БЧ. Том 6 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Раздается новый ор боли поджаренного мерзавца. Что-то у Целителей не заладилось, и кто-то случайно задел ожоги.

Тем временем Перун покидает арену и подходит к девушкам. Его рука ласково поправляет рыжую челку, упавшую Ясне на лицо.

— Ну, довольна?

— Очень, — кивает девушка и благодарно смотрит в глаза Перуну. — Спасибо.

— Делов-то, — усмехается этот мальчик с силой тысячи демонов. — Аяно, мы идем?

— Да конечно! — возмущается японка. — Вот только попробуй по дороге встрять в еще одну дуэль!

— Тогда тебе лучше завязать мне глаза, — усмехается Перун. — Вокруг столько соблазнов.

— Наконец-то явились, — встречает нас нерадушными словами Владимир.

Японка привела меня в гостиную с африканскими масками на стенах. Особенно устрашающая стоит на каминной полке — черная рожа, вырезанная из обожженного дерева, напоминает мой демонский оскал под Эмулятором. Сам цесаревич, не отрываясь, смотрит в мобильник. Догадываюсь, что он там опять печет свои «кексики», только звук выключил, чтобы не палиться, конспиратор.

— В этот раз тоже черничный? — вежливо интересуюсь.

И он, вздрогнув, тут же убирает телефон в карман.

— Не угадал. Деловая переписка.

— Понятно, — глубокомысленно киваю. — Помадками обмениваетесь.

Игнорируя возмущенный взгляд царской персоны, разваливаюсь в кресле. Аяно остается стоять у двери. Японка у меня очень дисциплинированная — без разрешения командования не садится.

— Аяно, не стесняйся, тоже присаживайся, — вздыхает Владимир. — Раз наш юный князь уже все равно взял штурмом мое гостеприимство.

На удивление цесаревича девушка даже не двигается. Я откидываю голову на кожаную спинку.

— Милая, располагайся, где тебе удобно.

Кивнув, Ааяно подходит ко мне и присаживается на широкий подлокотник моего кресла. У Владимира едва нервный тик не происходит. Сдержавшись — а ничего другого ему не остается, он пытается смотреть куда угодно, кроме длинных ножек японки в обтягивающих хромовых сапожках.

— И что с британцами, Ваше Высочество? — задаю наводящий вопрос.

— Беда с британцами, — ворчит наследник. — Королева Элизабет приглашает императора на переговоры в Париж. Тема обсуждения: противостояние с Китаем.

— А леденец королеве не дать пососать? — интересуюсь.

— Перун, я думаю принять их приглашение, — серьезно заявляет цесаревич.

У меня самопроизвольно вспыхивают Громовые когти. На обеих руках.

Рубрика «Легендариум демоника Перуна».

Перунофобия — новый вид психического расстройства, недавно внесенный в реестр ВОЗ. Обычно этому заболеванию подвержены насильники, детоубийцы, наркоторговцы, торговцы людьми, торговцы оружием и прочие мерзоты, но больше всего, конечно, демоны.

Глава 19. Волшебник

Нижние миры прекрасны.

Любой ужас прекрасен по сравнению с бесконечной тьмой, сводящей с ума.

Поверхность приближается. Цепляясь за острые камни, Женя жадно хватает ртом горячий воздух жаркой равнины. Еще немного карабканья, и до ушей доносятся вопли зрантов. В глаза бьет свет тысячи мелких солнц, раскиданных по мутно-серому небу. Захрипев, барон карабкается вверх по крутой стене, тьма нехотя отпускает его, черные объятия медленно соскальзывают, оставляя отметины в виде серых пятен на коже. Поцелуи чудовищной Матери.

Перевалившись через осыпающийся край, Женя падает без сил. Тело горит, будто деформируясь после ласк живой тьмы, оставшейся в бездне. Жжение в пятках перерастает в мучительную боль. Собственные руки и ноги кажутся чужими. В груди рядом с сердцем будто вылупилось еще один орган — липкий и холодный, пускающие ледяные волны по всему кровотоку.

Вздымающиеся вокруг красные курганы кажутся теперь лучшими друзьями. Великаноподобного Владыки выводка нигде не видно. В стороне куча зрантов дерется за кусок мяса. Во время драки одного из белых демонов, видимо, самого слабейшего, отбрасывают к краю пропасти, и он жалобно воет не в силах подняться.

