Большие надежды - Дмитрий Валерьевич Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В понедельник Сизов действительно заехал к Шенину, но (вот досада!) меня не было на рабочем месте — занятия в универе. Черти, постоянно расписание меняют! В пятницу девятого мне на работу неожиданно позвонила Ирина. Своего номера телефона я ей не давал, но должность мою она знала и смогла сама его найти.
— Ну что, Анатолий Валерьевич? Пляши! Твой друг уже электрик в роте обеспечения учебного процесса, — весело сказала она, хотя я и не просил информировать меня.
Глава 31
По такому случаю нелишним будет заехать, навестить друга. Я сегодня планировал встретиться с той самой выезжающей в Великобританию Мариной Мэй. Но она, насколько знаю, только-только получила новое приглашение и ждёт одобрения выезда к мужу в Англию.
— А заехать к вам можно? Или есть какие-нибудь специальные дни для посещения? — уточняю я у прапорщика.
— Если до пяти успеешь, то я выведу к тебе твоего друга, — обещает Ирина.
— Уже мчу, — весело говорю я и иду собирать манатки.
Еду в часть через рынок. В багажнике у меня припасы для Бейбута. Еда, в основном. Сало, четыре кг, двух сортов — с прослойкой и без, купил на рынке. Десяток банок зелёного горошка и пара баночек майонеза. Печенье, конфеты, чай, яблоки, три бутылки кока-колы. Я уже отпросился у Лунёва и могу ехать, но меня неожиданно остановила на выходе Мария.
— Анатолий Валерьевич, я сегодня последний день работаю, перехожу секретарём к Михаилу Сергеевичу.
— А где… — я замешкался, вспоминая имя и отчество секретарши Лунёва.
— Она на пенсию уходит, — пришла мне на помощь Маша.
Что ж, это ожидаемо. Я с Марией не сработался, и прадед вывел её из-под удара. Ненадолго, но вывел. Мне-то такая секретарша нафиг не сдалась. В таком разе я Машке уже не начальник и дрючить её не смогу. Пока не смогу. Шенин уже намекнул в приватной беседе, что к Новому году меня поставят во главе комиссии. Лунёву восемьдесят три, возраст почтенный. Это он получается с четвертого года? Глыба! И на своём месте уже лет двадцать. Но я не боюсь ответственности. Сейчас правила выезда сильно упростились, и комиссия скоро вообще никакая не нужна будет. Уже когда ехал в часть, в голову пришла мысль, что старая секретарша Лунёва могла бы и отвальную сделать. Или сделала, но меня на неё не позвали?
На КПП прошу вызвать Ирину Солнцеву. Та пришла через десять минут уже в новой форме с погонами старшего прапорщика. Стройные ножки девушки скрывала длинная шинель — красноярский гарнизон перешёл на зимнюю форму одежды. С собой она привела Бейбута с немного ошалевшими глазами и красными руками — полы мыл в роте. В помещении КПП есть комната для свиданий с солдатами, там имелись диванчик, стол, стулья, телевизор. Даже раковина была. Всё чисто, но по-казённому неуютно. Стулья стоят в один ряд — ни на миллиметр не выдвинуты.
— Рассказывай, что да как? — говорю я, выкладывая гостинцы.
— Страху натерпелся, — признался Бейбут, вгрызаясь в яблоко. — Мне Шейко сказал, что среди новобранцев будет проходить опрос, и я должен сказать, что не хочу быть сержантом. Тогда меня переведут в хозвзвод, тут же, в части. Была комиссия, я так и сделал. Что там началось! Генерал, не тот, что с тобой приехал, а другой, так орал!
— Сизов не со мной приехал, — поправил я. — А почему орал? Какая ему разница?
— Кричал, что я здоровый парень, спортсмен, а трудностей испугался. Вышка, говорит, тебе светит самая высокая в западной Сибири! Аж слюни летели!
— Вышка? — не понял я.
— Ну, мол, отправят меня в какой-то Ширгеш, и буду я там стоять на вышке в морозы, жуликов охранять.
— Шерегеш, — поправил я. — И не жуликов, а заключенных. Там же не только жулики сидят.
— У нас про всех говорят «жулики», — спорит Бейбут. — Так вот. Дай-ка газировку! Но Шейко пообещал, что всё нормально будет. И вот вчера меня перевели в электрики. Я ничего не умею, но есть прапор в части, он меня учить будет.
— А что в части? Дедовщина? — интересуюсь я.
— В полку хуже! Уставщина. Всё по уставу, даже сверх него, а в роте — дедовщина. Хорошо!
