Вожак - Генри Олди

С осторожностью мышкующего лиса Иолотли выглянул в приоткрытую дверь. В коридоре было пусто. Вдоль стен гулял ветер, на досках пола, натертых воском до глянцевого блеска, блестели россыпи стекла. Отлично! С винтовкой в одной руке и коробкой патронов в другой Иолотли выскользнул из кабинета, нырнул за угол, вихрем взлетел вверх по лестнице. Откуда-то тянуло дымом и гарью. Наверное, от горящей части – через выбитые окна принесло.

Чердачную площадку перегораживала решетка. Замок на ней был – одно название. Его открывали все, кому не лень: ключом от квартиры, гвоздем, отверткой, разогнутой скрепкой. Сгрузив оружие у решетки, Иолотли достал перочинный ножик. Десять секунд – и замок сдался. Пыльные сумерки чердака. Косая полоса света из слухового окна. Распахнуть створки. Выглянуть. Улица; ближние дома – старые, двухэтажные. Пылает военчасть. Огороды вдали сменяются полями. Убегает к горизонту серо-желтая лента шоссе.

Все как на ладони.

Десант пришельцев запаздывал. Иолотли подтащил к окну пару старых ящиков и продавленное кресло. Когда пацаны курили на чердаке, кресло каждый стремился занять первым. Сейчас конкурентов не было. Иолотли расположился с комфортом, как настоящий снайпер на позиции. Зарядил винтовку, положил ее на ящик слева от себя; коробку с патронами – на ящик справа. Проверил, легко ли дотянуться до оружия, как делал это Тлотль Румли, карауля уродов.

Порядок.

Еще бы оптический прицел! Хотя бы бинокль…

Сильнее потянуло гарью. Иолотли вгляделся в чердачный сумрак. Под низкими сводами клубилась не пыль, как он решил вначале. Дым. Откуда столько? Неужели школа горит? Вот зараза! Менять такую хорошую позицию?

Снаружи, нарастая, послышался басовитый гул. Иолотли выглянул в окно: менять позицию было поздно. С неба спускалось десятка полтора летающих тарелок. Больше всего Иолотли поразили их обтекаемые «солярные» обводы. Ничего подобного он не видел даже в кино. Ни винтов, ни реактивных струй – без видимой причины тарелки плыли по воздуху, снижаясь. Воздух вокруг них дрожал, как над разогретым асфальтом в летний день.

Антигравитация!

Тарелка поменьше приземлилась напротив школы, на пустыре между сапожной мастерской дяди Цильцина и нотариальной конторой. Иолотли схватил винтовку. Прикинул расстояние – метров сто пятьдесят – выставил прицельную планку и крепко, как учили, прижал приклад к плечу. Сердце заполошно бухало в груди, в животе ворочался, подтаивая, снежный ком. Ладони вспотели, Иолотли по очереди вытер их о рубашку, стараясь успокоить дыхание.

Опустился трап-аппарель, в борту тарелки открылся темный проем. Из него вереницей потекли десантники в камуфляжных комбезах и шлемах, с лучевыми – а какими еще?! – пушками наперевес. Вот такая нам и нужна! Главное, дождаться, чтобы один урод откололся от остальных.

Снизу, от входа в школу, неслись крики. Иолотли слышал их давно, просто не сразу обратил внимание.

– Выводите, выводите их скорее!

– Осторожно!

– Пожарную! Вызовите пожарную!

– Не могу дозвониться! Связи нет!

– Назад! Кому я сказал!

– Отошли! Все отошли…

В лицо пахнуло уже не гарью – крепким жаром, едким дымом. Иолотли заперхал, мазнул ладонью по слезящимся глазам. Проморгавшись, он увидел, как к школе бегут трусцой четверо вражеских десантников. На вид они были совсем как люди. Но это были не люди: пришельцы. Захватчики. Враги.

А под школой – люди. Свои. И оружие – только у него одного.