— Надо же, ты и, правда, вернулся, червь, — слышит Женя клекот Беумууса. — Единственный из сотен тысяч паломников, сбросившихся в утробу Матери.

«Червь?!» — слово неожиданно выбешивает Женю. Или кого-то другого внутри него.

Единым движением барон вскакивает. Серая кожа горит, тело словно разваливается от боли, но в то же время Женю внутри переполняет бесконечная мощь.

— Червь?! — орет барон. — Да как ты смеешь?!

Краснокожий Беумус, сидящий на своей гигантской птице, удивленно приподнимает багровую бровь. Морда с огромной пастью хмурится.

— Это ты мне, червь? — пасть щелкает окружающими ее клешнями. — Тьма повредила твой рассудок? Градгроб велел мне ждать тебя, чтобы доставить к людям, но ничего не сказал насчет твоей цельности. Думаю, мой дюлхан может спокойно отклевать тебе руку.

Беумус глади пернатый загривок птицы, и она вскидывает чудовищный загнутый клюв прямо над головой Жени. Но барон больше ни капли не боится этих монстров. Весь страх остался внизу, во тьме пропасти.

Женя сам подходит к огромной пернатой твари. Взмах худой серой руки, и ближайший зрант, которого сородичи швырнули к пропасти, вдруг начинает распухать. Лысая голова с почти человеческим лицом увеличивается в два раза, тощее тело набухает валунообразными мускулами. Белая кожа утолщается и обрастает шипами. Демон надрывно кричит, пытаясь справиться с агонией изменяющегося тела.

От удивления Беумус едва не падает со спины своего летуна.

— Что за метаморфозы? — выдыхает краснокожий Генерал.

Женя усмехается серыми губами.

— Всего лишь стероиды из первозданной тьмы.

Измененный зрант поднимается с земли. Теперь ростом и шириной плеч он превосходит даже тавров, не говоря уже о худосочных соплеменниках, которых двумя пальцами переломает. А еще тварь полностью послушна приказам Жени. Время как раз опробовать их.

— Фас, — бросает Женя, и шипастый зрант сигает на широкое горло птицы.

Под тяжестью зранта пернатый дюлхан заваливается на бок. Беумуса скидывает с седла, и он катится кубарем по голой земле, шелестя кожаными крыльями. Когда Красный Генерал вскакивает, зрант уже разгрызает глотку ездовой твари.

— Ты дал ему фрактал? — в ужасе понимает Беумус.

— И приручил, — Женя задумчиво смотрит на шипастого зранта. — Хватит.

Зарнт сразу выпрямляется, отбросив прочь отгрызенную голову дюлхана. Беумус кивает сам себе и начинает извиняться:

— Ты действительно больше не червь, человек. Я ошибся и понес наказание в виде потери любимого питомца. Позволь сопроводить тебя обратно в твой мир.

— Мой мир? — Женя вздрагивает. Если он вернется, то как сможет спокойно жить обновленным и измененным? Те извращения, о которых он теперь не может не мечтать, заставят страдать людей вокруг. Намного правильнее вернуться в совсем другое место — Цитадель Яки. Там он не навредит невинным.

— Ведь ты хочешь спасти свой мир от Вторжения? — спрашивает Беумус, словно видя сомнения барона. — Градгроб может пощадить людей, если ты дашь ему желаемое. Узнай, что загадал некий Перун, передай Владыке и ожидай милостивой награды.

Выхода нет. Придется возвращаться, люди пострадают, но это лучше гибели всего человечества.

— Где именно я выйду на Земле? — спрашивает Женя.

— Наши союзники среди людишек называют себя британцами, — поясняет Беумус. — Где-то в их Британии ты и выйдешь. Не волнуйся. Британцы обеспечат тебя всем необходимым, они с почтением будут относиться к тебе и помогут выполнить просьбу Владыки.

— Я не волнуюсь, — вздыхает Женя.

Назад так назад. Но сначала повеселюсь вдоволь.

Мысленным приказом барон приказывает шипастому зранту наброситься на своих тощих сородичей. Взревев, его раб отрывает головы слабым демонам. Женя наслаждается зрелищем кровопролития как сладким фруктом. Смакует вид дымящейся крови, сам не замечая, как визжит от возбуждения, словно тысяча свиней.