Когда рухнет плотина - Николай Эдельман

Мы прошли по туннелю не меньше километра, когда впереди, наконец, показался дневной свет, а вместе с ним в туннель проникли струи холодного ветра, крутившие снежинки. Туннель, прорезая сопку, выходил в котловину, со всех сторон окруженную такими же округлыми сопками. А в центре котловины, немного превосходя высотой сопки, поднимался мыльный пузырь. Только так можно было описать этот идеальный сферический купол, по которому пробегали радужные цвета, а время от времени - белые молнии разрядов. Купол был полупрозрачным: сквозь него просматривалась противоположная сопка, а внутри виднелись смутные контуры какого-то сооружения. Между куполом и выходом из туннеля, на пространстве шириной в сотню метров, продолжалась суета. Урчал автопогрузчик с большим ковшом, сгребая обломки какой-то аппаратуры, люди тянули провода, снимали купол видеокамерами, или просто шатались без дела, непрерывно поглядывая на выход из туннеля. Сбоку застыла санитарная машина.

- Что это?! - выдохнули мы хором.

- Вон там находились излучатели силового поля, - пояснил Моллюсков, сглатывая слюну. - Но это...

- Это появилось, когда увеличили мощность поля, - объяснил Карелин. Тоже силовое поле, только гораздо большей напряженности. И с тех пор продолжает медленно расти.

- Значит, это поле и есть... - сказал я и шагнул вперед.

- Стойте! - Карелин схватил меня за рукав. - Близко не подходите! У него потенциал в миллионы вольт!

- А те, кто внутри, что с ними? - осторожно спросил Моллюсков.

Карелин только развел руками.

- Вы не знаем, что с ними стало. Видите, купол почти непроницаем. То, что происходит внутри, понять невозможно. Никакого движения с той стороны ещё никто не заметил. Может быть, никого из них уже нет в живых... Иначе они должны были отключить установку...

До меня медленно начало доходить.

- То есть, получается...

- Ну да, да! - подхватил Моллюсков. - Центр управления экспериментом был расположен внутри! И связи с ними, конечно, тоже никакой нет?

- Нет, - вздохнул Карелин. - Все телефоны сгорели.

- А энергия-то! - подал я ещё одну идею. - Реактор тоже нельзя отключить?

- И реактор тоже там, - промолвил физик совсем горестно.

- А внешнее поле - оно ещё существует?

- Мы проверяли - связи по-прежнему нет.

- Что же, нет никакого выхода?

- Теоретически аппаратура не рассчитана на такие нагрузки, - уныло объяснил Карелин. - Рано или поздно она должна выйти из строя. Но когда? Через сутки? Через месяц? Неизвестно. А если внутри начались процессы самостабилизации?

- То есть?

- Мы тут подсчитали и прикинули, что мощности реактора для питания обоих полей недостаточно.

- Я так и думал, - заявил вдруг Моллюсков. - Помните, Святослав Илиьч, мы предполагали, пытаясь объяснить подземные толчки, что напряженность поля привела к разрыву пространственно-временного континуума? Но вы понимаете, что это такое - разрыв континуума? Это значит, что станция провалилась в параллельное пространство! И избыточная энергия приходит оттуда!

- Подождите, - возразил Карелин. - Источником энергии может являться сама деформация континуума. Грубо говоря, именно из таких деформаций берется вся энергия во вселенной.

- Не вся, - ухмыльнулся, прищурившись, Моллюсков, - Есть такая энергия, о которой вы понятия не имеете - потому что она вашими приборами не улавливается. Тут нужны более тонкие структуры - и он постучал себя пальцем по черепу. - Знаете, какая гигантская психическая энергия выделилась утром, при бунте в Светлоярске? Меня даже здесь, за десятки километров, будто кувалдой шарахнуло. Я и сейчас чувствую, как она пульсирует. Когда люди объединяются в толпу, она становится единым организмом, и если бы вы видели её астральное тело, то перепугались бы досмерти! Потому-то я и выступаю здесь как эксперт, что чувствую то, что проникает сквозь любые силовые поля...

