Истинная. Ты моя навсегда (СИ) - Дари Адриана

Он… что? Что он имеет в виду?

Потом Зордан делает обманное движение, перекатывается и оказывается рядом с богом, который только-только перестал светиться, как свеча в ночи. До меня с запозданием доходит осознание, что каким бы всемогущим богом он ни был, похоже, возвращение в этот мир — это не мгновенное событие. И пока что Проклятый бог еще слаб.

И этим хочет воспользоваться Зордан. Он заносит над все еще держащимся за голову богом, теперь разительно отличающимся от Керни и по цвету волос, и по чертам лица, тот самый кинжал, которым я должна была убить своего мужа. Сила. Ему нужна сила и реальное физическое тело, которое не зависело бы от тумана, не требовало постоянного вливания магии, не было бы просто «заменителем» настоящей человеческой ипостаси.

— Нет! — Мару вырывается и кидается к Проклятому богу.

— Стой! — словно время снова замедлилось, а весь мир вокруг стал неимоверно четким, я замечаю, как пальцы Мару выскальзывают из моих.

Глава 42. Проклятый бог

Керни успевает перехватить его руку, кидает взгляд на Проклятого бога и отталкивает Зордана от него. Кинжал отлетает в сторону, а Керни ставит подножку и опрокидывает альфу клана, где я воспитывалась, на каменный грязный пол.

Срываюсь с места и бегу, чтобы поймать сестру и не дать ей совершить ошибку. Что сейчас может сделать бог, войдя в полную силу? Он же так долго шел к этому моменту! Я должна защитить Мару.

Внезапно я чувствую резкий толчок в спину, потом в бок, а потом меня сбивают с ног. Я падаю на спину, и на секунду в глазах совсем темнеет, а когда проясняется, приходит страх.

Со всех сторон меня окружают мои бывшие соклановцы. С десяток знакомых лиц, все с хищным оскалом и отвратительным запахом гниения. Их всех, как и Зордана, боги лишили человеческой ипостаси. Как Проклятого бога. Но если верить тому, что говорил Керни, Проклятый бог подарил им человеческую ипостась. Но мог ли он, если у него у самого ее не было?

Это все внезапно проносится в голове за секунду до того, как мою щиколотку, и запястье обхватывают холодные шершавые пальцы, а потом плащ, мою единственную одежду, начинают тащить в стороны. Пытаюсь вырваться, но хватка слишком крепкая, их слишком много.

Среди общего шума раздается воинственный «ммррряу!» и на одного из тех, кто удерживает меня, налетает Симон и вцепляется в лицо. Пока кота пытаются оторвать, в толпы с рыком врывается Керни, который отвлекается от Зордана. Потом слышится громкое улюлюканье, и несколько женщин клана тоже кидаются в драку , хватая с пока камни.

Я все же умудряюсь вырваться из гущи борьбы, в которой как будто из ниоткуда прибывают новые соклановцы. Но сейчас я должна быть с Мару.

Кутаюсь в плащ, дрожа от страха, ищу глазами сестру. И тут меня пугает лаем раздающийся по храму хриплый смех Зордана. Он поднимает с пола отлетевший кинжал и встает на ноги, не отрывая взгляда от Проклятого бога. Впрочем, я тут тоже смотрю на них во все глаза.

Бог, внешне сохраняющий лишь черты Керни, но с темными волосами и глазами Эрдена из легенды и моего сна, и Мару стоят напротив и просто смотрят друг другу в глаза. Но сколько в этом! Наверное, раньше я бы этого не почувствовала и не поняла, но теперь, когда у меня есть Керни, я вижу это чувство, наполняющее их взгляды.

Как так может быть? Заточенное на много лет истинное зло и… моя сестра? Как такое может быть?

— Ну наконец-то, — поигрывая кинжалом, произносит Зордан. — Пророчество исполнено. А теперь пора чуть-чуть подправить его исход.

— Ты не достоин обладать этой силой, — бог разрывает зрительный контакт с Мару и смотрит своими черными глазами на Зордана. — Ты слишком самонадеянно рассчитывал за счет моей силы обрести могущество.

— А ты? Ты достоин? Боги решили, что нет, потому ты и оказался там, где оказался, — очень дерзко для разговора с богом говорит альфа. — И вышел оттуда только благодаря мне и моему плану!

— Ты не понимаешь того, что пророчество исполнилось тогда, когда пришло для этого время, — голос бога наполнен такой силой мощью, что от него по коже разбегаются мурашки.

