Гарри Поттер и заклятье смерти - Константин Риндевич

— Если ты накинешь её, то тебя будет невозможно увидеть, — объяснил профессор Дамблдор. Не то чтобы от этого стало как-то понятнее, но хотя бы понятно, откуда начинать исследования.

Ткань была мягкой, и почти прозрачной, если развернуть и посмотреть на свет. В темноте, наверное, вообще не видно. Это было интересно.

"Лежала рядом с твоей кроваткой" — подчеркнул зачем-то директор.

"…запутался ещё в чём-то помню, будто в паутине…" — мельком заметил Рубеус, когда рассказывал, как забирал его из разрушенного дома Поттеров. Подумать только, это было только утром!

Интересное совпадение, которое вряд ли было просто совпадением. Осталось понять, а что из этого следовало-то?

— Она какая-то особенная? — решил всё же спросить Гарри.

— Не знаю, — пожал плечами директор. — Разве что обычные мантии быстро изнашиваются, а это, как я слышал от Джеймса, семейное наследие. Кто знает, как Поттеры смогли улучшить обычное зачарование? Я не изучал мантию, только хранил, пока не придёт время вернуть её тебе.

— Спасибо, сэр, — искренне поблагодарил мальчик.

— Но мы отдалились от основной темы нашего разговора. Стоит всё же решить, как разрешить дела с профессором Снейпом, — как ни в чём не бывало сказал профессор Дамблдор.

Гарри искренне не понимал, почему именно это вдруг стало их основной темой — он вообще не понимал, о чём они говорят, перескакивая с одного на другое. Не то чтобы его кто-то спрашивал, не так ли?

Ещё сильнее его смущала формулировка директора. Звучало, будто именно он, Гарри, пусть и вместе с профессором Дамблдором, решал судьбу Снейпа. Что это было? Грубая лесть ребёнку? Реальная позиция директора, основанная на славе Мальчика-Которой-Выжил, которой Поттер пока вообще не собирался пользоваться? Какая-то проверка для фиктивного победителя Волдеморта? Просто маразм старика?

Ага, особенно верилось в последнее, конечно-конечно.

Впрочем, если уж и сам Снейп не хочет учить детей зельеварению, а выгонять его совсем было бы глупым, то остаётся всего один логичный вариант.

— А почему не нанять Снейпу ассистента, пусть и не мастера? Который бы преподавал бы у младших курсах? А там и посмотреть можно, как пойдёт, — говоря эти слова, Гарри чувствовал, что его мозг отчаянно чешется. Он не мог отделаться от чувства, будто читает по невидимой бумажке, полученной от директора.

— Неплохая мысль, — благосклонно принял идею — свою, как пить дать! — профессор Дамблдор. — Думаю, что смогу убедить в необходимости такого шага Попечительский Совет и Министерство. Есть несколько неплохих претендентов. Действительно, это выход. Благодарю, Гарри. У тебя ещё остались вопросы? Я и так надолго задержал тебя.

Мальчик в ответ выразительно посмотрел, но возражать не стал. Его больше не давал покоя другой момент.

— Вы упомянули магию работы с разумом. Вы много мне сегодня рассказали, особенно про Снейпа. Разве это не опасно? Волдеморт или кто-то из его приспешников не владеет такой же магии? Никто не сможет прочитать мой разум, особенно такую опасную информацию?

— Ум — не книга, которую можно прочитать, — ответил директор, чуть нахмурившись. Наверное, кто-нибудь на месте Гарри и поверил, что старик только сейчас спохватился об этом вопросе. — Но ты прав, Волдеморт тоже мастер легилименции, и при желании сможет вытащить всё, что угодно, из твоего разума. Если ты конечно, не сможешь его защитить… Хм. Пожалуй, стоит обучить тебя окклюменции. К сожалению, мастеров этого направления не так много, и будет лучше, если я займусь этим сам.

— У вас время на это? — совсем не понял, куда всё привело, Гарри. Кажется, он совсем потерял нить разговора. Учиться-то чему-то он был не против, но… Он пришёл сюда, ожидая наказания, если не отстранения. Как всё пришло к личным урокам у самого выдающегося мага современности?

— Не часто, но найдётся, — кивнул профессор Дамблдор, о чём-то размышляя. — Если ты согласен, то я пришлю домового эльфа, чтобы предупредить о первом занятии.

— Да, конечно, — хотя Поттер и ничего не понимал, он не был дураком отказываться от подобного.

— Вот и прекрасно. Хорошего дня, Гарри.

Когда мальчик покидал кабинет директора, его мучил лишь один вопрос.

Что это вообще было?

Глава 19. Будни старого замка

Как ни странно, после хаоса пятницы потянулись спокойные дни. Гарри после такого окончания первой недели ожидал как минимум семи казней египетских на выходных, не чтобы его кто-то спрашивал.

По зрелому размышлению о разговоре с профессором Дамблдором Поттер своей семье решил не писать. Тётю Пэт удар хватит, если она обо всём этом узнает. Тут не получится смягчить историю, как это было со Скаббезом. Этот случай мальчик описал, будто услышал о нём от того же Рона. Конечно, миссис Джестер догадалась об обмане через пару дней, но первые потрясение, возмущение и гнев к тому времени подутихли, и с новой силой уже не вспыхнули. Мир магов устоял перед неслучившейся катастрофой.

Слава богу, тётя Пэт не догадалась о всех деталях дела мисс Уитсон. И ещё немного слава математике и предсказуемости магов. Зная, что визит профессора магии точно бы отвлёк миссис Джестер от других происшествий, высчитать день операции было несложно.

Хотя маги сработали даже оперативнее, чем ожидал Поттер, да. Ну, это детали.

Как Гарри и собирался, он продолжил изучение лестниц Хогвартса. Домовики с радостью согласились помочь доброму волшебнику, и маленькие кусочки тканей появились на каждом пролёте, размечая их цветами.

К концу октября удалось узнать не то чтобы много. Идея зарисовать схему движения и вычислить правила работы провалилась. Лестницы не только двигались, поворачиваясь порой прямо во время спуска или подъёма, но даже росли и уменьшались. Вот этого никто не замечал, и Гарри тоже бы пропустил, если бы уже на третий день красная тряпочка не оказалась посередине пролёта. Недолгая сверка с записями подтвердила, что ещё вчера этот путь вёл на два этажа ниже.

В конце сентября Гарри, перечитывая все свои бумаги, сделал неутешительный вывод — никакой схемы у движения лестниц не было. Даже исчезающие ступеньки нельзя было предсказать, да что там, даже их количество — в один день их могло быть пара десятков, в другой и вовсе ни одной.

Не желая просто ставить крест на этом исследовании, Гарри сам себе выдвинул гипотезу, что всем этим кто-то управлял. Конечно, первым подозреваемым был директор, но представить как старый волшебник, мерзко хихикая — почему-то именно мерзко хихикая, — каждый вечер настраивает систему движения было сложно. Оставался вариант покопаться в истории Хогвартса, чтобы узнать, когда лестницы вообще начали себя вести будто живые.

— Любопытный вопрос, молодой человек, — важно покивал