Обратная сторона луны - Татьяна Бочкова

– Вроде того.

– То есть ты можешь управлять разумом человека?

– Не совсем. Могу подтолкнуть к чему-нибудь, открыть новые грани восприятия тех или иных вещей. А если человек легко внушаемый, могу и внушить.

– А мне ты что-нибудь внушал? – на какое-то время Оле даже стало страшно от услышанного.

– Конечно, – Макс засмеялся, – внушил тебе все бросить и бежать со мной!

– Что?

– Да шучу я. Хотя, если бы ты сама так не решила, то, возможно, попытался бы.

– Ты – страшный человек! – Ольга изобразила возмущение, хотя в глубине души просто наслаждалась великолепием и новыми возможностями своего избранника.

– Нет, Оленька, я – страшный волколак!

– А мысли ты читать умеешь? – Ольгу все больше занимали необыкновенные способности человека-волка.

– Скорее я умею понимать настроение, читать по глазам…

– И что же написано у меня?

– У тебя? – Максим приблизился к ее лицу на неприлично близкое расстояние, – О! Да ты – страшный человек! – он рассмеялся.

Ольга, смеясь, оттолкнула его и сама нависла над его лицом:

– Твои мысли, друг мой, тоже прочесть не сложно. По крайней мере одну я точно знаю!

– Еще бы, – и Максим страстно поцеловал ее в губы, – Эта мысль мою голову вообще никогда не покидает. Но! – он вдруг сделался серьезным, – Прежде чем ты всего меня разгадаешь, у меня есть одна просьба.

– Какая?

– Я хочу поехать к матери.

– Конечно, Макс, езжай. А я пока… – как ни хотела Оля убежать от семьи, абстрагироваться от своего супружеского долга, но поставить точку все-таки нужно было.

– Никаких пока. Мы должны поехать вместе.

К Оле вновь вернулись мысли о предательстве Настасьи, о Викторе, ожидающем ее скорого возвращения, о маме с папой, так любящим главный праздник года проводить в кругу семьи, но она постаралась не выдать своего настроения.

– Макс, это же Новогодние праздники. Я не могу вот так взять и не вернуться к… – она осеклась.

– К мужу? – Оля вздрогнула от этих слов, – Я не дурак. Твой паспорт валялся на полу. Я вернул его в карман пальто, лишь слегка приоткрыв. Новая фамилия бросилась в глаза, – Максим сказал это таким равнодушным тоном, что ее даже кольнуло отсутствие ревности в его словах. Да и не было смысла отрицать действительность.

– Скорее к родителям. Мне нужно…

– Оль, расслабься, – Макс привстал и несколько отодвинул от себя девушку, – У меня тоже были женщины. Я думал, ты умерла. Ты думала также про меня. Все в порядке. Мы взрослые люди.

– Да, но… – в отличие от ее визави, в ней от этих слов вспыхнула ревность и даже призрачный страх однажды потерять любимого из-за другой женщины.

– Тем более, если ты решила разорвать эти отношения… Ты же так решила?

– Конечно, конечно, – Оля чувствовала себя безумно неловко.

– Тогда нет ничего страшного, если ты встретишь Новый год не дома.

– Наверное, ты прав…

– Оля, – он коснулся ее подбородка и приподнял вверх, чтобы встретиться с ней взглядом, – Я не вижу в этом проблемы. А ты?

Она сглотнула:

– Я тоже.

– Вот и отлично, а то пришлось бы тебе внушать всякие непристойности, чтобы ты не смогла от меня оторваться.

Оля, отпустив от себя сомнения, улыбнулась:

– Неужели ты на это способен?

– Я способен на многое!

26– Новогодняя сказка

Уже третий раз Ольга возвращалась в маленький индустриальный поселок, сплошь усеянный деревянными общагами, в одной из которых у нее был свой маленький уголок. Первая поездка сюда была настоящим испытанием: незнание хуже всякой горькой правды – считала она тогда. И сантиметр за сантиметром она с трепетом выглядывала изменившийся пейзаж, ища хоть какие-то отголоски некогда стоявшей здесь волколачьей деревни. Второй раз она мысленно подгоняла автобус, с нетерпением ожидая встречи с Настасьей – ниточкой, за которую она цеплялась и верила, что вместе они совершат невозможное. И, наконец, сейчас она ехала в хорошей арендованной машине, держа за руку человека, ради которого и была затеяна авантюра с командировками. Ради которого она каждый день просыпалась и продолжала жить, не теряя надежду, что еще не все потеряно. Однако абсолютного счастья Оля не ощущала. В голове все еще вертелись обидные слова про других женщин, сердце щемило от предательства Настасьи. За эту ночь, что она провела в объятиях Максима, она так и не смогла поверить в ее невиновность, чтобы он ни говорил. И как не убеждал ее с утра. Да она и не спорила, но он все равно чувствовал напряжение.

