Истребитель драконов - Уильям Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воины Хаоса имели ужасающий вид, но, насколько понимал Танкуоль, ещё более устрашающим было то обстоятельство, что те всего лишь авангард обширной орды. «Что же натворили эти злодеи, Феликс Ягер и Готрек Гурниссон?» — гадал Танкуоль. Он ни минуты не сомневался, что наступление этой чудовищной армии как–то связано с их путешествием в Пустоши Хаоса. Как раз в их манере растревожить осиное гнездо зловредных сил, а затем сбежать, подставив других под удар. «Да пожрёт их души Рогатая Крыса», — выругался Танкуоль.
Издав ужасный вой, Ларк бросился ничком на землю, всем своим видом выражая покорность. Танкуоль проклял и его, но удерживался от побуждения самому последовать за Ларком. Мысли серого провидца метались. Если он падёт ниц перед кровожадными безумцами, те, вероятнее всего, попросту растопчут его, оставив от величайшего скавенского мыслителя современности лишь окровавленные останки. Танкуоль сознавал, что так поступать не следует. Если он хочет выжить, потребуется всё его здравомыслие.
Серый провидец эффектно развёл руки в стороны и позволил ореолам энергии заиграть вокруг его когтей. Передовая лошадь было попятилась, но всадник удержал её под контролем и изготовил оружие для удара. Мускусные железы Танкуоля готовы были опорожниться, и он отчаянно пытался сдержаться. Он высоко вздёрнул подбородок, выставляя всадникам на обозрение свою рогатую голову, светлую шкуру, великолепный мечущийся хвост. Танкуоль ощутил прилив внутренней энергии и решил, что если случится самое худшее из возможного, и он отправится приветствовать Рогатую Крысу на тринадцатом уровне Преисподней, то прихватит с собой нескольких поклонников Тзинча.
— Стой! — прокричал Танкуоль на общей речи людей, воспользовавшись наиболее впечатляющим оракульским тоном. — Я приветствую вас от имени Совета Тринадцати, благородных правителей всего сообщества скавенов.
Если на воинов Хаоса это и произвело впечатление, они никак сие не показали. Наоборот, один из них пришпорил своего скакуна, и понёсся вперёд, наклонив пику, явно намереваясь насадить на неё серого провидца.
Всё, казалось бы, замедлилось, пока приближался закованный в броню воин. Наконечник пики выглядел очень острым. Танкуоль гадал, не это ли последние мгновения его жизни.
— Погоди! Погоди! — пронзительно заорал серый провидец. — Не убивай меня. Не совершай непоправимой ошибки. Я принёс известия от Совета Тринадцати. Они желают выразить своё почтение вашей непобедимой армии!
Танкуоль думал, что смерть его почти настала. Он призывал свою силу, чтобы попытаться применить заклинание побега, что перенесёт его через искривлённое пространство. У него не было уверенности, что энергии и времени на это хватит, но ему оставалась всего лишь эта слабая надежда. Сверкающий наконечник пики приближался. Он выглядел столь же острым, как меч Феликса Ягера, и раз в десять более смертоносным. Едва не пронзив тело Танкуоля, всадник поднял пику вверх и громко расхохотался, злобно и издевательски.
— Ты желаешь присоединиться к нам?
— Да! Да!
— Или ты желаешь нам сдаться?
— Да! Да!
— Так что конкретно? Или и то и другое?
— И то и другое!
Танкуоль выпрыснул мускус страха, но сейчас это не имело значения. Что куда важнее, он сохранил жизнь и свой гений для пользы расы скавенов. Ему стоит лишь вытерпеть последующие несколько непростых мунут, а там он приступит к делу и обратит планы этих заносчивых тупиц против них самих. А в настоящий момент перво–наперво нужно спасать свою шкуру.
— К чему нам щадить тебя?
— У нас могучие армии! Мы можем помочь вам сокрушить человечество! Мы владеем информацией о городах людей и их местоположении! Нам известно множество вещей!
— Может, тебе следует пощадить этого уродца и оставить при себе в качестве шута! — проревело существо с мордой демона на нагруднике.
Танкуоль заставил себя успокаивающим образом покачать головой, хотя внутри у него всё кипело, и поклялся отомстить тому говоруну, как только выдастся подходящий момент. И момент этот не замедлит себя ждать, если вокруг столь много искривляющего камня, как он подозревает.
— Или нам следует прибить его к нашему знамени в назидание остальным его сородичам. Я раньше встречал скавенов. Я сражался с ними. Те были мерзким вероломным стадом.
— Вне всяких сомнений, то были предатели, — заметил сметливый Танкуоль. — Истинные скавены всегда верны своим союзникам.
— Это славная шутка, — произнёс „морда демона“. — Быть тебе нашим шутом!
