Урок седьмой: Опасность кровного наследия - Елена Звездная

— И что было дальше?

— Дальше? — леди Тьер улыбнулась. — А дальше, случилось нечто странное. До нашей свадьбы оставалось не более месяца, когда однажды я получила письмо от некой леди, с просьбой встретиться. И не где-нибудь, а в самом императорском дворце. Знаешь, Дэя, любая другая на моем месте насторожилась бы, но я же Тангирра Анаргат, мне бросили вызов, я приняла его. Ооо, я ждала чего угодно — нападения, попытки убийства, магической ловушки. Да абсолютно всего. Не ждала лишь услышать голоса в указанном месте. И я, уже гораздо тише и медленнее, подошла к приоткрытой двери, за которой увидела стоящего бледного, а скорее взбешенного Анарга, и леди, рыдающую на коленях перед ним, и повторяющую снова и снова: «Я беременна, Анарг. Я беременна…».

Судорожное рыдание леди Тьер подавила, но уже одно это сказало о многом ей было больно от предательства и сейчас.

— Я стояла там, наблюдая эту безобразную сцену, и могла думать лишь об одном — я же хранила ему верность. Несмотря на собственные чувства, я хранила ему верность, не даря многочисленным поклонникам даже поцелуя… Чувство дикой, всепоглощающей несправедливости словно захлестнуло! От темных лордов не беременеют, если только лорд этого не пожелает. Я это знала, он это знал, леди рыдающая на коленях перед ним, несомненно, так же была осведомлена об этом. Это было предательством, Дэя. Просто предательством. Если бы она была лишь его любовницей — я бы поняла, он мужчина, и я понимала, что его традиции не обязуют хранить невинность до восемнадцати лет, но беременность… Как пощечина. Наверное, будь на моем месте другая темная леди — сожжение дворца меньшее, что грозило бы наследнику за подобное, но слишком часто мне повторяли, что я — Тангирра Анаргат, я — будущая первая леди, я — должна быть безупречна во всем. И распахнув дверь, я лишь пожелала нареченному счастья в семейной жизни. Даже нашла в себе силы улыбнуться, вежливо и отстраненно. В тот же день, без объяснений причин родителям и царствующему дяде, я разорвала помолвку и уехала на границу, вступив в отряд простым капитаном.

И я вдруг вспомнила, что Бурдус называл ее «Капитан Тьер», и то с каким восторгом он это произносил.

— Конечно, я знала, что меня будут искать, — продолжила рассказывать леди Тьер, — я не сомневалась в этом ни на миг, и сделала все, чтобы отыскать было сложно. И знала что найдут, но хотелось, чтобы это произошло очень и очень нескоро. Именно потому я уехала, а не стала прожигать пространство. Тогда еще не было этих стремительных кентавров из Хаоса, наводнивших ныне рынок пассажирских перевозок, а потому добираться пришлось несколько недель, вступать в ряды волонтеров под придуманным именем и служить на благо империи, которую я в тот момент ненавидела.

— Нашли? — тихо спросила я.

— Анаргар — нет, — слабая улыбка и задумчивый, словно устремленный в прошлое взгляд, — Тьер да. Он появился спустя всего неделю — злой, уставший, разъяренный. Я как раз стояла перед сотником, выслушивая новое задание и получая разнос за паршиво выполненное старое. Несколько недель пути, бессонные но причине постоянных нападений на крепость ночи, недоедание — все никак не могла привыкнуть к простой пище, обрезанные волосы, ведь ухаживать за ними без магии я не умела, а применить свою силу значило мгновенно выдать собственное местоположение. Вот такой он меня и увидел. И сделал то, чего я от него никак не ожидала — не узнал меня. Сначала окинул долгим оценивающим взглядом, потом повернулся к Деверну и сообщил, что принимает командование на себя.

— Ого, — не сумела сдержаться.

— Да уж, — улыбка стала теплее, — и потянулись недели, за ними месяцы. Я продолжала служить, он командовал, не делая различий между капитанами, не выдавая ничем факт нашего знакомства, или того, что он узнал кто я. Это потом, спустя время я начала замечать странности — на наш отряд напало одно из чудищ Бездны, и тут как чудо — Тьер с основным гарнизоном. Мы сцепились с троллем Горуком — невероятным образом его нож попал в случайно оказавшегося рядом Тьера. Не поранил, естественно, Рдаэн слишком опытный воин, чтобы позволить ранить себя, он перехватил оружие, даже не используя магию…

Столько гордости прозвучало в ее словах.

— Потом наступила зима. Зима — с большой буквы, впрочем, тебе, как северянке, известно это время года. И странностей стало больше — стоило подойти к бочке с водой дабы умыться — вода становилась теплой. Только мою палатку на выездах никогда не продували все ветра насквозь, а стоило заболеть — исцеляющая магия начинала струиться по венам. И я знала, что это не моя магия. В итоге, я не выдержала первая. Мы как раз были на выезде, разбили лагерь в степи, прямо на снегу, и едва все стихло, я решительно направилась в палатку Тьера. Правда, могу поклясться, несмотря на все предосторожности, пару десятков глаз меня точно провели.

Тихий смех, и леди продолжила:

— Я ворвалась в его палатку и застигла лорда Тьера сидящим за походным столиком и строчившим послание собственному императору. О, что я себе тут же вообразила! Сорвалась на крик, обвинила его в том, что он на меня доносит, что шпионит, что он как был верным псом, так им и остался, я… Много чего наговорила, а он просто встал и молча протянул мне лист. И в свете дрожащего пламени, я прочла о положении на границе, о сложностях, с которыми сталкиваются служащие, а в самом конце было выведено, что «поиски леди Тангирры Анаргат продолжаются, и пока не увенчались успехом». Когда подняла взгляд, полный слез, на Рдаэна, он спокойно произнес: «Я отправлялся на поиски взбалмошной и безголовой девчонки, и я ее не нашел. Передо мной умная, уверенная в себе, заботящаяся о личном составе и достойная доверия леди. И я уважаю ее решение и ее выбор.» А я стояла там, перед ним, как громом пораженная. И спросила лишь об одном «Так вы сразу узнали меня?», на что получила невероятный ответ: «Тангирра, неужели вы действительно думаете, что я мог не узнать девушку, о которой мечтал столько лет? Идите, ваши сослуживцы уже тропинку проложили „невзначай“ прогуливаясь мимо палатки, особенно усердствует полуорк Бурдус, и что приятно — он искренне за вас переживает. Идите, капитан, завтра предстоит сложный день».

— И вы ушли? — затаив дыхание спросила я.

— И я ушла, — такая загадочная улыбка на губах, — тогда ушла.

Чтобы вернуться и снова ночью, но уже в его комнату в гарнизоне. На тот момент мне уже было восемнадцать, я точно знала, что люблю его, и не было никаких сожалений. Была лишь надежда, слабая надежда на то, что он прикоснется ко мне. — Смешок и леди добавила: — К тому же каменные стены крепости, несколько менее звукопроницаемы, чем стены палатки, что так же бралось в расчет. В общем, я пришла к нему ночью, в платье, и долго стучалась в дверь, чтобы услышать «Тангирра, вам лучше уйти».