Безжалостный. Свидание со зверем (СИ) - Владимирова Анна

— …Ты определенно справишься лучше, Брайт, — скривил Петр уголки губ и кивнул на улицу, где Харт расхаживал туда-сюда перед окном. — Команду я тебе уже подобрал.

Нужно было быстрее соображать, но я только смотрел перед собой, не веря — как он так меня уделал? Когда? Кажется, еще год назад он подводил меня к этому, а теперь поставил точку. Достойный тесть, ничего не скажешь!

— У меня есть условие, — посмотрел на него. — Ты скажешь Энди, что ты — ее отец.

Петр и это, кажется, предвидел.

— Ты вовремя согласился, — усмехнулся он. — Потому что будь ты просто свободным частным детективом — Эмму бы посадили. И отца ее — тоже. За разглашение тайн империи. Но теперь все по-другому. С этого момента ты — мой официальный преемник, это значит, что члены твоей семьи имеют привилегии. Вот теперь можешь идти к бывшей жене.

— Сволочь, — восхищенно усмехнулся я.

— Пожалуйста, Рейн, — оскалился он довольно. — А еще я — твой круглосуточный консультант на любой случай. Так что тебе повезло, мой мальчик.

— Ты еще не сказал Энди, что ты ее отец, — мстительно напомнил я. — Мало ли…

— Я справлюсь.

И кто бы сомневался? Странно, что он до сих пор не сказал.

— Кстати, а почему ты так испугался вчера, когда Рэнди обернулся? — вспомнил я.

Он озабоченно нахмурился, но все же нехотя выдавил:

— Я уже сделал генетические анализы и выдохнул. Но у меня в семье есть наследственные проблемы с оборотом в раннем возрасте. Рэнди это не грозит.

— Говори в следующий раз сразу, — нахмурился я. — Ты — дед, но я вообще-то его отец.

— Привычка, — пожал он плечами.

Я прошел в гостиную, погруженный в свои мысли. Виммер оглушил меня предложением, от которого нельзя отказаться. И меньше всего хотелось сейчас видеть бывшую жену.

Эмма, сжавшаяся на диване в комок, уже не вызывала ни ярости, ни вообще каких-либо чувств. Она загнанно взглянула на меня воспаленными глазами и отвернулась.

— Лина переживает о тебе, — сел я на стул напротив.

— А ты? — усмехнулась она.

— А я переживаю о Лине. И, в отличие от тебя, понимаю, что мы нужны ей оба.

— Я знаю, что мне грозит, Рейн. И я не жалею, — повернулась она ко мне, выпрямляясь. — Теперь ты сидишь и смотришь на меня не как раньше — сквозь. Ты всегда смотрел сквозь…

— Это неправда.

— Правда. Твой зверь не дал мне шанса сразу.

— Твой мне тоже его не дал. Ты изолировала меня от Лины.

— Не тебя, Рейн! Твоего зверя! Я не знала, чего от него ждать! Я думала, обаяю его… — Она всхлипнула и возвела глаза в потолок, пытаясь не заплакать. — Я же всегда всех очаровывала. К моим ногам падал любой самец до и после тебя… Только не ты. А тут появилась какая-то молодая девочка, и ты потерял голову. Бегал за ней, умирал без нее, забыл про дочь…

— Мы оба забыли про дочь, — поднялся я. — Но я дам тебе шанс вспомнить.

— Я имею право на адвоката! — процедила она.

— Не имеешь, потому что перешла черту. Ты решила покончить сегодня со мной — холодно и расчетливо. Это твоя любовь, Эмма? — Я смотрел в глаза бывшей и с отвращением замечал, как надменно застывают черты ее лица. — Ты поедешь в клинику проходить медэкспертизу. И в твоих интересах убедить врачей, что тебе действительно нужна помощь. Или сядешь в тюрьму. Думай, выбирай, хочешь ли ты, чтобы у Лины была мать.

Я направился из комнаты, с горечью отмечая, что равнодушие зверя обезболивает душевные метания и уменьшает чувство вины. Но к черту. Мне есть куда потратить его искренние привязанности.

***

— …А вот здесь я сажала одуванчики, но они не взошли, — указала Лина на пустую грядку, обложенную декоративными камешками. — Так странно. Они же в городе растут везде — из-под камней, в щелях тротуарной плитки. А тут я их поливаю каждый день, а они не взошли. Странные…

Я поглядывала на Рэнди, устало бродившего следом за нами по дорожкам маленького садика. Несколько раз пыталась взять его на руки, но он начинал кусаться и выкручиваться — показывал характер. А стоило вернуть в траву, начинал устало зевать и укладываться на пузо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А вот эти колокольчики сажала мама, — присела Лина под раскидистой ивой у маленького пруда.

