Двуликая правда - Евгения Игоревна Державина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет! – Марк наклонился и поцеловал Клару в горячие губы.
– Присоединяйся, – пробормотала она, не открывая глаз. Ее обычно бледные щеки порозовели, под носом выступили капельки пота. – Сегодня такая жара – я вот-вот растаю.
Марк оттащил второй шезлонг в тень к собакам. Добродушный Дик тут же вскочил, виляя хвостом, и ткнулся в колени, напрашиваясь на ласку. Марк почесал его за ухом.
– Как прошла встреча с Егором Никитичем? – спросила Клара.
– Он умер.
Она резко открыла глаза и тут же сощурилась от яркого света.
– Как?
– Инфаркт. Я говорил с его дочерью.
– Господи! – Клара села, поставив босые ступни на траву. – Я же вот только его видела, кажется, и месяца не прошло. Таня, наверное, в шоке…
– Похоже на то, – кивнул Марк. – Но она сообщила все, что от него узнала.
Поглаживая рыжего пса, он вкратце пересказал разговор с Татьяной. Наконец получив порцию ласки, Дик улегся возле шезлонга и, тяжело дыша, высунул длинный розовый язык.
Клара покачала головой.
– Так жалко его. И Таню.
– Да…
– Я позвоню ей попозже. Может, нужна какая-то помощь с поминками или хозяйством.
Они помолчали, затем Клара вздохнула:
– Что-то эти новости совсем выбили меня из колеи. Хочешь мохито?
– Не откажусь.
– Сиди, я принесу. – Она легко поднялась с шезлонга и пошла к дому.
Марк полюбовался ее длинными худыми ногами, потом встал и отправился следом.
– Где-то тут был ром… – Клара лазила по кухонным шкафчикам. – А, вот он! – Она достала заполненную до половины бутылку.
Марк выдвинул стул и уселся на него верхом.
– Зря, конечно, Егор Никитич так и не рассказал милиции, что ходил к Лике домой.
– Вряд ли это что-то бы изменило. Ведь он толком ничего не увидел.
– Да. Но есть пара интересных моментов. Первый – то, что задняя дверь была не заперта, когда Лика откуда-то вернулась. Ведь она просто не успела бы дойти от главного входа до кухни и открыть дверь, через которую почти сразу зашел Егор Никитич.
– Наверное, Лика просто забыла ее закрыть, – предположила Клара, нарезая лайм тонкими кружочками. Воздух наполнился кисло-сладким ароматом, в носу защекотало.
– Возможно, – согласился Марк.
Несмотря на распахнутые настежь окна, в кухне стояла нестерпимая жара. Он вытер ладонью вспотевший лоб и подумал, что надо бы установить здесь кондиционер. Однако в следующую секунду отогнал неуместные мысли: на такую роскошь все равно не было денег.
– Кстати, на чем она собиралась уехать? – спросил он.
– Не знаю. Думаю, на своем BMW. – Клара открыла холодильник, и оттуда повеяло приятной прохладой.
– А про сам отель Лика тебе что-нибудь говорила?
– Да какой это отель! – усмехнулась она, доставая бутылку с минеральной водой. – Так, гостиница с дешевой мебелью и жуткими красными шторами на окнах.
– Ты там была?
– Нет, Влад рассказал. Он же туда ездил, опознавал Ликины вещи. Все удивлялся, что она такую глухомань выбрала, хотя обычно предпочитала «Хилтон», не меньше. Я потом нашла их сайт – и правда настоящая дыра. В таком месте муж точно не стал бы ее искать. Держи. – С этими словами Клара протянула ему запотевший стакан.
– Спасибо. – Марк сделал большой глоток, с удовольствием отметив, что рома она не пожалела.
Они вернулись на лужайку. Клара уселась на шезлонг, поджав под себя ноги, и закурила.
Марк поставил стакан на траву и, достав телефон, пробежался глазами по сегодняшнему интервью.
– Есть еще один момент, который меня тревожит. – Он постучал по экрану пальцем. – Лика обещала Егору Никитичу съездить назавтра в город и привезти ему лекарства, а сама отправилась в отель и ничего не купила. Почему?
Клара пожала плечами.
– Если у нее поменялись планы, – продолжил Марк, – то стоило бы сообщить об этом пожилому соседу.
