Минута на убийство; Решающая улика - Николас Блейк

Найджел почувствовал значительно сильнее, чем когда–либо, какая пропасть разделяет эту супружескую пару. Через эту пропасть муж протягивал руку мира, подавая знаки нежности, обращался с мольбой, но на той, другой стороне маячила фигура, которая или вовсе не замечала его, или все замечала и все взвешивала холодным разумом. В этот момент Найджел от всего сердца пожалел Джимми Лейка. Он сказал:

— Боюсь, все не так просто, миссис Лейк. Если теория Блаунта правильна, Ниту Принс отравили не с помощью капсулы вашего брата. Так что теперь снова под подозрением все.

— О Боже, — произнес Джимми, и Найджел расслышал в его голосе страх. — Я так и думал, что все эти разговоры о капсуле с ядом неспроста. Но почему? Безумие какое–то. Зачем было кому–то приносить собственный яд, если яд был там, так сказать, в разлив?

— Я этого тоже не понимаю, — ответил Найджел, подумав, как быстро и легко, по крайней мере в его случае, одна ложь тянет за собой другую. — Но Блаунт — человек удивительно умный и настойчивый, и если он…

— Я думаю, — сказала Алиса, которая теперь еще сильнее стиснула руки на коленях, — я думаю, если ты, Джимми, не возражаешь, нам нужно переговорить с мистером Стрейнджуэйзом наедине. Поднимемся ко мне наверх? — обратилась она к Найджелу, вставая со стула.

Обернувшись у двери, Найджел поймал на лице директора необычное выражение. Что это было? Досада? Разочарование? Испуг? Воспоминание об утраченных иллюзиях? Может быть, всего понемножку?..

— Боюсь, придется подняться до самого верха, — сказала Алиса Лейк, ставя ногу на первую ступеньку лестницы.

— Какой чудесный у вас дом! Хотя зимой, наверное, его не протопишь.

— О, у нас прекрасный котел центрального отопления.

— Наверное, сейчас не найти ни топлива, ни истопников.

— Джимми сам разжигает его вечером. Это когда мы топим. Мы ограничиваем себя тремя ваннами в неделю.

Преодолев два или три лестничных пролета, где все комнаты были закрыты — как объяснила миссис Лейк, на время войны, — они добрались до ее цитадели, кабинета, получившегося после соединения двух или трех комнат для прислуги. Отсюда, с самого верха, открывался красивейший вид на Риджент–парк. Этот вид из окна был, казалось, единственной уступкой эстетическому излишеству, поскольку сама комната была обставлена почти пуритански. Большой кухонный стол, заваленный записями и осьмушками бумаги, к которым автоматически обратились глаза Алисы; электрический камин; видавшее виды плетеное кресло и несколько жестких стульев; встроенные книжные полки. На стенах, выкрашенных в кремовый цвет, не было ни одной картины.

— Это и в самом деле рабочая комната, — заметил Найджел.

— Вам она, думаю, покажется неуютной. Так было задумано. Это помогает мне избавляться от гостей — приятелей мужа. Вы не представляете, как люди уверены, что могут располагать вашим временем, если вы писатель, а особенно писательница. Приходится отбиваться руками и ногами… Вы, конечно, не в счет. Садитесь, пожалуйста. Сигареты на каминной полке.

Алиса Лейк присела на жесткий стул возле кухонного стола. Ее глаза еще раз невольно обратились к лежавшим на столе бумагам, но она тут же решительно отвернулась, чтобы не поддаться соблазну.

— Скажите мне, Стрейнджуэйз… полиция подозревает моего мужа?

— Я не знаю, кто в настоящее время главный подозреваемый. Честно.

Алиса сложила руки на коленях и повернулась к нему:

— Вы спрашивали про моего брата. Мне не хотелось говорить о нем в присутствии Джимми. В то утро, когда он заехал за мной, он сказал кое–что о Ните Принс.

— Что же именно?

— У нас было мало времени для разговора, он провел здесь десять минут, а потом мы взяли такси и поехали в министерство. Но он действительно меня спрашивал, намерена ли я требовать развода. Я не собиралась, как вам известно.

— Он разговаривал с Нитой?

— Да. Накануне вечером. Так он мне сказал.

— Я имею в виду, он сказал вам _тогда,_что накануне вечером они говорили с Нитой?

— А, понимаю. Да, он сказал, что встречался с ней, но деталей не сообщил.

— Каких деталей?

— Про это ребячество с переодеванием.

— У вас не сложилось впечатление, что Нита пыталась заручиться его помощью в вопросе о разводе?

Алиса Лейк сидела с таким видом, словно размышляла над его словами как над возможным сюжетным поворотом, который стоило бы использовать в одном из новых романов.

