Любовь дракона - Мэри Гилганнон

Еще с большей настороженностью относились к ней женщины. В беседе с ней они ограничивались всего лишь несколькими словами, а когда она входила в комнату, заполненную людьми, или проходила мимо открытой двери, все разговоры, как правило, смолкали, словно она была чужеземной лазутчицей. Почти каждый вечер женщины Каэр Эрири собирались в Парадной зале — вязали, шили и сплетничали. Аврора несколько раз ходила на эти посиделки, брала с собой вышивку и старалась приобрести между делом новых друзей. Но женщины даже не пытались завязать с ней общий разговор, и Аврора очень скоро смертельно устала от их бесконечных бесед о детях, способах окраски тканей и петельных швах в вязании.

Она подозревала, что они просто вынуждены терпеть ее присутствие — не более того. И окончательно утвердилась в своем мнении после одного случая. Пухлый малыш Сьюэн однажды решился подкрасться сзади к Авроре и из детского любопытства дотронуться до ее длинных распущенных волос. Тут же к ребенку бросилась Сьюэн и унесла его прочь. И хотя Сьюэн уверяла, что не желает, чтобы ребенок каким-то образом беспокоил Аврору, истинная причина была написана на ее холодном лице: женщины Казр Эрири не хотели, чтобы их дети даже близко подходили к этой странной чужеземке, которая по воле Мэлгвина стала их королевой.

— Почему Сьюэн так поступила? — обиженно спросила Аврора Гвенасет, рассказав той обо всем происшедшем.

— Не знаю, — мягко отвечала Гвенасет. — Думаю, вам надо набраться терпения. Дайте им время, чтобы они привыкли к вам.

Аврора нахмурилась.

— А может быть, это все дело рук Эсилт? — с подозрением спросила она. — Возможно, Эсилт натравливает их на меня?

Гвенасет покачала головой:

— Нет, я так не думаю. Поначалу подобным же образом они вели себя и со мной. Эсилт, конечно, мне не подруга, но причин натравливать на меня людей у нее явно не было. Боюсь, что все это происходит от их особого характера. Эти кимврские горцы представляют собой тесно связанное внутренними узами обособленное племя.

— Все это так… так глупо, — задумчиво проговорила Аврора. — Откуда же они узнают, что я за человек, если даже не хотят со мной общаться?

Гвенасет попыталась успокоить ее:

— Жизнь в Каэр Эрири совсем непохожа на жизнь в моих родных местах — на побережье, где часто бывают чужеземцы. Они везут к нам не только товары, но и все новости. Здесь же жизнь людей протекает в одной и той же долине, в которой жили еще пращуры нынешних кимвров. Мужчины уходят на войну и во время походов видят много нового. Зато женщины не покидают этих мест до самой смерти. И каждый новый день начинается и кончается для них заботами о детях, домашнем хозяйстве и мужьях. А такая женщина, как вы… — Гвенасет посмотрела на красивое платье Авроры, с восхищением оглядела сверкающие драгоценности на тонкой шее и изящных запястьях. — Ваше присутствие пугает их, вы заставляете почувствовать, как безнадежно скучна их жизнь.

Аврора горько вздохнула:

— А разве моя собственная жизнь не скучна? Мэлгвин разъезжает по своим владениям без меня. Вязать и шить я не люблю. А Эсилт ни за что не позволит мне управлять хотя бы частью домашнего хозяйства — а ведь это именно то, чему учила меня мать. Чем же мне тогда здесь заниматься?

— Пройдет какое-то время, и — если Господь этого захочет — у вас появятся дети, а с ними и ежедневные хлопоты, — мечтательно улыбнулась Гвенасет. — Сейчас же вам нужно придумать, чем занять себя. Скажите, как раньше вы обычно проводили время?

Аврора почувствовала легкую грусть, вспомнив, как много времени она провела в разговорах с Маркусом…

— Конечно, у меня были кое-какие обязанности. Каждую неделю проверяла работу на маслобойне И еще помогала матери проследить за тем, чтобы у нас в доме было все необходимое. Естественно, все мы по очереди пряли пряжу и вязали. Довольно продолжительное время я занималась с Арианом. Тогда я жаловалась, что этих занятий слишком много, а теперь чувствую, как мне их недостает. Здесь же… у вас нет даже книг для чтения. И никто со мной не занимается… — Сильная тоска по дому опять нахлынула на Аврору, и она продолжала слегка дрожащим голосом. — Но больше всего в хорошую погоду я любила ездить верхом. Это так прекрасно! Твои волосы развеваются по ветру, ты ощущаешь волшебный запах цветущей жимолости и яблонь в отцовских садах, а если отпра вишься в лес, то услышишь щебетанье птиц и призывные звуки чибиса…

— Почему бы вам и здесь не ездить верхом? — спро сила Гвенасет.