– Наверное, ей уже было не до него, – предположила она, выдохнув струйку дыма. – Или боялась, что сосед кому-нибудь проболтается, – тогда Влад все узнает и помешает ей сбежать.
Марк задумчиво потер подбородок.
– Может быть… Ты не знаешь, куда она могла поехать после отеля?
– А с чего ты решил, что она куда-то поехала?
– Егор Никитич рассказывал дочери, что Лика вернулась в поселок уже ближе к ночи. При этом из отеля она уехала днем. Где она была полдня? Может, с кем-то встречалась? Как вариант – с тем, кто ее и убил.
Сделав пару глотков, Клара вздохнула:
– Я по-прежнему не пойму: почему ты так упорно не веришь в виновность Влада?
Марк снова взял холодный бокал. Мелкие льдинки звякнули о стекло.
– У него заболевание глаз – он не видит в темноте.
– На суде это не подтвердилось.
– Я ему верю.
– Но почему?
Прежде чем ответить, Марк отпил добрую порцию коктейля, ощущая, как прохлада заструилась по горлу.
– У него потеря ночного зрения. Ни один прибор не сможет показать ее степень без учета ответов пациента. Из-за этого судмедэксперт подтвердил лишь наличие болезни, но не дал заключения о полной потере ночной адаптации – вдруг Влад врал при прохождении теста? Но даже с частичной потерей он вряд ли рискнул бы везти труп ночью.
Клара покачала головой.
– Нам все равно этого не узнать.
Марк разглядывал листочки мяты, прилипшие к стеклу. Затем поднял на Клару глаза.
– У меня что-то похожее, – признался он. – При слабом освещении вижу неважно, долго привыкаю к темноте. Так что вечером особо и не вожу.
– Ничего себе! – Клара выглядела удивленной. – Я и внимания не обратила…
– А у Влада все еще хуже!
– Только с его слов, Марк! Но я сама не раз видела Влада вечером за рулем.
– Возможно, в тот момент он собирался ехать по хорошо освещенной трассе, а не по темным проселочным дорогам?
Клара затушила окурок в консервной банке, где уже плавало несколько бычков.
– Разве это аргумент, чтобы признать его невиновным? – Она скептически приподняла брови.
– Да сам понимаю, – пробормотал Марк. – Но интуиция подсказывает, что он лишь жертва обстоятельств…
– Вот и я думала так же и дальше бы защищала его, если бы он сам во всем не сознался. – Клара подошла к его шезлонгу и уселась рядом, как всегда подобрав под себя ноги. – Марк, я понимаю, ты очень хочешь во всем разобраться, но, кажется, ты начинаешь ходить по кругу. Давай сменим тему? – Она улыбнулась и положила руку на его колено. – Расскажи лучше про свою маму, а то я немного волнуюсь перед знакомством…
Марк вздохнул. Больше всего он хотел бы провести сегодняшний день в этом шезлонге, потягивая коктейли и раздумывая над делом. Однако уступил Кларе и еще час отвечал на ее вопросы.
На следующий день, двадцатого мая, Марку стукнуло тридцать семь. В целом день как день, ничего особенного, просто на год приблизился к возрасту, когда начинаешь разговаривать с телевизором и забываешь, куда положил таблетки от склероза.
С этими мыслями Марк побрел в ванную и хмуро посмотрел в зеркало на свою небритую физиономию: на щеке отпечаток подушки, отросшие светлые волосы торчат во все стороны. Так себе именинничек.
Когда он спустился в кухню, Клара уже была там, одетая в его футболку, из-под которой выглядывали черные кружева.
– С днем рождения, милый! Не забудь загадать желание, – произнесла она с манящей улыбкой и протянула импровизированный торт – банку с красной икрой, откуда торчала зажженная свечка.
Последний раз Марк задувал свечи на свой двадцать седьмой день рождения в шикарном ресторане в центре Москвы. Друзья и коллеги поднимали за него хвалебные тосты, редактор строил планы на новый бестселлер. В конце вечера официанты выкатили в зал торт в форме стопки всех его книг – специальный заказ от Марго. Пятилетняя Лиза все недоумевала, зачем их есть, ведь бумага совсем несъедобная…
И с чем он пришел в сегодняшний день? Ни семьи, ни карьеры. Десять лет – как корова слизала. Жизнь превратилась в череду унылых дней, медленно утекающих сквозь узкое горлышко песочных часов. Жаль только, что их нельзя перевернуть