— Нет. Не совсем, — ответила она, помолчав. — Я думала, он спрашивал меня об этом просто так, для себя.

— Получается, он все еще не оставил планов насчет Ниты?

— Наверное, можно сказать и так. Да, конечно не оставил. Но я уверена: у него и в мыслях не было принуждать ее выйти за него.

— Если бы Джимми ее оставил, то женился бы на ней Чарльз, как вы думаете?

— Это гадание на кофейной гуще, — сказала она едва ли не с укором своим обычным высоким и чистым голосом. — Трудно представить его женатым. Я хочу сказать, мне это трудно представить. Но я, наверное, слишком близка к нему…

Найджел зашел с другой стороны:

— Чарльз, конечно, пойдет на все, чтобы сохранить ваш брак?

— Если будет считать, что его стоит сохранять? Да, пойдет.

— Он сказал вам в то утро, что накануне дал Ните последний шанс порвать с Джимми? Или хотя бы намекнул, что сделал это?

Впервые за все время по лицу Алисы пробежала тень озабоченности и страха.

— Нет, — сказала она, — нет, что вы! Это звучит так зловеще. — Потом спокойнее: — Ведь когда он встретился с Нитой, он мог узнать только ее точку зрения. Он тогда не видел еще ни меня, ни Джимми. И не мог составить мнение о нашем браке, о том, стоит ли его сохранять.

— Вы ему не писали об этом?

— Нет, я вообще давно ему не писала. Считалось, что он погиб, вы же помните.

— Как близко вы знаете Мерриона Сквайерса? Неожиданный поворот в разговоре, по–видимому, не обескуражил Алису Лейк. Найджелу даже показалось, что она вздохнула с облегчением. Она сказала, что какое–то время они с Меррионом встречались. Это было еще в первый год, когда муж стал изменять ей. Меррион сделал с нее несколько рисунков.

— Мне кажется, у меня бродила смутная мыслишка отплатить Джимми той же монетой. — Она произнесла эти слова так, будто поставила их в кавычки. — Но ничего, конечно, из этого не получилось. Уж такой я родилась. Возможно, Джимми никогда бы меня не оставил, будь я другой, — добавила она и легонько пожала плечами.

— Боюсь, мои вопросы становятся все более нескромными, — сказал Найджел, улыбнувшись. — Но от этого так много зависит. Вы употребили выражение: «стоит ли сохранять ваш брак». Но пожалуйста, простите меня за вопрос: вы–то сами, только ответьте честно, вы считаете, стоило? И — стоит сейчас?

Алиса Лейк отвернулась от него и посмотрела в окно, на деревья, цветочные клумбы, озеро. Они долго молчали. Найджел подумал: она очень хорошо поняла, что он хотел сказать, задав свои вопрос; как поняла, почему он использовал именно эти глагольные времена.

— Вы хотите сказать, — наконец заговорила она, — вы хотите сказать, что Нита Принс погибла напрасно? Нет, сказать так было бы некрасиво, вульгарно… Извините. Знаете, я просто не знаю. Должно пройти какое–то время, пока мы с Джимми снова привыкнем друг к другу.

— А сейчас вы вместе находитесь в растерянности, вместе страдаете?

У Алисы Лейк задрожали губы. Она сунула руку в сумочку и вынула носовой платок.

— Прошу извинить меня, — сказал Найджел, — но ведь это видно невооруженным глазом. Я никак не хотел причинять вам боль, но…

— Ради всего святого, какое это имеет отношение к убийству этой девушки?! — с негодованием воскликнула она.

— Я думаю, — сказал Найджел, самым тщательным образом подбирая слова, — я думаю, вы подозреваете вашего… подозреваете кого–то, кого вы любите, в том, что он убил ее, и подозрения мешают вам вновь связать ниточки, соединявшие вас с Джимми. Я правильно говорю?

Прижав платочек ко рту, она подошла к двери, открыла ее и сказала сдавленным голосом:

— Вам лучше уйти.

Спускаясь по лестнице, Найджел напряженно размышлял. Он еще раз зашел в кабинет Джимми.

— Боюсь, я совсем не порадовал вашу жену, — без предисловий сообщил он ему.

Директор внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал. Он сидел в том же кресле, где Найджел оставил его перед уходом наверх.

— Мне пришлось задать ей несколько вопросов довольно интимного характера.

— Алиса не большой мастер в интимных вопросах, — заметил Джимми, обращаясь то ли к Найджелу, то ли к самому себе.

— Это были вопросы о вас.

— Обо мне?

— О вас и о ней. О вас к о Ните.

— Она мало что знает обо мне и Ните. Она… есть вещи, которых она по своей натуре не может знать… или плохо представляет себе, — произнес он задумчиво.