За спиной раздался рев мотора; из туннеля на открытое пространство выкатился "козел", в котором сидел все тот же Грыхенко.

- Сворачивайте, сворачивайте тут все! - сразу же принялся рапоряжаться Грыхенко. - Нечего мусолить, понимаешь, шарахнем бомбой! Заложим в туннеле, там внизу туннель есть.

- Товарищ генерал, это невозможно! - бросился к нему Бойков. Прикиньте, рядом город, двадцать тысяч человек! А с другой стороны миллион в Светлоярске! И эвакуировать некуда!

- Насчет туннеля, - вмешался Моллюсков, - я бы посоветовал ничего с ним не делать, а приставить к его светлоярскому выходу надежную охрану, лучше с огнеметами.

- Что за туннель? - спросил я у Бойкова, стараясь поменьше маячить перед генералом.

- Ходят слухи, что есть какой-то... - сказал Василий дрожащим голосом. - Ведет отсюда в Светлоярск. Зачем - не знаю. Что-то связанное с радиоактивными отходами.

- Нет, - возразил Карелин. - Вы ведь знаете, что Светлоярск стоит на урановом месторождении? При коммунистах хотели построить там подземный рудник и прямо по туннелю возить сюда, на ГХК. Туннель начали строить, говорят даже, весь построили, но потом стройку внезапно бросили, и вход в него замуровали. Так что есть ли он, нет ли - дело темное.

На чем основывался странный совет Моллюскова, я прослушал - они спорили уже о другом. Выяснилось, что никто не знает, где, собственно, находится вход в этот туннель. Директор комбината присутствовал при эксперименте, и значит, сейчас тоже был как минимум недоступен.

- Долинова потрясите, Долинова! - предложил Моллюсков генералу. Пусть разузнает у своих эфэсбэшников!

- Долинов - предатель! - заревел Грыхенко. - Он заодно с бандитами, мутит народ на баррикадах, понимаешь! Им "Сигнал" займется!

Но Моллюсков напомнил, что группу "Сигнал" - местный аналог "Альфы" не зная, чью сторону она примет, оставили за пределами поля. Тут разговор прервался криком. Все обернулись - и увидели, что какой-то мужчина очертя голову несется к гигантскому пузырю. За ним бросились - но поздно. Не добежав до пузыря метров тридцати, человек словно исчез в яркой вспышке, а когда перед глазами у нас перестали плавать огненные пятна, его уже не было - только рассыпавшиеся по земле черные головешки. И тут же выяснилась причина его паники - полупрозрачная стенка, радужные переливы на которой побежали быстрее, надвинулась и поглотила угольки. Затем с правой стороны, где над незаконченной стройкой торчал башенный кран, взлетел сноп искр, решетчатые конструкции крана раскалились добела, он подломился и повалился на силовое поле, разваливаясь на кусочки и рассыпая новые фейерверки кипящих брызг. Вместе с ним рухнула стена недостроенного здания, но поднявшееся вверх облако пыли я увидел уже мельком, захваченный потоком людей, мчащихся ко входу в туннель. Вместе со всеми, забыв о своем "козле", бежал и Грыхенко, но его водитель не бросил казенную машину и, на бешеной скорости догнав нас, чуть не задавил нескольких человек, едва успевших отскочить в сторону. Грыхенко пытался вскарабкаться в притормозившую машину - его отталкивали люди, грозьдьями повисшие на "козле". Шофер лично выкинул кого-то из автомобиля, только после этого генерал сел, и вездеходик, втрое перегруженный, тяжело укатил, по дороге теряя тех, кто пытался уцепиться за его борта. Среди них был и Моллюсков. Стоя на четвереньках, он слепо шарил по бетону - искал свалившиеся очки - и тихо повизгивал в панике, что его бросили. Я подбежал к нему, подобрал очки, поднял на ноги, и мы устремились вдогонку за остальными.