Точка пересечения - Ирина Лемешева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фрязино… до озера от дома родителей недалеко. Но и не близко. И, наверное, не до озера, когда приезжаешь к больному отцу. Проверки, анализы, может быть, даже ездили в Москву, и не раз. Август. Там уже почти осень. И прохладно, и дожди. Жанна помнила свое позапрошлое лето. Одно дело, сходить на озеро пару раз, а другое – приехать с хорошим ровным загаром. Она не могла заставить себя вернуться в зал, смотреть в глаза мужу, общаться, как ни в чем ни бывало. Что-то встало между ними, и этому было короткое название – ложь.
– Димка, купаться! – позвала из кухни.
Она укладывала сына в спальне, а потом переносила в зал. Да, им, конечно, не хватало ещё одной, маленькой комнатки, чтобы у ребенка был свой угол. Жанна вздохнула и пошла наполнять ванну. Она бездумно стояла, наблюдая за тонкой струйкой, время от времени регулируя её температуру. По вечерам напор был слабоват. Постепенно успокоилась – казалось, что эта струйка воды уносит с собой ее мысли, ее подозрения. Она все придумала, все нафантазировала, все сочинила. И не надо об этом думать. Просто не надо думать.
19
1-го сентября отвела Диму в садик. Долго стояла у забора с потерянным лицом – целый день она не увидит сына, с которым они расставались всего на несколько часов. Но эти часы он проводил или с бабушкой, которую обожал, или с няней, но у себя дома, в привычной обстановке. А здесь все новое – и место, и люди.
Вместе с ней, приклеившись к забору, стояли и другие мамы, приведшие детей в садик.
Димка взрослый, он всё понимает, к тому же очень коммуникабельный. Все будет хорошо, все будет нормально.
– Всё будет хорошо, – озвучила ее мысли Мавлюда Санджаровна, которая вышла к калитке успокоить родителей. От нее исходило какое-то тепло и уверенность. Видимо, это почувствовали и другие мамы, которые начали потихоньку отлепляться от забора и растекаться по своим делам. Встреча с Лолой была бурной: они не виделись целый месяц, хотя успели уже поговорить по телефону. С ней было весело и просто, точно, как в детстве с Ланой. Но с Ланой они делились всеми секретами, мыслями, мечтами. С ней можно было не только хорошо провести время, но и попросить совета. А с Лолой? Жанне так хотелось рассказать ей о своих сомнениях, но она не решалась. "Знает один – знает один, знают два – знают двадцать два" – бабушкины фразы всегда очень четко подходили к жизненным ситуациям. Она это заметила ее со школы.
Этот случай она помнила с детства. В то серое и слякотное утро она шла в школу одна. Низкое небо, тучи, почти лежащие на крышах, лужи и грязь – видимо, ночью прошел дождь. Впереди, метрах в 10-ти от нее, шагал Серёжка Маркин. Он был альбинос с красноватыми зрачками, жуткий тип, приставала, который донимал всех девчонок в классе – злые шуточки, щипки, подножки – все исподтишка.
Асфальт был скользкий, покрытый глиной вперемешку с опавшими листьями.
– Пусть он упадет, пусть, – подумала Жанна, заметив огромную лужу, к которой подходил Серёжка.
Он благополучно одолел препятствие, а в лужу свалилась она, испачкав в глине пальто и новый портфель.
"Не рой яму другому – сам в нее попадешь", – эта фраза бабушки вспомнилась сразу, пока она чистым носовым платком оттирала свой темно-синий портфель с серебряными замочками. Пальто учительница повесила на батарею, чтобы грязь подсохла.
– Так будет легче потом его очистить, – объяснила она ей, чуть не плачущей от досады.
Ее пальто… Красное, с кармашками, с серым воротничком и красивыми пуговицами.
– Жанночка, ты не обидишься, если я дам вам приглашение на свадьбу, когда приду на день рождения к Димочке? – голос Лолы прервал ее мысли.
– Да, ты что? Конечно, – удивилась Жанна.
– Если бы была машина, – вздохнула Лола. И уточнила:
– Своя. А так, надо просить помочь развозить приглашения. А вечером все после работы, усталые. Ну, ты понимаешь. А список длинный, – она смешно сморщила нос и закатила глаза.
– Конечно, не заморачивайся. Все нормально.
Да, они с Лолой удивительно понимали друг друга. А порой, несмотря на разницу в пять лет, Жанна чувствовала себя младшей сестрой своей подруги, в которой было столько здравого смысла и житейской мудрости. Вот тебе и младшая дочка в семье. И не только младшая – единственная. Папина принцесса. В семье с очень хорошим достатком, в которой могла бы вырасти избалованная, ленивая и сумасбродная девчонка. А вот нет. Видимо, любовью испортить нельзя. Она вспомнила свои диалоги с Марией Петровной насчёт Димы. Она была с ним очень строга и неоднократно высказывала Жанне неодобрительным тоном:
– Балуешь ты его.
– Да, нет, не балую. Я просто его очень люблю.
– Все любят, не ты одна. Ребенка держать надо, крепко, особенно мальчишку. Чтоб не плакать потом, – тон был строгий и непререкаемый. Выдержав паузу для убедительности, она добавляла:
– Повезло тебе, хороший пацан достался, золотой мальчик.
Жанна согласно кивала. Да, повезло. Ее Димка – это золотой мальчик. И вчера ему исполнилось три годика. Три года совсем другой жизни, совершенно несравнимой с тем, что было ДО.
Пациентов было немного, и они успели ещё до перерыва поболтать с Лолой. Та делилась своими предсвадебнымии хлопотами, рассказывала про Тимура, какой он добрый, внимательный, умный и вообще – самый-самый!
– Ну, а ты? Что молчишь? – вдруг опомнилась Лола. – Рассказывай, как было?
– Ну, Лолочка, я ж по телефону тебе все рассказала уже. Слушай, дай- ка я в садик позвоню, узнаю, как там Димка.
После работы они, как раньше, шли к троллейбусу:
– Тимур начал работать до шести, – с грустью объяснила Лола. – Теперь я сама еду домой.
– А с кооперативом как? – поинтересовалась Жанна.
– Ой, не спрашивай. Сдача задерживается. Мама сказала, что эти несколько месяцев поживем у них, нечего выкидывать деньги на съём.
– Ну, у вас точно тесно не будет, – улыбнулась Жанна. Она как-то была у Лолы в гостях и просто обалдела от огромного дома. Таких домов она раньше не видела. В зале было множество предметов: и круглый стол со стульями, и красивая стенка, и какие-то маленькие столики и кресла. И рояль. Огромный. Черный. Настоящий концертный рояль. На нем никто не играл – ни Лола, ни ее братья. Этот рояль просто терялся в просторном зале, лишь подчеркивая его масштабы. А что больше всего поразило Жанну – картина на стене. Портрет ее отца в полный рост в военной форме со звёздочкой Героя.
– Тесно, не тесно, а жить надо отдельно, – солидно, тоном, умудренной жизнью женщины, возразила Лола.
И они обе прыснули от смеха, настолько этот тон не подходил Лоле
