Офицеры - Елена Караваешникова

— Свяжитесь с вашими людьми в Сантильяне, — сказал Навигатор, — прикажите им взять под контроль Ширяева. Пусть заканчивают со своими делами там и занимаются исключительно своим шефом. В Сантильяну направляется комиссия, которой поручено расследовать его деятельность. Очень вероятно, что Ширяев попытается исчезнуть. Задача ваших людей не позволить ему это сделать.

На соседнем участке человек, лежащий за кустами смородины с пожухлыми от ноябрьских ночных заморозков листьями, снял наушники и убрал их в сумку, туда же он уложил диктофон и подключенный к нему строгонаправленный микрофон, позволяющий слышать разговор на значительном расстоянии.

Через несколько минут сотрудник Генштаба генерал-лейтенант Ромашов получил информацию о встрече Командора с Навигатором. Он немедленно вызвал своего зама Медведева.

— Давай принимай меры, — приказал Ромашов. — Свяжись с Ширяевым, предупреди его о комиссии. Он большой специалист по заметанию следов, пусть поморочит им головы, пока мы перекачаем деньги на другие счета. Потом Ширяева можно им сдать, так даже лучше, слишком много воли взял в последнее время. Но пока надо, чтобы Марченко не успел спустить на него своих барбосов.

— Он получил приказ и свяжется с ними, как только доберется до Москвы.

— Значит, сделай так, чтобы не добрался.

На встречу с Навигатором Командор поехал один, без своего верного адъютанта прапорщика Кости. Так что сейчас он сам сидел за рулем старой, лично ему принадлежащей «Волги». Благодаря заботам все того же Кости машина была в отличном состоянии и тянула как зверь. В России Командор принципиально ездил только на отечественных машинах, предпочитая «Волгу» и УАЗ.

День был хмурый и ветреный. По обочинам дороги тянулся дочиста обобранный ноябрем лес. Как и люди, деревья с тоской ждали снега. Несколько раз принималась было сыпать белая колючая крупа. По шоссе как будто кто-то мел белую крупу гигантской метлой, заметал в придорожные канавы, где она превращалась в грязь. Да уж, ноябрьская погодка никого не порадует.

Командор направлялся на один из объектов спецсвязи, в служебных документах система этих объектов именовалась «Контур». Оттуда Командор мог по защищенной от прослушивания линии связаться со своими сотрудниками в любой точке земного шара. Он думал, что, судя по тому, как складывается ситуация, российская миссия в Сантильяне доживает последние дни и командировка Ставра и Шуракена закончится раньше срока.

На одной из заткнутых «кирпичом» дорог, уходящих от шоссе в лес, притаилась в засаде гаишная машина с выставленной в окно пушкой радара. Поигрывая полосатым жезлом, перед ней стоял мент в серой непромокаемой куртке и тяжелом, неуклюжем бронежилете.

«Сейчас привяжется», — подумал Командор.

Гаишник вышел на дорогу, ткнул жезлом в лобовое стекло «Волги» и показал на обочину — загарпунил добычу.

Съезжая на обочину, Командор машинально «прокачал» детали: номер на «Жигуле» — соответствует, оружие, обмундирование на менте штатное — соответствуют, бляха имеется, морда — обычная морда здорового русского мужика. Командор опустил окно и полез за документами в карман меховой летной куртки.

Гаишник небрежно козырнул и, привычной скороговоркой проговорив свою фамилию и звание, взял права и техпаспорт, никаких других документов Командор в эту поездку не брал.

— Иван Георгиевич, — сказал гаишник, заглянув в права, — вы, конечно, считаете, что знаки не для вас ставятся? Разрешено восемьдесят, а у вас сто тридцать. Создаете аварийную обстановку на дороге.

— Спорить не буду. Виноват, готов заплатить штраф.

— Заглушите двигатель и пройдите в нашу машину.

— Зачем?

— Произведем проверку на алкоголь.

— А так разве не видно, пьяный я или трезвый?

— Все так говорят. Глушите двигатель и пройдите в машину.

Командор прикинул, что спор с гаишником займет больше времени, чем простой тест на алкоголь. Он заглушил двигатель, вылез из «Волги» и направился к милицейским «Жигулям». За рулем гаишной машины сидел водитель, а на заднем сиденье поместился молодой человек в белом халате, кое-как натянутом на серую милицейскую куртку. Остановивший Командора гаишник остался ждать возле открытой задней дверцы машины. Тест показал отрицательный результат.

— Еще вопросы ко мне есть? — спросил Командор.

— У меня нет, — ответил молодой человек, проводивший тест.

Командор собрался вылезти из машины, но как только его голова появилась в дверном проеме, ожидавший снаружи гаишник нанес ему страшный удар кастетом по голове.

