А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу - Рик Рентон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чё?
— Думаю, что Багор всё-таки не совсем лошпед. И откуда-то заранее знал, куда нахи попиздуют. И что родник там будет — он тоже знал.
— М-да? А откуда?
— Навёл кто-то… — Коренастый снова замолчал, задумался и как-то странно покосился не то на приятеля, не то на рюкзак за его спиной. — Слышь, Дис…
— А?
— А ты не видел позавчера, куда они со Смысём ходили?
— Не знаю, я с Блином тогда подвалы в Стрельне обыскивал… Это ж мы с ним «Тархун» этот ебучий нашли!
— А, точняк. Там же щас вода ушла…
— Ну да-а-а… — Диса вдруг тоже глянул на приятеля с каким-то осторожным подозрением. — А ты с какой целью интерес… Тьфу, бля! Привык, сука, за этим пидором повторять… Ты хуль хотел-то ваще? Чё спрашиваешь?
На сей раз Сыч точно глянул именно на рюкзак:
— Да я вот слышал херню кой-какую… — Невысокий пацан указал на сумку. — Слушь, может позырим, чё там?
— Чё, прям тут шоль… — Нервный гопник снова оглянулся и скользнул взглядом прямо по моему укрытию. Но присохшая к одежде и лицу грязь служила отличной маскировкой. И чтобы не выдать себя, мне достаточно было лишь вовремя прикрыть глаза — чтобы не сверкать ими в пыльных придорожных зарослях.
Не обнаружив явных угроз, Диса нерешительно потеребил одну из наплечных лямок:
— Ну а чё ты такое слышал-то?
Сыч чуть заметно улыбнулся. Но тут же снова сурово сдвинул брови, когда нервный приятель поднял взгляд:
— Да говорят, что они со Смысем на стороне чё-то мутили. Типа какие-то… — Усач чуть прищурился, явно делая вид, что припоминает нужное слово. — Какие-то закладки, что ли, искали… — Заметив реакцию собеседника, Сыч улыбнулся чуть шире и тут же состроил виноватое лицо. — Я ж в этом не понимаю ни хуя…
Реакцию действительно было трудно не заметить. При упоминании способа, которым во времена активного правопорядка наркоторговцы обходили этот самый правопорядок, тощего Дису словно ужалила пчела:
— Закладки⁈ — Глаза пацана забегали. — А кто говорит-то… — И он тут же сам махнул рукой в сторону. — Да похуй!
Его свободная рука уже начала было стягивать с плеч не особо пузатый рюкзак, как вдруг пацан опять помедлил:
— Бля… — Он снова оглянулся по сторонам. — Ты чё-нить слышал?
Прежде чем возмутиться, коренастый усач раздвинул улыбку до ушей. Но снова быстро спохватился:
— Да бля чё ты, ёпт… — Щетинистая верхняя губа презрительно сморщилась, когда взгляд усача упал на нож в руке приятеля. — Ссышь шоль?
Мгновенно перестав теребить вторую лямку, Диса тут же скинул наплечную сумку на асфальт:
— Давай токо быром! Смотри, пак может быть вскрыт! — Вжикнув самой большой молнией, пацан тут же принялся вышвыривать наружу какое-то тряпьё. — Бля, а мож даже какой блокнот тут или карта ваще…
— Тогда это, наверное, в кармане надо смотреть… — Посоветовал Сыч, осторожно шагнув к приятелю чуть ближе. — Вон спереди, вроде есть. На ремне…
— Ага! — Попытавшись поддеть застёжку ножом, Диса довольно быстро убедился в том, что затянутый ремень можно расстегнуть только двумя руками. И, недолго думая, положил нож на землю…
— Х-ха! — Прыгнув коленом вперёд, Сыч не просто ударил, а прямо таки вонзил его в зубы неосторожного приятеля.
Опрокинувшись на спину, Диса успел лишь неловко взмахнуть руками, когда мелкий гопник подлетел ещё ближе, хватая по пути нож с земли. И, оказавшись на нервном пацане сверху, Сыч принялся шинковать его бок, словно швейная машинка:
— Чвак-чвак-чвак-чвак…
Ни один из пацанов при этом ни издавал ни звука, кроме напряжённого сопения или мычания. И если бы я видел эту сцену немного с другого ракурса, мне бы показалось, что нравы в их тесном мужском коллективе уже далеко зашли не только в плане приёма пищи… Да. Пожалуй, эта сцена была бы не менее отвратительной. Хоть и менее жестокой.
«…Любопытное зрелище, не правда ли…»
Когда несчастный Диса всё-таки испустил дух от обильной кровопотери, Сыч медленно с него слез. Сопя и чертыхаясь, он выпрямился, вытер нож о штанину и упёрся затылком в мой локоть.
— Обидно, да? — Мои слова были последним, что он услышал, прежде чем его мозг потерял связь с остальным телом.
Выпустив обмякшее тело пацана из рук, я подобрал нож, поймал блестящим лезвием солнечного зайчика и направил его в несколько кустов, за которыми прятался бы сам.
Мои юные приятели сидели за третьим:
— Чисто? — Первым делом спросила Белла, подбежав поближе. — Там впереди ещё кто-нибудь есть, не видел?
— Следы есть, самих не видел. Скорее всего, жоры. Очень неаккуратно шли. Но не факт. — Я осмотрел нож. Дешёвая китайская нержавейка. Своё дело ещё делает, но томаты уже нормально не порежешь.
— Ой-ё… — Приблизившись к нам, Рикардо притормозил, глядя на свежие трупы. — Они мёртвые?
— Как рокнролл. — Я перевернул тело Сыча и оттащил его чуть в сторону от лужи крови Дисы. И шагнув обратно к тощему гопнику, обернулся к подросткам. — Я собираюсь купить нам время. Но для этого тут нужно соорудить гораздо менее приятную сцену…
— И? — Заинтересованно приподнял бровь юный музыкант.
— Не ту сцену, о которой ты мечтаешь. — Белла схватила его за руку и, потянув вперёд по дороге следом за собой, бросила мне через плечо. — Догоняй потом!
— Так точно, товарищ Белка…
Глава 16
Последние метры
Сунув лезвие межу зубов, я разжал остывающие челюсти, положил в синеющий рот отрезок кишечника Дисы и закрыл пасть мёртвого усача обратно. И, шагнув к нашинкованному гопнику, чуть шире раскрыл разрезанный на всю длину живот. При этом голова пацана немного качнулась, глянув в низкое северное небо с какой-то мудрой тоской. Словно в тот момент, когда его собственный кореш пускал приятелю кровь, Диса осознал какую-то простую, но очень глубокую истину. И, если сейчас чем-нибудь прикрыть вогнутые внутрь от удара коленом зубы, его можно было даже назвать симпатичным интеллигентным парнем…
Критически осмотрев сооружённую картину ещё разок, я решил, что сцена пожирания потрохов вышла достаточно натуральной. И, сложив нож в карман, наступил в лужу, натёкшую из распотрошённого
