Охотники за диковинками - Наталья Бульба

А вот Неру, который едва ли не единственный из всех продолжал сохранять присутствие духа, пришпорив своего скакуна, направил его к зарослям кустарника, на который я и указала.

Ну а я смотрела ему вслед, не в состоянии вновь поднять взгляд на принца, откликнуться на старания которого, как бы этого ни хотела, у меня не получалось.

Мой взгляд цеплялся за мелочи, замечая россыпь робких, похожих на крошечные белые звездочки цветов, которые не пугала ночная изморозь. На птицу, которая сидела на еще не полностью покрывшейся листвой ветке и наблюдала за нами, очень по-человечески склонив голову. На пряный запах, вплетшийся в аромат просыпающегося леса, который вдруг стал ярче под легким порывом ветерка, заигрывающего с моими распущенными волосами.

Пряный запах…

Куда только делась рассеянность!

– Неру! Нет! Кармачи!

Мой крик разорвал царящую вокруг тишину. И не успел он еще затихнуть, отозвавшись шелестом крыльев взметнувшейся в небо птицы, как поднялся на дыбы драгур демона, защищая хозяина от стремительно вылетающей из кустов твари, довольно распространенной на Торсане, но от этого не менее опасной.

Все остальное было быстро, страшно и… неизбежно.

Когда я соскочила с замершего Марика на землю, Тамар и Хакан уже стояли рядом с Неру, принявшим на себя первую атаку кармачи, похожего на варана-переростка. Ингвар, не обращая внимания на удивленный взгляд Алексея, бросил молниеносно спешившемуся Ренарду один из полудюжины своих мечей, кивнув в мою сторону. Сам же ринулся к своим воинам.

Вряд ли он не знал, в чем основная опасность этих зверюшек.

В отличие от большинства такого рода существ, выведенных в древности склонными к уединению магами для охраны своих жилищ, эти считались условно разумными. Кое-где их даже приручали, используя вместо сторожевых собак. А если кармачи с рождения рос рядом с ребенком, то становился для него самым верным спутником. Защищая своего хозяина без сомнения и жалости.

Вот только взять новорожденного звереныша из логова было практически невозможно. Мать боролась за свое потомство до последнего. А имея вместо кожи твердый панцирь, похожие на остро заточенные лезвия когти, которые появлялись неожиданно для противника, да поразительную для внешней неуклюжести скорость, сделать это было несложно. К тому же ни одна из существующих в этом мире магий на них не действовала.

Это не значило, что справиться с ними было нереально, но для тех, кто сейчас стоял напротив разъяренной самки, было не по силам.

– Это опасно.

Голос Ренарда, который вдруг оказался рядом со мной, был тих, но спокоен. Впервые за те дни, что прошли с того момента, как он дал мне клятву.

Как же просто было все еще так недавно и как сложно стало, стоило мне заглянуть в глубину его глаз и увидеть там то, что он прятал за кипящей в его душе болью.

Сколько же самообладания нужно было иметь, чтобы, разговаривая с тем, кого он назвал своим покровителем, и ощутив мое присутствие, удержать свои чувства в узде, ничем не выдав себя! А потом и последовать за нами, твердо зная, чем может грозить ему разоблачение.

И если граф д’Арве мог лишь заподозрить в тайных помыслах, то я… у него не было шансов скрыть от меня то, кем он являлся.

– У нее детеныши. Она убьет демонов, стоит им лишь потерять выдержку и кинуться в атаку. А я могу ее усмирить.

Я только на мгновение оглянулась, отметив, насколько безмятежно ощущаю себя, когда он рядом. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Я была кошкой, а он… принадлежал к роду охраняющих. Но даже не это сейчас было главным.

Я и он были парой: страж и его хранитель. И именно он должен был стеречь мое тело во время древних ритуалов, пока мой тотем сторожил правителя. И только ему я могла всецело доверять.

У каждого из нас была своя жизнь, в которой мы обзавелись обязательствами, целями, желаниями и надеждами. И эта нечаянная встреча ломала все, что было для нас важным до нее.

– Отойди от Тианы…

Таким… разъяренным Алексея я еще не видела. Впрочем, в отличие от меня, того разговора, благодаря которому я узнала об истинном отношении одного графа к другому, дракон не слышал. И выводы, которые сделала я, для него оставались неизвестны.

Также он не мог, принадлежа к правящему роду анималов, ощутить внутренней сути Ренарда. Из всех способных принять тотем хранителей имели лишь мы – кошки. Для всех остальных смысл наших отношений был недоступен.

Ренард же, в ответ на выпад Алекса, не обнажил меч, а лишь резанул взглядом по остановившемуся всего в одном шаге от нас дракону. И было в нем что-то, заставившее охотника отступить и вскинуть в недоумении бровь.

Вот теперь и до него начал доходить весь комизм сложившейся ситуации.

Его игра с заказом, приняв который он хотел одновременно и заработать, и развлечься с встретившейся на его пути киской, вдруг обернулась цепочкой странных событий, приведших нас сюда и столкнувших друг с другом с такой неизбежностью, что противиться этому казалось невозможно.

К тому же, не знаю, было ли им известно то, что знала я, или у меня одной в голове испуганной пташкой билось воспоминание о пророчестве, в котором встретились вместе правитель, страж и хранитель.

– Только без кровопролития, – прошипела я, давая понять, что ничего объяснять не собираюсь.

У меня были более важные дела, чем рассказывать им, в какие неприятности мы с ними вляпались.

Призывать свою питомицу я начала сразу, как сделала первый шаг к демонам, уже явно терявшим терпение. И в этом была вся мужская натура: ведь точно знают, что эта зверюшка им не по зубам, но продолжают играть в заступников сирых и убогих.

По рассказам бабушки, которые я еще недавно воспринимала как легенды моего мира, мирные с виду кошки становились бесстрашными воинами, когда речь заходила об опасности, угрожавшей их господину. Став единым целым с собственным тотемом, они уподоблялись самой смерти. И лишь ниточка, которая связывала их с хранителями, не позволяла им окончательно потерять человечность. Да и в самом бою хранители и стражи частенько становились спиной к спине. И в такой паре человек обретал силу и молниеносность, присущие его тотему.

Кармачи, ощутив мое приближение, повела головой и еще ниже присела на коротких ногах. Готовясь к прыжку. Но я, не обращая внимания на столь явную угрозу, освобождала свою подопечную.

И теперь это была не очаровательная солнечная ленна, а похожая на безлунную ночь лагатта. Сравнительно небольшая киска, не больше земной рыси, которая славилась неукротимым норовом и ядом, не убивавшим, а только обездвиживавшим жертву. А еще она была единственным зверем, на которого полуразумные кармачи никогда не нападали первыми.