставить старших начальников на ОП — командиров огневых взводов — управлять непосредственно орудийными номерами.

Тактическая обстановка не исключает того, что по одной цели одновременно ведут пристрелку несколько батарей. Чтобы облегчить стреляющему опознание своих разрывов, телефонист сообщает каждый раз на НП: «Выстрел!»

Имитация боевой стрельбы — то, чем занималась 3-я батарея,— имела своей целью практическое обучение личного состава. Огневые взводы отрабатывали вопросы занятия ОП, приведения орудий «к бою», обслуживания их во время ведения огня. Люди взвода управления на НП — разведчики, топографы, телефонисты, радисты — обеспечивают стреляющего связью и данными, необходимыми в управлении огнем.

Первый снаряд, по времени, достиг района цели. Облако воображаемого разрыва, решает командир батареи, появилось справа. Измеряется угол отклонения, и стреляющий, после введения поправок, через телефониста подает команду на ОП.

— Правее ноль десять... огонь! — телефонист повторяет слово в слово команды стреляющего для старшего на батарее, и тот действует, соблюдая приведенную выше последовательность.

Я вел записи и присматривался к поведению людей у орудий. Сержанты действовали более или менее уверенно. Сказывалось влияние курса полковой школы. Но среди орудийных номеров заметен разнобой, несогласованность. Наводчик 2-го орудия, как видно, не усвоил достаточно твердо правила обращения с маховиками наводки. Медленно перемещался ствол 4-го орудия. Не отработаны отдельные элементы заряжания орудий — работа, требующая навыков, четкости и силы со стороны заряжающего и его помощника.

Младший лейтенант Гаранин превосходно знал огневую службу! занятый ведением записей и вычислениями, он слышал слова, которые передавались с НП, и ни на минуту не упускал из поля зрения ни одного орудия. Кто опоздал доложить о готовности, замешкался со снарядом. Командир 3-го орудия сделал ошибку в вычислении уровня. Младший лейтенант Гаранин все видел и слышал.

— Стой! — следовала реакция немедленно. Командир орудия или орудийный номер исправляли ошибку, и работа повторялась всем составом расчета.

Орудия «ведут огонь». Стреляющий раз за разом запрашивал буссоль последнего выстрела, т. е. определял отсчет угломерного кольца на панораме основного орудия после выстрела. Таким путем командир батареи непрерывно контролировал наводку орудий и всю работу на ОП. Обнаруживались ошибки — расхождения в записях, которые на НП вел стреляющий и на ОП — старший на батарее.

Подана команда: «Стой!» Гаранин проверил вычисления и обнаружил разницу в прицеле, исчисленном стреляющим, и тем, что установлен на шкале прицельного приспособления орудия. В ошибке виновны несколько лиц — командир орудия, наводчик и косвенно — старший на батарее. Небрежное обращение с цифрами привело к тому, что снаряд разорвался с недолетом на семьсот метров от расчетной точки. Полсотни килограммов убийственных осколков. Если бы орудие вело действительный огонь, это обошлось бы пехоте дорого.

В середине третьего часа «стрельба» приостановилась. Командира батареи вызвал в штаб кто-то из старших начальников.

После перерыва младший лейтенант Гаранин занялся разбором замечаний, сделанных стреляющим при ведении огня. Снова — «в укрытие», «к орудиям», тренировки в работе на панораме и прицельных приспособлениях. Огневые взводы отражали прямой наводкой очередную «атаку» кавалерии. Пришел политрук Шапир. Для встречи замполита расчет 1-го орудия занял положение «за орудие».

На пыльную траву ложатся перед шеренгой короткие тени. Солнце перевалило за полдень. Гимнастерки промокли от пота. Политрук прошел к орудию. Расчет сделал вслед ему поворот кругом.

— Как артиллеристы учатся? — спросил политрук у командира орудия.— Есть замечания?

Старший сержант Проценко начал с последнего вопроса: замковый во время приведения орудия «к бою» оступился, неуверенно выполнял обязанности один из установщиков, наводчик, совмещая перекрестие с точкой наводки, не подвел дважды горизонтальную линию. Проценко не умолчал о своих ошибках, менее, впрочем, опасных, нежели у командира 3-го орудия.

— На марше недоразумения, наблюдателей не было... тут на огневой... тоже неважно. Как оцениваете действия первого орудия, товарищ младший лейтенант, удовлетворительно? — Гаранин в подтверждение склонил голову.— надо лучше нести службу, товарищи артиллеристы... Вы знаете, перед нами ответственные задачи...— замполит говорил о сознательном отношении к службе, о роли комсомольцев в повышении боеспособности орудийного расчета.

— Я, наверное, задерживаю? Хочу поговорить с вами,— он повернулся ко мне. — И вы ведете записи? Здесь пометки... первое орудие... второе... наводчик,— политрук заглянул в мой бланк.—Нужное дело, присматривайтесь к людям. Я слышал, вас смутили требования старших вчера на рекогносцировке в районе сосредоточения. Находиться впереди огневых взводов и рядом с каждым... да, управление... дело сложное... вы понимаете? Командир четвертого орудия не обучен самостоятельности, нуждается в напоминании... Учтите: контроль со стороны старшего начальника заставляет строже относиться к службе... Сержанту полезно... так и научится...