Иолотли прильнул к прицелу, старательно совместил мушку с прорезью. Поймал в прицел ближайшего урода. Затаил дыхание, едва не зашелся в кашле, но сдержался – и плавно, как учил Равняйсь, надавил на спуск. Кажется, пришелец слегка дернулся. По груди его рассыпался веер блекло-голубых искр. Иолотли был уверен, что не промахнулся. Или все-таки?.. Прицел! Враги близко, а он забыл перевести планку! Он лихорадочно передернул затвор, выбрасывая пустую гильзу, вставил новый патрон. Пальцы дрожали, когда Иолотли передвинул планку на пятьдесят метров и снова прильнул к винтовке. Пришельцы, считай, добрались до мертвой зоны, следовало поторопиться.

Иолотли выстрелил.

Урод однозначно вздрогнул. Взгляд его уперся в чердачное окно. Иолотли отшатнулся: засекли? Сейчас как шарахнет из лучевика! Урод медлил – может, все-таки не заметил? – и Иолотли, пригибаясь, чтобы не засветиться по-глупому, перезарядил винтовку. Пули не ранили врагов. Броня? Надо стрелять в голову, как в фильме про оживших мертвецов. Пришельцы – не мертвецы; у них шлемы…

Мысли путались. В горле застрял колючий ёж. В клубах дыма, заполнившего чердак, мелькнули охристые сполохи пламени. Ничего, успеем. Лестница рядом. Завалим хоть кого-нибудь, и ноги в руки…

– Вниз скорей! – громыхнул снизу жутковатый, искаженный мощным усилением голос. – В дом-здание пожар! Вниз! Стрелять не будет мы!

Ага, как же! Так Иолотли и поверил. Вскинув винтовку, он отшвырнул ногой кресло и распрямился. Макушка со всего маху въехала в ребро балки; Иолотли зашипел разъяренным котом и забыл про боль, потому что напротив него – рукой подать! – в воздухе висела открытая платформа. Низенький урод сидел за пультом управления, а урод высоченный, подавшись к борту, смотрел прямо на Иолотли.

– Спускаться! – махнул рукой чужак.

И улыбнулся сквозь прозрачный щиток шлема.

– Умри-и-и! – отчаянно взвизгнул Иолотли.

Выстрел прозвучал жалко и нелепо. Иолотли целился в лицо уроду; он не сомневался, что попал, но умирать пришелец и не думал. Он лишь нахмурил брови, да еще погрозил Иолотли пальцем – точь-в-точь как завуч Ночехуатль.

– Глупый есть ты? Лезть сюда скорей!

Иолотли бросился к чердачной двери. Навстречу дохнуло таким пеклом, что он попятился. Путь к отступлению был отрезан. Бегом, подумал Иолотли. Прорвусь. Ноги не слушались. Ноги знали, что их обгорелые кости не добегут и до второго этажа. Сзади, перекрыв свет, льющийся из окна, мелькнула страшная тень. В уши ударил звон стекол, треск рам, отрываемых с мясом. Забыв обо всем, Иолотли метнулся в дым и гарь, споткнулся, упал, рассадив локоть. Руки-клещи ухватили его поперек туловища, вознесли над захламленным, горячим полом. Иолотли не сопротивлялся, обмякнув в хватке пришельца. Силы кончились, будто патроны. Он проиграл. У него была винтовка и отличная позиция. Он ничего не смог.

Ничего.

Горло рвалось от надсадного кашля. Было унизительно содрогаться всем телом, словно девчонка-плакса, в надежной хватке пришельца. Но Иолотли не мог с собой совладать: он наглотался дыма. Перед глазами мелькнуло небо. Могучим прыжком урод взлетел в воздух, придерживая Иолотли, и ловчей акробата приземлился на платформу. Кивнул напарнику: летим, мол. Платформа заложила вираж; у Иолотли аж дух захватило – он никогда не летал даже на самолете!