— Этот малый — серый провидец, — заметил воин Хаоса с огромным знаменем, на котором был изображен размахивающий мечом человек со снятой кожей. — Вполне возможно, что он говорит от имени Тринадцати.
— И что?
— Наверняка нам следует его пощадить! Возможно, его захочет допросить полководец или его ручные чародеи!
Слушая этого воина, Танкуоль молился. Тот был не лишён здравого смысла. И нет сомнений, что предводитель орды достаточно мудр, чтобы вести переговоры с серым провидцем.
— А потом мы всегда сможем предложить его душу Тзинчу. Говорят, провидцы являются магами, и наш могучий повелитель, возможно, будет признателен за столь лакомый кусочек!
«Во что я впутался?» — спрашивал себя Танкуоль. Может быть, ему следовало воспользоваться заклинанием побега, но прежде чем Танкуоль осознал, всадник остановился, схватил его, поднял вверх и уложил поперёк седла, словно мешок зерна. Остальные окружили Ларка и погнали того вперёд своим оружием.
Через несколько секунд они уже направлялись в середину приближающейся орды Хаоса. Сердце Танкуоля колотилось от страха, а опустошённые мускусные железы болели от напряжения в бесплодных попытках что–то выпрыснуть. Не очень–то успокаивающее ощущение.
Феликс вошёл во внутренние покои храма Гримнира. Известность, несомненно, помогла ему. Священники не стали поднимать шума и впустили его внутрь. Они лишь казались удивлёнными тем, что кто–то из людей пожелал посетить это место. После огромного огня, который ярко горел в вестибюле храма, тут было темно и мрачно, и глаза Феликса некоторое время привыкали к освещению.
Необычайно толстые каменные стены приглушали все звуки. Воздух пах ладаном и резким запахом палёных волос. Внутренние покои были пусты, если не считать нескольких старых гномов в скромных красных мантиях. При них не было оружия. Их длинные бороды были перехвачены зажимами в виде двух перекрещенных топоров. Казалось, они мало чем занимались помимо молитв и присмотра за огромным костром, что постоянно горел в вестибюле.
Феликс огляделся. Потолок находился сравнительно ниже, чем в храмах людей, но всё же не ниже трёх ростов Феликса. Вдоль стен располагались огромные каменные саркофаги. Каждый высотой с человека и вырезан в виде лежащего на спине гнома, сжимающего на груди оружие. «Это надгробия королей–Истребителей, — понял Феликс. — Здесь похоронены многие поколения королевской семьи Карак Кадрина».
Центр помещения занимал массивный алтарь, над которым возвышалась статуя могучего воина–гнома с топором в каждой руке, попирающего ногой шею дракона. Изображённая фигура явно была Истребителем. Борода была короткой. Над головой возвышался здоровенный хохол. Перед алтарём стоял коленопреклонённый гном, тихо бормоча молитвы.
На алтаре покоился молот Огнебородого. Просто взглянув на него, Феликс ощутил, как по пальцам прошёл спазм боли. Он по–прежнему помнил, как шёл с этим молотом в бой с огромным Кровожадным из Караг–Дума. Использовать подобное оружие не предназначено смертным людям, и он заплатил за это ценой своей боли. Иногда, в тихую ночную пору, Феликс с удивлением раздумывал: «Почему из всех людей мира молот позволил воспользоваться собой лишь ему? Он не герой. У него даже не было желания оказаться в Караг–Думе, и он довольно счастливо мог бы прожить всю свою жизнь, не видя великого демона Хаоса, не говоря уж о том, чтобы сражаться с одним из них».
Истребитель вскочил на ноги и резко отвернулся от алтаря, совсем не так, как покидал бы святилище своего бога верующий человек, а скорее, как воин, получивший приказ от своего генерала и сразу же отправляющийся его исполнять. Проходя мимо, он бросил взгляд на Феликса. На его лице не выразилось удивление, что он увидел человека здесь, в одном из наиболее священных мест его народа. Глядя на Истребителя, Феликс думал, что гном обладает самым суровым взглядом, который ему доводилось видеть. Лицо гнома с тем же успехом могло быть вырублено из гранита. Черты лица обладали первобытной представительностью, которую иногда можно было видеть на древних статуях. Голова гнома была недавно выбрита, за исключением небольшой полоски волос, которая однажды вырастет в хохол. Борода была укорочена до уровня обычной щетины.
Феликс сделал знак молота и приблизился к алтарю. На нём не было никаких особенных знаков присутствия божества гномов. Алтарь был массивной конструкцией, вырезанной из цельного камня. Молот казался всего лишь мощным боевым молотом, чьё навершие несло на себе такие же руны, как и сам алтарь. Если бы Феликс сам не держал молот и не чувствовал его мощь, он мог бы подумать, что тот всего лишь впечатляющего вида оружие, а не какая–то там священная реликвия.