Чумная Полли и маскарад (СИ) - Лаас Татьяна

Шарль мог сам болтать, не останавливаясь, но Вик все же спросила:

— А ему-то за что?

— За тоже самое. Мне говорили. Он, когда решил сердце на алтарь положить, она ему ууух, и того… Подзатыльник. Он… У него там… С невестой что-то не то… Он и… В общем, адера Вифания до сих пор его ругает. Ты, говорит, от богов бегаешь да ответственности. На свете столько девушек, значится… Он ей в ответ — я не племенной бык, чтобы значится, это, то самое, ну того… Чтобы… — Шарль принялся стремительно краснеть, а потом скомкано продолжил: — А она ему — я твоих внуков собираюсь нянчить, а с тобой, ни то, что внуков, детей не увидишь! Тебя, говорит, боги за что одарили? За то, чтобы это самое… Детям передал и дальше, стал быть. А он в храм… А адера Вифания ему — хлоп, от внуков, значится, не сбежишь, инквизитором будешь! Долг у тебя перед богами. За талант, за магию, за везение… А ты от судьбы за стенами храма прячешься! Вот… Тогда, стал быть, она и отвесила ему подзатыльник. Ух, как сложно быть магом… А уж магиней — тем более! Только я вам ничего не говорил!

Вик не сдержала улыбки — Шарль просто находка для шпиона. А тот, заметив её улыбку, тоже расплылся:

— Хорошо жить, да же?

— Очень! — согласилась Вик.

— Эх, жаль только, что адер и адера все никак не придут к согласию…

— В чем?

— Адера говорит, что мой язык — чистое золото, и что меняться мне не сто́ит. А адер говорит, что золота во мне могло быть и поменьше… Знать бы еще, кто правее… — Он остановился перед дверью гостиницы, сообщая и так понятное Вик: — мы, кстати, пришли… Прощения просим, если что не так… Заходите еще, только адере ни слова, что я леденцы вам отдал, а не в зверинец понес.

— Хорошо! Я не выдам тебя.

Шарль отвесил немного нелепый, смешной поклон и понесся дальше. Впрочем, тут же обернулся и на ходу, спиной вперед, крикнул:

— Вот спасибушки! Чует мое сердце, нельзя щас адеру спать. Ой, нельзя. Это же пострел сбежит, только его и видели. Будь адера — я был бы спокоен, а адер — он хороший, но нафига мужик этому Полли? Сбежит, дурень, вот как пить дать сбежит. Пойду я караулить адера.

— Карауль… — тихо самой себе сказала Вик — Шарль уже развернулся и помчался назад. — И карамельками корми — он заслужил…

Глава 17

Трудный разговор

Вик попросила горничную сделать ей ванну и, отдав распоряжение разбудить её в полдень, отпустила молодую девушку. Помыться она может и сама, хоть с повязкой на руке это та еще мука. Вик даже волосы промыть толком не смогла, замочив при этом повязку. Пришлось после ванны не отправляться в постель, а заняться повязкой. Жаль, что при гостинице нет своего доктора — вот большое упущение, а ей теперь мучиться.

Достав свой несессер, где хранились в том числе и бинты, Вик ножницами срезала повязку-черепашку с плеча и вздрогнула от удивления — то-то плечо всю ночь себя пристойно вело, а кровь шла носом! Раны не было. Даже шрама. Вот любят некоторые адеры Дрейки лезть, куда не просят. То в колодцы Смерти лезут, то раны лечат без спроса. Впрочем, Вик вспомнила — он тогда на крыше спросил. И даже разрешения дождался.

Вик бросила мокрую повязку в мусорное ведро и резко выдохнула — она опять оказалась должна адеру! Ладно, все равно дело Полли дразнило её своей загадкой. Если только Эван разрешит. Теперь придется все делать с оглядкой на Эвана — их ждет тяжелая седьмица, учитывая отношения Эвана к ней. Вик направилась в спальню, где заботливая горничная уже прогрела постель и приготовила все для сна. Вик захватила в постель найденные дневники и книгу. Пока сон не сморил, надо просмотреть, может, что-то найдется, а то вторые сутки после убийства, а Вик толком даже не приступила к делу.

Вик задумчиво покрутила в руках книгу — толстые переплетные крышки, выступающие с рамками медальоны. В таких книгах, если она не ошибается, делают тайники для бумаг. Удобно воровать запрещенное к выносу из библиотеки. Только не зная правильного магического ключа, книгу не открыть. М-да. Попросить о помощи Дрейка, что ли… Она отложила книгу в сторону — пока та полностью бесполезна.