— Наверное, я так и сделаю, — подумав, отвечала Аврора. — Вот только кто станет сопровождать меня? Вы мне уже говорили, что сами ненавидите верховую езду, а другие женщины вообще избегают моей компании.

С этим трудно было не согласиться. Ни одна из известных Гвенасет местных женщин вообще ни за что не согласилась бы трястись на лошади ради собственного удовольствия. Только Эсилт иногда совершала конные прогулки. Но она принадлежала к королевскому роду и держалась на расстоянии от других женщин.

— Я попрошу Элвина сопровождать вас, — радостно улыбнувшись, сказала Гвенасет — В конце концов, сам Мэлгвин приказал ему помогать вам во всем, пока он будет в отъезде.

Предложение Гвенасет смутило Аврору. Ей очень нравился Элвин. Слишком нравился, хотя она уже замужняя женщина, а он обручен с Гвенасет… К тому же она боялась, что конные прогулки с Элвином будут все сильнее напоминать ей о Маркусе. А Авроре хотелось, чтобы эти воспоминания больше не мучили ее:

— Не думаю, что Мэлгвин придет в восторг от того, что я отрываю Элвина от его дел. Мбжет быть, попробовать совершить прогулку в одиночку? Уверена, что я буду в полной безопасности, если, конечно, не решусь выехать за пределы долины.

Гвенасет с сомнением посмотрела на Аврору, но все-таки согласилась с ее доводами.

Самое трудное началось потом. Пришлось долго уговаривать Флавиана на конюшне. Пэти паслась где-то за стенами крепости. И один из мальчиков-рабов побежал разыскивать ее, чтобы привести в конюшню. Мягкая улыбка Авроры и ее вкрадчивый ласковый голос сделали свое дело — вскоре красавица-кобыла была готова к прогулке.

Стоял теплый летний день. В долине от дуновения легкого ветерка на деревьях мягко шелестели серебристо-зеленые листья. На Авроре было старое, видавшее виды платье, а волосы заплетены в косы. Распущенные волосы доставляли много хлопот — особенно на улице. И так как Мэлгвин не мог сейчас сказать, какая прическа ей больше всего к лицу, она решила, что волосы надо заплести в длинные косы — так, как это делают кимврские женщины, — это удобно.

Как же хорошо снова совершить прогулку верхом! Аврора удивилась, почему мысль об этом не приходила ей в голову раньше. Она опустила поводья, и Пэти галопом понеслась вперед. Сердце Авроры радостно забилось. Чувство восторга охватило ее. Она уже знала, что ясный солнечный день в Гвинедде — большая редкость, намного чаще здесь шел дождь и небо было закрыто плотной пеленой облаков. Сейчас же все вокруг озарял солнечный свет, все цвета вдруг стали ослепительно яркими. Раскинувшаяся перед ней широкая долина переливалась самыми разными оттенками зеленого цвета. На этом зеленом раздолье искрились под солнцем серебристые скалы, в пеструю мозаику сливались полевые цветы. В конце долины виднелись два тихих серо-голубых озера. Аврора спустилась по дороге к реке и, направляясь к большему из двух озер, проехала мимо примостившейся здесь убогой деревеньки. В мягком солнечном свете вода казалась бледно-голубой, и этот цвет создавал волшебное сочетание с зеленью окружавшего озеро камыша и густой травы. Легкий ветерок взбил хохолок непослушных волос на затылке Авроры, ласково коснулся ее потной кожи. Пэти вдруг опустила голову, и Аврора поняла, что лошадь тоже вспотела и хочет пить. Яркие зелено-синие мухи уже облепили такую привлекательную для них солоноватую кожу кобылы, и Аврора решила пустить лошадь в воду, чтобы та напилась и отогнала от себя кровожадных мучителей.