А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу - Рик Рентон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Диса, ну лан те шоль, бля… Не так уж и сильно ёбнул-то… — Подступив ближе, он даже подал тому руку. — Прикинь, если там какой-нибудь хавчик импортный везли! Сыр, колбаса… Прям контейнерами, еба! Это ж всё долго не тухнет, да?
Но забрызганный слякотью Диса не особо торопился разделять сладость предвкушения. И лишь боязливо отодвинулся подальше, продолжая молча сопеть и морщиться от боли.
— Бля, ну круто, канеш, было б… — Невысокий усач шагнул к согнутому пацану с другой стороны и всё-таки помог подняться, опасливо глянув на вооружённого кореша. — Токо эта… Я вот чё думаю…
Парень с ножом не дал озвучить дальнейшие сомнения, снова ударившись в фантазии:
— Или ваще полкорабля вискаря и конины! На оптовку какую-нить везли! А⁈ Прикиньте⁈ — Новоявленный главарь продолжил фантазировать, мечтательно прикрыв глаза. — Еба-а-а… Это ж можно свою «Камчатку» заебашить! Токо без этих всех говнарей ебаных…
— Н-на, сука!!! — Уличив момент, сгорбленный Диса вдруг распрямился, словно пружинка. И, выпрыгнув из лужи, бросился на руку с ножом. Столкнувшись с противником, он тут же по инерции пролетел дальше, разбрызгивая мутную воду.
— С-сук… — Попытавшись достать обидчика в ответ, парень машинально выдернул клинок из раны. Но тут же выронил его и припал на колено, схватившись за живот и скорчившись от боли. В лужу перед ним плеснула тёмно-красная струйка. И тут же ещё одна.
— Сдохни, пидорас! — Налетев на обидчика со спины, Диса с разбега двинул ему пыром грязного кроссовка в затылок. — Сдохни! Сдохни! Сдохни!
Плеск и ругань сопровождали дальнейшие прыжки на голове поваленного в грязь парня ещё около десятка секунд. И, как следует выместив злобу, тощий Диса чуть попятился и снова начал одновременно пытаться поймать ртом достаточно воздуха и справиться с болью в паху.
Но, как только его усатый приятель пошевелился, паренёк вновь отскочил и оскалил зубы:
— Чё бля⁈ Тоже хочешь⁈ — Прохрипел он. И даже для вида пару раз дёрнулся вперёд с поднятыми на уровне груди кулаками. — А? А⁈
Но невысокий пацанёнок лишь коротко мотнул подбородком в сторону оброненного ножа:
— Да я вон, в смысле, говорю… Сажало не проеби…
Когда людоедская парочка подобрала нож, стащила с тела приятеля рюкзак и снова двинулась в путь, я вышел из укрытия. И, на всякий случай, проверил состояние дел парня в луже.
Да, уже точно отмучился. Слякоть залила нос, но не пузырится. Тёмная кровь медленно смешивалась с коричневой жидкой глиной. И новая из-под дохлого гопника уже не бежит.
В принципе, на что-то подобное я и рассчитывал. Далее вы должны продолжать провожать меня к мосту. И, следом за мной — моих юных знакомых. А дальше… Дальше — будем посмотреть.
Быстро проверив карманы дохлого гопника, я не нашёл в них ничего полезного. И, снова сойдя с дороги, осторожно поспешил следом за своим невольными проводниками — рассудительным усачём и его нервным приятелем.
А проводники мне тут и вправду понадобились бы. Не смотря на то, что Белла как могла рассказала примерный путь от железки до начала дамбы, местность выглядела совсем не так, как я ожидал. Должно быть, без присмотра профессионалов здесь разрушились какие-то гидротехнические сооружения вокруг порта. Судя по всему — не выдержали весеннего половодья или типа того. Не знаю… Если я и соображал что-то в этой теме, то память упрямо хранила это от меня в тайне.
В итоге, найти действительно короткий путь между всеми этими широкими лужами, мелкими озерками и куцыми посадками было бы весьма непросто. Дорога то пропадала в мутной глубине, то вновь выныривала на небольшой пригорок. А по сторонам от неё пройти было ещё труднее. По крайней мере, достаточно незаметно от моих гидов.
Но, к счастью, басовитый усач, как выяснилось, точно помнил, куда надо идти, чтобы попасть на мост как мождно скорей. Поэтому я мог спокойно продолжить наблюдения так, чтобы не высовываться и не издавать лишних звуков. И уже довольно быстро путь до дамбы стал очевиден и мне самому. Пожалуй, пора избавиться от своих провожатых…
— Слышь, Дис… — Ломкий басок прозвучал негромко — так, что увлёкшись рассматриванием своего острого трофея, нервный гопник не сразу расслышал вопрос. И коренастому пацану пришлось позвать второй раз. — Дис?
— Чё? — Пацан испуганно спрятал клинок от чужого взгляда, словно его уже кто-то пытался отнять. Хотя его коренастый приятель сейчас даже старался идти чуть поодаль.
«Давайте понаблюдаем за ними ещё немного, дорогие друзья…»
— Я, Дис, ващет, тоже думаю — вот какого хуя Багор именно сюда нас повёл…
— Бля, Сыч, ну а я чё базарю-то! — Охотно возмутился Диса. — Хорошо, что хоть нахов этих ебучих нашатнули, канеш! — И он тут же снова прочистил горло и смачно сплюнул. — Какого хуя только тёлку надо было жоре отдавать, я вообще нихуя не понял…
«Презрительное сплёвывание под ноги собеседнику следует отличать от артикулятивных плевков во время беседы. Обычно они направлены в сторону от круга участников общения и выполняют функцию жеста, усиливающего значение сказанной до того фразы…»
Вот эту ерунду ты, почему-то, помнишь, «Рик»… А лицо отца или матери — нет. Хотя… Может, я их никогда и не знал? Теперь вот тоже повсюду сироты…
— Да этот уебан вечно из себя типа правильного пацана строил. — Как-то недовольно дёрнул плечом усатый Сыч. — Ещё с колонии набрался всей этой хуйни зековской… Типа надо всё по понятиям делать, отвечать там за всякое, за словами следить… «Есть два стула», «Вилкой в глаз»…
— Да какой он, в пизду, правильный⁈ Долбоёб ебаный! Правильно — это то, как Смысь его на нож посадил, суку! — Дёрганный гопник снова покосился на оружие в руке. — Блядь, если б не этот Чёр…
Тут Диса резко осёкся, съёжился и опасливо оглянулся. Но, поймав вопросительный взгляд дружка, снова быстро выпрямился, свёл брови и сурово процедил сквозь зубы:
— Короч, мудак этот Багор! — Он снова сплюнул в соседнюю лужу. — И сдох тоже как мудак!
Кем бы ни был этот самый Чёрный Жора, похоже, он действительно неплохо себя зарекомендовал. Раз одно его прозвище заставляет детей от Саратова до Питера вот так приседать. Придётся, похоже, как следует постараться. Чтобы, так сказать, держать следом за ним марку.
— Ну я хуй