Дневник Стеллы был откровенно скучен — простая, незатейливая жизнь машинистки, мечтавшей о владельце машбюро и понимавшей, что без денег и приданого ей не видать в этой жизни ничего.

Дневник Эрика — Вик хватило только на его последние страницы, — был куда интереснее. Он не писал по дням, только странные заметки, словно на ходу.

…Жабер предлагает разбогатеть. Очень. Говорит, что это будет просто неприличная сумма. Надо только чуть-чуть покопаться в архиве, все равно я этим постоянно занят…

…Стелла будет счастлива — она мечтает о доме и подходящем муже…

…Кажется, я все не так понял — все гораздо сложнее и страшнее…

…Я отказал Жаберу…

…Он следит за мной. За моими работами. За моими поисками…

…Я должен проверить сам — кажется, он вернул не ту карту…

Вик выругалась в потолок:

— Эрик, пыльный ты червь, в таком случае идут в полицию! Бешенные белочки, ну куда ты пошел сам…

Самое обидное — других пояснений и записей не было. Вик даже проверила — не выдирал ли кто страницы из дневника? Потом с карандашом еще раз проверит страницы — вдруг были другие записи? А сейчас… Глаза слипались. Она все же заснула. День был длинным.

Проснулась она отнюдь не в полдень, как просила. Косые лучи солнца, скользившие по полу, подсказывали, что дело далеко за вторую половину дня. Вик присела в кровати — часы на каминной полке показывали четыре часа. Вот тебе и обслуживание в королевских номерах!

Вик раздраженно дернула сонетку, хотя проще было бы телефонировать и заказать поздний обед. Или ранний ужин.

Горничная, все та же утренняя, извиняясь, доложила, что тревожить Вик запретил лер Хейг. Он очень просил дать ей выспаться и сообщить тут же, как нерисса Ренар проснется. Сейчас он ждет нериссу в столовой, где накрывают второй обед.

От Эвана и его самоуправства ругаться хотелось, но Вик стиснула зубы — горничная тут ни при чем, она оказалась между двух огней — высокородным лером и нериссой. Конечно, распоряжение сиятельного выше, чем просьба какой-то нериссы.

— Хорошо… Передайте леру Хейгу, что я скоро буду…

Горничная, явно благодаря небеса за сговорчивость нериссы, рванула в гардеробную, готовя для Вик дневное платье серого, полутраурного цвета. Давно уже ушел в прошлое трехгодичный траур, но полгода после смерти близкого все еще полагалось носить темные одежды.

Вик, одевшись при помощи горничной, отпустила её и сама собрала волосы в небрежный пучок, выпуская пару локонов на висках. Красиво и незатейливо. Оставалось надеяться, что аристократической натуре Хейга этого будет достаточно. Хотя Чарли бы во всю раскритиковал Вик — как же, перед женихом надо появляться во все оружии, а то вдруг передумает. Скорей бы передумал — Вик и сама понимала, что помолвкой, устроенной родителями, только сломала Эвану жизнь. Ему есть за что её ненавидеть.

Вик прошла в столовую — это было огромное просторное помещение с ондурскими окнами в пол, которые сейчас, несмотря на царившее за окном предзимье, были открыты нараспашку, запуская с улицы приятную свежесть и аромат далекого океана. Тонкие, прозрачные шторы развевались, как паруса. Воздух был пронизан солнечным светом. Стояла странная, хрупкая тишина, которая днем бывает только в Аквилите.

Приглушенные кремовые тона стен и деревянных панелей, золото мебели — все, чтобы здесь жило солнце. Огромный стол по середине комнаты был уже богато сервирован. Причем столовые приборы, вопреки правилам, не были установлены на торцах, а стояли рядом друг с другом. Лакеев не было.

Эван, задумчиво сидевший перед приходом Вик в кресле у камина, тут же встал и легко склонил голову:

— Добрый день, Виктория. Чудесно выглядишь.

Она заставила себя улыбнуться в ответ, разглядывая Эвана — впрочем, он был такой же, как всегда: выбритый, с ухоженной небольшой бородкой, тщательно застегнутый на все пуговицы в прямом и переносном смыслах. Изящный светлый костюм, небрежно повязанный галстук, причем небрежность явно специальная — леры не позволяют себе оплошностей в одежде, во всяком случае Эван точно. Никаких украшений или механитов. Эдакая тщательная домашность или простота. Впрочем, обычно Эван носил только звуковые фиксаторы, необходимые по службе — он не признавал механиты.