Надежды большого города - Луанн Райс

А Кристи хотелось пойти в палату, где лежал Дэнни, укутать его и забрать домой, прямо сейчас. Нужно увезти его из Нью-Йорка, покинуть этот город, который причинил его семье столько неприятностей. Он чувствовал себя раненым животным, которого подстрелили и загнали в угол, и был готов бороться насмерть, чтобы освободиться.

— Ты должен оставить его, — убеждала Кэтрин.

— Они говорят о его аресте.

— Они не арестуют его, Кристи.

Откуда ты знаешь? Как ты можешь это говорить? Они охотятся на нас. Неужели ты не видишь, как копы смотрят на меня? Как будто я последний подонок. Один ребенок убежал от меня, другому пришлось украсть, чтобы помочь брату… — Он замолчал. Почему Рип не может допрашивать его? Потому что это не его территория, не его юрисдикция. Всё в Нью-Йорке подчиняется правилам, постановлениям, границам, чуждым Кристи. Во рту у него пересохло, кожа покрылась мурашками. Он был в напряжении, чувствуя, что на него нападают.

— Я уверена, — спокойно сказала Кэтрин. — Все, что он сделал, — это спал там, в замке. Он ничего не украл, никого не обидел.

— Они говорят… — Кристи замолчал. Он имел в виду, что они помнят прошлогоднюю историю, когда он ударил Дэнни, что обвинения сначала были предъявлены, а потом сняты. Он боялся, что к его сыну станут относиться так же, как к нему: два нехороших канадца устраивают беспорядки на улицах города.

— Кристи, пойми, ему нужен уход. — Кэтрин продолжала настаивать. — Позволь оставить его в больнице.

— Тогда я останусь с ним.

— Вы должны пойти домой и немного отдохнуть, — сказал стоявший рядом доктор. — Ему предстоит длинная ночь обследований.

— Я остаюсь, — прорычал Кристи.

— Как хотите, — ответил врач. — У нас нет свободных палат, поэтому мы оставим его в отделении скорой помощи. Вам придется провести ночь здесь, в комнате ожидания.

Было два часа ночи. Кэтрин находилась рядом с Кристи, ни на минуту не покидала его, только когда звонила Лиззи около полуночи, чтобы попросить ее забрать Бриджит. Кристи отметил, с какой легкостью Кэтрин обратилась к подруге за помощью и как охотно Лиззи и Люси согласились подняться среди ночи. Он вспомнил, как Бриджит кричала: «Мы должны помогать друг другу!» — и мысленно представил образ дерева, вытолкнутого из земли собственными корнями. Бриджит. Как он мог не заметить того, что с ней происходило? Он никогда не видел ее такой, вне себя от страха и желания воссоединить семью.

Кристи взглянул на Кэтрин. Ее ясные серые глаза были прикованы к нему. Когда их глаза встретились, он в смущении отвернулся. События этой ночи, поведение детей, собственные чувства повергли его в смятение. Боязнь того, что город отнимет у него детей, привела его на грань безумия.

Будто почувствовав охвативший его ужас, Кэтрин коснулась его руки. Дрожь пробежала по его телу. Ему захотелось обнять ее прямо здесь, в этой ярко освещенной комнате больницы Святого Винсента. Ее тело было рядом с его, как несколько ночей назад, но тогда они были вдвоем. Сегодняшняя ночь — это кошмар, через который он должен пройти один.

— Спасибо тебе за все, но лучше бы ты пошла домой, — сказал Кристи.

Заметила ли она, как дрожат его руки? Хотя внешне он был сильным и суровым.

— Все в порядке, — она видела его насквозь, — я останусь с тобой.

Он пытался перевести дыхание.

— Но почему? Я не понимаю. Что мы значим для тебя? Мы, три простых человека из Канады, я и мои дети — посмотри на моих детей. По вопросам, которые задавали копы, ты понимаешь, что они думают о нас. Дэнни убежал от меня, Бриджит украла деньги, которые я заработал. Наверное, я ужасный человек.

Но Кэтрин смотрела на него так, что было ясно: он какой угодно, только не ужасный. Ее светящиеся серые глаза были спокойны и серьезны.

— Неужели ты не слышал? — спросила она. — Дэнни хочет стать метеорологом для тебя, потому что знает, какую опасность представляет стихия для фермера. А Бриджит? Она взяла деньги, чтобы поддержать Дэнни. Вы все хотите помочь друг другу. Вам просто надо выяснить, как лучше это сделать.

— А если они заберут их у меня? — прошептал он. — Что, если утром это случится?

— Они этого не сделают. Мы им не позволим.

Мы. Кристи пристально посмотрел на нее. Он вспомнил ночь, когда обнимал ее в прихожей ее дома. В тот момент ничто не имело значения — ни реальность, ни различия между ними. Он чувствовал лишь, как Земля вертится вокруг своей оси и они несутся сквозь космос, прижавшись друг к другу телами и их сердца стучат совместно.

— Скажи, почему ты так заботишься о нас? Почему сейчас ты здесь?

— А почему ты пригласил меня кататься на санках? Почему доверил мне Бриджит, позволил взять с собой на зажигание рождественских огней? Кто может назвать причину? Да и зачем пытаться?

Кристи внимательно посмотрел на нее. Что-то в ней изменилось с той ночи в ее доме. Тогда она казалась слишком уязвимой, будто убегала от самой себя, от Рождества, искала призрак своего мужа. Сейчас болезненная печаль исчезла из ее глаз. Она вся светилась и была сильна, как воин.

— Что сегодня произошло? — спросил он.

— Вы с Дэнни снова обрели друг друга, — ответила она.

— Нет, что-то другое. Я вижу это по твоим глазам.

Она посмотрела по сторонам. Слишком много людей было рядом. Он видел, что она сдерживает себя. Его сердце сжалось.

— Если это связано с Дэнни, ты должна сказать мне.

— Я скажу, но не здесь.

Кристи ощущал себя как в свободном падении. Это была самая счастливая ночь в его жизни. Дэнни выжил при ужасном падении. Его семья объединилась, хотя бы на этот момент. И Кэтрин была рядом с ним. Ее близость и теплота заставляли его трепетать, и ему снова хотелось ее обнять.

Но с каждым бешеным ударом его сердце наполнялось страхом. Кристи был простым фермером. Его побуждения мотивировались памятью о голодном и трудном детстве. Все свои усилия он направлял на то, чтобы прокормить свою семью — вырастить рождественские деревья, чтобы на столе всегда лежал кусок хлеба. Кэтрин была другой — утонченной жительницей Манхэттена, и казалась Кристи почти такой же загадочной, как Византия. Его пугал сам факт, что она могла скрывать известные ей сведения о его сыне.

— Тебе лучше уйти, — сказал он. — Ты уже достаточно сделала для нас, мы тебе благодарны. Не думай, что это не так. Но теперь я справлюсь. Я должен. Они мои дети, и я обязан бороться за них.

— Я буду рядом с тобой.

— Это не твоя битва, — сказал он грубым, хриплым голосом.

Кэтрин хотела возразить. Но тут она что-то заметила, возможно, панику и ужас в его глазах. Она попыталась успокоиться. У него было такое чувство, что она поняла: он расстроится еще больше, если она останется. Неохотно кивнув, она потянулась вперед и поцеловала его в щеку. Прикосновение ее губ и рук будто обожгло его. Он смотрел, как она уходит, смущенный как никогда в жизни.