— С чего это хорошо, ты же «дух»! — не поверил я.
— У нас молодые только полы моют и кровати «дедам» заправляют. Зато потом, когда «черпаком» станешь, ни разу к тряпке не притронешься. Сам посуди, что лучше — или полгода каждый день полы мыть, а потом полтора отдыхать, или мыть все два года, но через день? Всё справедливо, — убеждает меня друг.
Дверь без стука открылась и в комнату вошёл этот самый бравый капитан, который, несмотря на гнев важного генерала смог перевести солдата из одной дивизии в другую. Бейбут встал, отряхиваясь от печенья. Когда он его точить начал, я и не заметил.
— Мне прапорщик Солнцева сказала, что ты опять нас навестил, — протянул руку мне мужчина и добавил для солдата: — Вольно, что тянешься? Ешь давай, если хочешь.
— Спасибо за помощь, если надо что — обращайтесь, — благодарю я.
— Тут не только я отличился, но и Поликарпов, которого могли бы строгачом порадовать, а то и неполным служебным. Ты вовремя заметил, что ворота — не наша зона ответственности. Так что, ты тут желанный гость теперь.
— Я переживаю, что Бейбут в розетках не шарит, — высказываю я свои опасения.
— Ну, это лучший вариант был, другие хорошие места заняты. Почтальон есть, киномеханик есть, поваром — квалификация нужна. Водилой? Так прав нет у него. А розетки его чинить научат! И своя кандейка в клубе будет. На двоих с прапорщиком. Вдобавок график свободный, ведь аварии случаются внепланово. Утром после завтрака занятия, развод, и до вечера его никто дергать не будет, — вдохновенно рассказывает капитан о преимуществах занимаемой Бейбутом должности. — Я начальник КЧ полка, так что с увольнениями для него тоже помогу. Должность сержантская, будет двенадцать рублей получать, а не семь. Единственно, я жду перевода в Краснодар, но давно уже бодаюсь.
— Я могу попросить… — предложил я помощь.
— Если ты через своего знакомого Сизова, — прервал меня Шейко, — то не надо. Леонид Георгиевич может не понять, слишком правильный.
— Нет, через Власова. У нас хорошие доверительные отношения, он мне, думаю, не откажет, — раскрываю карты и, кажется, я смог впервые пошатнуть уверенность капитана в том, что этот мир ему понятен и прост.
— Гм… Ну, попробуй, хуже для меня не будет, а для себя — сам смотри, — предупредил он меня.
Гость ушёл, а мы ещё с полчаса сидели и болтали о разном. Бейбут без умолку рассказывал мне о последних событиях своей жизни в этой части. И про то, что у него теперь есть своя комната, куда может идти после того, как прапорщик Белый уедет домой, и про то, что кличка у него теперь «Фаза», а парень на должности почтальона мой тёзка. И фамилия схожая.
— Болгарин, из Молдавии. Анатолий Штыбин, — поведал мой друг.
— Толя, там Бейбуту уже пора, — к нам заглянула Ирина.
Отдаю припасы, те, что друг не уничтожил сразу, и пытаюсь сунуть пару четвертаков.
— Деньги есть, батя подкинул, — отказывается солдат.
Выхожу на улицу и вижу — Ирина ждёт меня.
— Подкинешь до дома? — просит она.
За руль её не пустил, хотя просительные глаза заметил. Она гоняет как Шумахер, а в городе гололёд, ноль на термометре.
— Ты чем вечерами дома занимаешься? — неожиданно задала вопрос женщина.
— Когда как, в гости езжу, сегодня вот на тренировку ещё успею, — туманно пояснил я.
Ну не рассказывать же ей про свой видеосалон или редкие теперь встречи с Ритой?
— Жаль, я хотела к тебе в баньку напроситься, — лукаво произнесла Ира и расстегнула шинель. — Жарко тут у тебя.
— Так давай прямо сегодня вечером приезжай!
«Да нахрен эту тренировку!» — решаю я про себя.
— Нет, лучше уж на выходные. В субботу я занята, а в воскресенье можно. Днём, — соглашается женщина.
«Надо бы к баньке что-нибудь взять, не самогонку же предлагать даме?» — озаботился я.
Ира в моём вкусе. Тридцать лет? Так молодая ещё! Прицеп? Ну, сын большой — одиннадцать лет, с мамой же не пойдёт париться. Опс! У меня в доме телевизор сейчас есть, и игровая приставка «Видеоспорт-3» без дела валяется. Как щас помню, выменял её на полароид. Парень должен заценить