— Красивые… И здесь у вас очень красиво.

— Папа даст мне с увидеться с мамой? — вдруг пропищала она жалобно, и я притянула ее к себе за руку:

— Сначала поговорит с ней сам. Но, Лина… Если маме нужна помощь, он сделает все, чтобы ей ее оказали.

— Он так разозлился на нее…

— Он испугался. За тебя. Слушай… Моя мама умерла, когда мне было десять. Как тебе. А папы у меня не было вовсе… — Я осторожно сжала ее ладошку в своей. — Я понимаю, как тебе тяжело. И я понимаю, как тебе хочется помочь и все исправить. Но их жизни от тебя не зависят. Они взрослые, и только от них будет зависеть, что будет дальше.

— А как же ты жила одна? — нахмурилась Лина.

— Было тяжело, — пожала я плечами. — И видишь, что вышло… Я не привыкла с кем-то считаться и предпочла сбежать, вместо того чтобы спросить твоего отца, что он хочет или что думает… Но ты не одна. У тебя есть папа. И я тоже. И Рэнди… А еще у меня есть приемная дочь твоего возраста.

— Правда?

— Да, — кивнула я. — Она была среди спасенных девочек, и мне помогли забрать ее себе.

Лина нервно теребила травинку, попавшую ей под пальцы, и покусывала губы, раздумывая. И я понимала ее как никто другой. Ей сейчас хотелось броситься к матери. Но возвращаться к старой жизни она не желала и теперь изо всех сил старалась держаться ради матери, которой нужна помощь. Оставалось только надеяться, что Рейн договорится с бывшей женой полюбовно…

…Только при этой мысли что-то нехорошее дернуло нервы и раздраженно тронуло гортань, задрожавшую в тихом рычании.

— Прости, — прокашлялась смущенно я. — Вообще не умею контролировать зверя.

А ревнивого зверя, кажется, совершенно невозможно удержать. В груди пекло все больше, а стоило бросить взгляд на дом сквозь деревья, стопы обожгло огнем. Чтобы хоть как-то отвлечься, я перетянула сонного Рэнди с травы к себе на колени.

— Энди…

Я вздрогнула и обернулась. К нам шел Виммер.

— Петр, привет, — напряженно выдохнула я и вдруг почувствовала, что спящий котенок стремительно оборачивается в руках в ребенка. — Ох… ну ты посмотри…

А он и смотрел. У меня аж дар речи пропал от того, как Виммер улыбнулся малышу в моих руках. Будто тот был его собственным! Раздражение начало возвращаться, и я снова зарычала.

— Что ты хотел?

— Поговорить, — опомнился он и вернул мне серьезный взгляд. — Лина, оставишь нас с Энди на пару слов? Пойди на веранду, папа скоро выйдет…

— Хорошо, — кивнула Лина и тихо скользнула на дорожку за спиной Виммера.

— Что случилось? — потребовала я, как только мы остались одни. — Что-то с Рейном? Слушай, Лину бы не оставлять одну…

— Там Ким, — опустился Петр на корточки рядом. — Познакомятся как раз…

— Ты взял Ким? Я думала, она в школе…

— Энди, — осторожно перебил он меня. — У нас с Рейном уговор.

— Какой уговор? — все больше нервничала я. — Слушай, не томи, я и так на нервах!

— Он займет мой пост.

Новость так ошарашила, что даже зверь мой внутри затих.

— Но Рейну это не нужно, — вырвалось у меня. — Он же ушел из спецназа, чтобы стать свободным…

— Он ушел, чтобы стать лучшим, Энди. А это невозможно в одиночку. И он это понимает.

Я рассеянно прижала к себе спящего Рэнди и совсем забыла про Виммера рядом, уйдя с головой в мысли. И что теперь? Рейн станет настоящим серым кардиналом… А я? Сложно было представить его вместо Виммера…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И ты не спросишь про мои планы после всего?

Я удивленно проследила, как Петр сбросил туфли и с удобством уселся на траве рядом.

— И какие твои планы? — вздернула я брови.

— Внука хотел бы нянчить. На пенсию ухожу.

— О, у тебя внук есть? — удивилась я искренне. — А он видел тебя вообще хоть раз? С твоей одержимостью работой…