Две судьбы. Часть 2. Развод – это… не всегда верно! - Лена Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любимая женщина ловила его губы, жаркие и ненасытные объятия не давали никакой возможности вырваться из плена. А и не больно-то хотелось! Прикосновение женской груди, как электрический ток, туманило сознание, и Ромка никак не мог удовлетворить своё влечение. Как он мечтал об этом, эта грудь, как два полушария с чувственными бугорками, снилась ему чуть ли не каждую ночь. Ну как оторваться? Как отпустить от себя эту красоту? А Лерка, изнывая от вожделения, сладостно постанывала. Она уже не могла ждать, нетерпеливо вонзаясь руками в его плечи, завлекала в свои чертоги. Ноги поползли в разные стороны, обжигая жаром женского естества, губы присосались навеки, грудь манила, заласканная до основания нежными мужскими руками. Он знал все её точки «джи», а она опять доверяла себя целиком и полностью, следуя воле победителя, её героя, мужчины всей жизни…
– Не выходи, полежи на мне. – Всё произошло так быстро, леркино тело, провалившись в состояние неистового блаженства, быстро вспомнило процесс получения сексуальных утех и требовало продолжения.
– Я раздавлю тебя, так и не доставив всех благ, которых ты заслуживаешь, у меня на тебя большие планы. Что тогда?
– Пожалуйста, расслабься, я хочу почувствовать тебя всего, впустить любовь и веру в мою душу окончательно и бесповоротно. – И стала водить руками по его плечам, спине, шее, словно изучая заново все рельефы и выпуклости мужского тела.
– Ты как вспоминаешь меня…
– А я и не забывала. Просто, очень соскучилась…
Рома вскочил, сгрёб Леру и уволок в душ. И там, под тёплыми струями воды, всё время держа её на руках, закрутил сумасшедший водоворот взаимного наслаждения, утопив последние сомнения его любимой женщины.
– Надо что-то придумать, чтобы не отрываться от тебя. – Лерка лежала под крылом своего ненаглядного, прижавшись к его боку всем телом. – Вот как отпустить тебя? Ну, может, когда наемся по уши. Но это вряд ли… Ой, как я хочу есть, этот шоколад только провоцирует аппетит.
– Какой же я дурак. Одеваемся. Пойдём в нашу столовую, там …
– …Твоя повариха. Это она научила тебя так готовить? Я не пойду, мне надо подготовиться к встрече с твоими профурсетками. Я собираюсь здесь жить. Ведь это возможно? Я видела детей и женщин, явно офицерских жён.
– Милая моя, я даже не мечтал об этом. Но это потом. А сейчас мы пойдём в ресторан.
– К твоим официанточкам? Не пойду.
– Да откуда ты берёшь всю эту гнилую информацию?
– Почему гнилую, ты же не отрицаешь любовной связи с мадам Картошкой?
Трошин сел, подтянул Лерку к себе и, глядя в глаза, прямо и честно выдал свою тираду.
– Не отрицаю. Но ни о какой любви не было и речи. Я выбрал взрослую, ничего от меня не требующую, кроме секса, женщину. Будущее не сулило ничего хорошего, влюбиться я уже не мог никогда, потому что всегда любил только зеленоглазую красотку, Валерию Трофимову. И когда окончательно понял это, ты была уже далеко от меня. Прошу, давай выкинем всю эту мишуру из нашей жизни, зачем то же господь бог дал нам сына и возможность начать всё сначала? Я уверен – это награда за любовь. И я очень тебя люблю. А ты?
– Ты меня об этом спрашивал тысячу раз. А я – однолюбка.
Лерка опять потянулась к его губам, как-то весь мир зациклился на них, и, обхватив руками лицо Ромки, стала целовать, завалила на кровать и… Поели, и первое, и второе, и третье… А потом она просто заснула, уткнувшись носом в его плечо. Укатали Лерку сексуальные горки!
«Моя девочка, солнышко моё, родная кровиночка! Такая нежная и страстная, милая, красивая, неповторимая… Внешне тонкая и звонкая, а внутри – кремень. Как он собирался прожить без неё жизнь?»
И буквально через несколько часов он убедился, что это не просто слова…
Ему позвонили, и он отправил Леру вперёд. В его комнате уже навели порядок, а чемодан всё ещё оставался там. Войдя, чуть позже, Роман чуть не бухнулся оземь: на полу сидела его девочка, вся в слезах и руки в крови. В глазах потемнело, он бросился к ней, схватил за запястья и … прилип.
– Мама тебе варенье твоё любимое, айвовое, передала. И вот! – Всхлипывая, растолковала рёва.
И он вспомнил, как шандарахнул, в сердцах, по чемодану ногой…
– А пошто рыдаете, сударыня? – Он произнёс эту фразу, одновременно выпуская воздух из лёгких, ведь секунду назад его сердце скрутилось в узел от вида «пострадавшей» Леры.
– Так все вещи про-па-а-ли-и… Как я покажусь алчущим тебя бабам? В пижаме? Или, может изобразить ню? Чтоб запомнили на всю жизнь.
Роман поднял её, затащил в ванную, отмыл сладкие потёки.
– Вот варенье очень жаль, такая вкуснотища, но восстановлению не подлежит. А вещи? Не смеши меня, сегодня же восстановим в ещё более лучшем виде.
– А пойду я, в чём восстанавливать, в твоих спортивках и майке? Всё дорожное постирано.
– Ну и прекрасно, есть повод никуда сегодня не выходить. Только за едой. Пошли. Ты пока разберёшься в масштабах одёжной катастрофы, я схожу. А то ты у меня помрёшь раньше срока.
Почти всё пришлось выбросить. Но любимый свитер и запасные джинсы чудом оказались незатронутыми. Переодевшись и собрав теперь уже одёжный мусор в большой пакет, Лерка пошла искать, куда его выбросить.
– Рома, я очень скучаю, пожалей меня, не отталкивай. Она же уедет, и мы сможем…
– Нет, пойми ты уже, я не вернусь. Ты же прекрасно понимала, что наши отношения не навсегда. Да тебе только пальцем щёлкнуть, и у твоих ног выстроится очередь. – Голос Романа звучал как-то нежно и извиняюще, ему явно было жалко женщину, с которой он общался.
Валерия застыла. Если пойдёт вперёд, наткнётся на пассию Ромки. Не хотелось бы в домашнем виде… А если назад, рискует выдать свой отход. Что делать?
– Да не нужен мне никто, Ромочка. Все последние месяцы я только и живу надеждой вернуть тебя. Но поцелуй меня, хотя бы,