Оглушенный Командор начал валиться на дорогу, но гаишник и молодой человек с заднего сиденья быстро засунули его обратно в машину. Гаишник вытащил из куртки Командора ключи от «Волги» и захлопнул дверь. Водитель дал газ, вывел машину на шоссе и погнал ее в направлении, противоположном от Москвы.

За месяц до этих событий случилось происшествие, ставшее одним из сюжетов раздела криминальных хроник нескольких московских газет. В разгар дня двое молодых мужчин приехали в фирменный «вазовский» магазин, торгующий запчастями и комиссионными автомобилями. Купив или не купив то, за чем приехали, они вернулись на автостоянку и увидели троих чеченцев, поджидающих возле их машины. Бандиты принадлежали к сильной мафии, контролирующей магазин и рынок. Присмотрев свежую или лучше совсем новую машину, они наезжали на владельца и угрозами вынуждали за бесценок продать ее. Двое неизвестных приехали на хорошей экспортной «девятке» престижного цвета. Ни во внешности, ни в одежде этих двоих бандиты не усмотрели признаков принадлежности к какой-нибудь братве. На предложение продать машину они, как и ожидали чеченцы, ответили отказом. Все сначала отказываются, а потом соглашаются на все — жизнь все-таки дороже машины. Неизвестные молча выслушали все плохо выговариваемые по-русски оскорбления, угрозы и заявления, что со стоянки им уехать не дадут. Самолюбивые чеченцы решили, что раз с ними не спорят и их не боятся, значит, их не уважают.

— Не хотите по-хорошему, хуже сделаем. — Один из чеченцев разбил лобовое стекло машины обрезком трубы.

Неожиданно для бандитов неизвестные выхватили из-под пиджаков пистолеты, и чеченская мафия уменьшилась на трех боевиков, убитых наповал выстрелами в голову.

Неизвестные спокойно сели в машину и уехали. С тех пор чеченцы не прекращали искать их и пообещали награду тому, кто поможет напасть на след хладнокровных стрелков, всадивших пули в черепа их друзей.

Получив распоряжение принять меры к тому, чтобы Командор не успел передать своим сотрудникам приказ взять под контроль их шефа, заместитель Иванникова позвонил человеку, знакомство с которым он тщательно «шифровал», и сказал, что тот может сказать заинтересованным людям, что чеченцев возле «вазовского» магазина прикончили люди Командора. Он сообщил, что в данный момент Командор едет по Можайскому шоссе в сторону Москвы, и продиктовал номер серой «Волги». Заодно он предупредил, что Командор очень опасен и захватить его можно только врасплох.

Командор пришел в себя в каком-то подвале, судя по тому, что здесь отсутствовали окна и тело пронизывала холодная сырость. Он всей тяжестью висел на руках, прикованных наручниками к двум железным скобам, специально для этой цели вмурованным в стену. По всей видимости, он не первый приходил в себя здесь в таком полураспятом виде. Командор осмотрелся. При свете тусклой лампы под низким потолком было видно все небольшое пустое помещение с железной дверью. Чувствовал себя Командор, мягко говоря, неважно: голова гудела от удара кастетом по затылку, ныли плечевые суставы, растянутые оттого, что тело долго висело на них всей тяжестью. Но с болью у Командора были свои — профессиональные — отношения, он сам умел причинять точно рассчитанную боль, умел стойко переносить ее и обучал своих учеников приемам, с помощью которых они сохраняли способность действовать даже тогда, когда обычный человек уже терял над собой контроль. Ощущения, которые Командор испытывал сейчас, с его точки зрения не стоили внимания. Но судя по тому, как все складывалось, в ближайшее время следовало ожидать очень неприятных событий, на этот счет у Командора иллюзий не было. Высота скоб, на которых были защелкнуты вторые браслеты наручников, не позволяла пленнику сесть. Командор привалился спиной к стене, расслабился, чтобы дать телу отдохнуть, и стал соображать, кто мог устроить ловушку на шоссе и притащить его сюда. Вариантов набралось несколько, начиная от личной мести за старые дела и кончая событиями, назревающими в Сантильяне.

Время шло, тянулось, тащилось, наконец совсем замерло… Вначале Командор каждую минуту был готов услышать шаги, увидеть, как открывается дверь. Потом волевым усилием снял выматывающее напряжение ожидания. Потом ему начали мерещиться шаги и звук открывающейся железной двери. В сознании начала укрепляться страшная мысль, что его замуровали здесь. В какой-то миг даже испытанная выдержка Командора дала слабину. Он попытался расшатать и вырвать из стены скобы, но быстро прекратил безнадежные усилия, понимая, что если люди, которые приковали его здесь, рассчитывают сломать его, чтобы о чем-то договориться, то, выматывая и калеча себя, он оказывает хорошую услугу своим неизвестным врагам. Выход один: держать психику под контролем, беречь силы и ждать, надеясь на то, что судьба еще даст ему последний шанс.