— Не время, а мой расчет! — оскаливается Зордан. — Я сделал для этого все. Это моя победа.

— И твоя ошибка, — бог вскидывает руку. — Ты слишком долго преследовал свои цели и в итоге предал меня. Твои замыслы черны от зависти и злости.

— Ты стал слишком слаб и мягок. У тебя появилась уязвимость…

С пальцев бога срывается плетение, от которого Зордан уклоняется, а потом прищуривается и неожиданно запускает кинжал в меня.

Все оказывается так внезапно, что я даже не успеваю отреагировать. Зато успевает Мару. Гораздо быстрее, чем я могла ожидать. Вижу, как развеваются ее волосы, пока она бежит, как срывается с ее губ «Ах!», когда кинжал входит в ее спину.

— Мару… — беззвучно произношу я, потому что, кажется, моя душа разлетается в дребезги.

Керни перекидывается в песца и прыгает на спину Зордана, вцепляясь зубами в его шею. Тот тоже перекидывается в зверя, пытаясь скинуть с себя короля оборотней. Волк, серый и плешивый, совершенно обезумевший, и белоснежный песец катаются по полу. Осмелевшие женщины из нашего клана, словно обретают надежду и кидаются на оставшихся недооборотней. Но, кажется, весь мой мир сейчас сосредотачивается на Мару. Она оседает, а я едва успеваю поймать ее и вместе с ней медленно опускаюсь на колени, поддерживая как самое ценное, что есть в моей жизни.

Хотя почему как?

Рядом с нами, словно из-под земли вырастает Проклятый бог и тоже опускается на колени.

— Моя, — хрипло произносит он и движением пальцев заставляет кинжал выскользнуть из раны и закрывает ее лечащим плетением. — Не отпущу… — потом он оборачивается и сжимает кулаки, глядя на Зордана, борющегося с Керни. — Убью!

— Стой, — обескровленные губы Мару еле шевелятся. — Не давай ненависти снова поглотить тебя. У тебя в сердце любовь, я же видела…

— Ты не успела мне все рассказать, Мару, — смаргиваю застилающие все слезы. — И я не успела. Прости меня, что я не смогла тебя защитить.

— Я знаю, что ты делала это всю жизнь, — шепчет сестра. — Я тоже хотела отплатить тебе…

Прижимаю Мару к себе, зажмуриваюсь, вдыхая ее солнечный запах, и распахиваю глаза только тогда, когда воздух сорясает двухголосое рычание, потом жалобный скулеж и наступает тишина…

Для Зордана все заканчивается. Над окровавленным телом серого волка возвышается две фигуры — белого песца и абсолютно черного волка. Всякое движение в храме останавливается, человеческие фигуры тех, кто подчинялся Зордану, осыпаются прахом, оставляя на своем месте обезумевших животных. Они поджимают хвосты и сбиваются в кучу, окруженные женщинами с факелами.

Песец и волк несколько мгновений смотрят друг другу в глаза, а потом одновременно поднимают морды к потолку и издают протяжный вой. Кажется, именно в этот момент я понимаю, что Мару покинула последняя капля жизненных сил.

Глава 43. Прости

Песец подбегает ко мне, утыкаясь носом в мою шею, а черный волк снова становится человеком. Точнее, богом, поэтому в отличие от обычных оборотней, ему не нужно думать об одежде, как драконам. Не зря говорили, что эти летающие ящеры ближе всех к богам.

Как так случилось, что в самый важный момент я не смогла ее уберечь?

В Храме воцаряется полная тишина. Не слышно даже тихого поскуливания тех, кого держат в плену факелами. Даже шагов Проклятого бога, который оказывается рядом с нами и проводит пальцами по щеке Мару. Я вижу тонкие нити плетения, которые опутывают ее, скользят по коже, словно ищут хоть малейший намек на жизнь.

— Ты бог, — цежу сквозь зубы. — Ты так долго шел к возвращению своей божественной силы! Так вперед! Прояви ее, верни Мару.

Все тело сотрясает дрожь от сдерживаемых рыданий. Не могу поверить, что это конец.

— Я всегда был темной частью из нас двоих, — глухо, безжизненно произносит Проклятый бог (или Эрден?). — Эрниол светлый и благородный, как сама жизнь, и я, темный и мрачный, как смерть. Неразрывно связаны, противоположны и в то же время едины. Именно я впустил тьму в свое сердце и забрал жизнь. Потому что я могу только забирать ее, но не могу даровать. Хотя сейчас… я готов отдать свою душу и жизнь, только бы вернуть ее…