Вот и сейчас, Максим легонько сжал ее руку и прошептал:

– Не дуйся.

– Я не дуюсь…

– Почему тогда так напряжена?

– Машина едет очень быстро, – и Оля для пущей наглядности свободной рукой ухватилась за дверцу дорогой иномарки, которая и вправду резво двигалась по ухабистой проселочной дороге.

– Просто мне не терпится увидеть мать, – улыбнулся Макс, – Не волнуйся, у нас отменный водитель.

– Так и есть! – донеслось с переднего сиденья.

– Как скажешь, – и Оля уставилась в окно. По ее подсчетам, до поселка остались считанные километры. А до Нового года – считанные часы.

Отец каждый год приносил елку за пару дней до праздника, говорил, что весь свой аромат деревце раскроет именно в новогоднюю ночь. А те, кто устанавливает елку раньше, лишают себя возможности встречать праздник во всем калейдоскопе его традиционных ароматов: хвоя, мандарины и оливье. И каждый год мама ворчала, что нужно что-то менять, что оливье надоело, мандарины тоже. Но 31 декабря с самого утра резала салат, варила холодец и украшала стол в старых добрых традициях их семейства.

В этом году они с Виктором планировали встречать Новый год в большом семейном кругу. С салатами, мандаринами и холодцом. Еще пару дней назад она упаковывала подарки и планировала поддержать маму в стремлении хоть как-то обновить меню. Сегодняшние утренние звонки домой, не смотря на всю свою радость по случаю воссоединения двух любящих сердец, дались ей тяжело. Но не столько из-за Нового года, сколько из-за бессовестной лжи о сильно больном ребенке, за которым требуется ежедневный уход. Анна Павловна долго причитала и сетовала на современную медицину и несостоятельность чиновников от здравоохранения. А вот Виктор сухо ответил: «Хорошо». Только Ольга знала, что ничего хорошего в его словах не было. Ничегошеньки. Наверняка он просто будет заливать ее отсутствие алкоголем, а их неминуемая встреча превратится в настоящий ад для обоих. Каким бы счастливым не делал ее Макс, Оля была искренне признательна мужу за все, что он для нее делал, и, прежде всего, за безграничное терпение всех ее выкрутасов. Как бы она хотела, чтобы он не понял истинную причину их разрыва, но Виктор слишком умен, даже расчетлив. В ее выдумку с больным ребенком, которого никак нельзя оставить без ее присмотра, он, конечно, не поверил, однако скандалить по телефону не стал. За это ему тоже хотелось сказать «спасибо».

За окном промелькнула старая колокольня, но Макс ее даже не заметил. Он сидел, откинув голову на спинку сидения, и, кажется, даже задремал, не смотря на тряску.

– Приехали, – выдохнула Оля, и Макс сию секунду бодро уставился в окно.

– Я дома… Ты веришь? – он засмеялся. – Я наконец-то дома!

– Куда дальше? – спросил водитель, и Ольга указала на дом. До Настасьиного жилища было рукой подать.

Машина резко свернула в нужном направлении и вскоре остановилась. Уже через секунду Макс оказался на улице и с нетерпением уставился на Олю.

«Как ребенок» – подумала она и улыбнулась своим мыслям.

– Куда идти? – от нетерпения Максим стал переступать с ноги на ногу, чем развеселил Олю еще больше.

– Смотри, – она кивнула в сторону импровизированной детской площадки. Между домов, среди хозпостроек, от которых никак не могли отказаться переселенцы из частных домов, пестрел, запорошенный снегом пятнистый грибок, а рядом возвышалась небольшая горка с аккуратно выдолбленными ступенями. С нее один за одним скатывались два одинаковых мальчишки. И любой прохожий мог заметить, что эти сорванцы гораздо подвижнее и ловчее своих ровесников, снующих неподалеку.

– Вот это скорость! – присвистнул Макс.

– Ты не понял, кто это?

– Да ладно? – Макс принюхался, – Они волколаки?

– Они не просто волколаки, они – твои родственники.

– Это те дети, о которых ты мне говорила?

– Те самые.

Максим вдруг позабыл про все на свете и, сделав пару шагов к площадке, стал всматриваться в ребятишек. Те беззаботно продолжали свой сверхскоростной марафон с горки и обратно.

– Мама!!! – закричал один из них, и бросился прямо навстречу Максу. От неожиданности тот даже не понял, в чем дело. Только услышал.

Услышал, как брякнули какие-то банки, как воздух пронзил пронзительный всхлип. Услышал, и задрожал, как осиновый лист на ветру. Стоял, и не мог пошевелиться.