Странник - Сурен Цормудян

Вдруг Маломальский осознал, что в непроглядной тьме подземелья он отчетливо видит шпалы и рельсы. Причина оказалась проста и радостна одновременно: в конце туннеля уже показался тусклый призрачный свет. Через несколько минут уже можно было различить бездымный огонь в бочке пограничного рубежа и красноватый свет станции, уместный в коммунистическом государстве, как в никакой другой точке метро.

– Ну вот, Стран Страныч, дошли. Давай поднажми чуток. Я уже замучился тебя тащить.

– Приказываю остановиться! – послышалось впереди. – Вы подошли к государственной границе Союза Советских Социалистических Станций!

– Мы сталкеры! – выдавил из последних сил Сергей, дав петуха и захлебнувшись сухим кашлем.

– Поднять руки! Медленно подойти!

– За нами гонятся, – прохрипел сталкер.

– Что он там говорит? – послышался другой голос. – Сколько их там?

– Двое вроде! Перебежчики небось. Хреновато в Рейхе кормят, видать! – Это был уже третий голос, говоривший с явной насмешкой.

Впереди виднелась какая-то самодельная мотодрезина, сооруженная из узлов и агрегатов автомобиля. На ней возвышался пулемет. Из-за дрезины показался человек, целящийся в непрошеных гостей.

– У меня жетон, мы сталкеры. Пропустите нас, за нами гонятся, – устало выдохнул Маломальский.

– Ко мне, живо! Руки держать над головой! – четко приказал облаченный в старую шинель пограничник.

– Скорее, пожалуйста. Мало времени. – Сергей и Странника послушно побрели к человеку с ружьем.

– Разберемся, – проворчал пограничник.

Когда они подошли к дрезине, появились еще двое в шинелях. Бесцеремонно сдернув с пришельцев автомат и рюкзаки, они принялись обыскивать Сергея и Странника.

– Кто за вами гонится? – спросил первый, продолжая держать их на мушке.

– Нацисты. Вы что, шум из туннеля не слышите?

– А с чего они за вами гонятся, если вы сталкеры? Ведь ваш нейтральный статус только шпана уголовная да каннибалы не признают, – сказал четвертый пограничник в старой зеленой фуражке с красной звездой. Он сидел на дрезине, за бронещитком, и до сих пор его видно не было.

– Одержимые. Бунтари. Они и вас не пощадят. Срочно вызывайте сюда подкрепление. Ваш кордон они просто сметут.

– Чепуха, – усмехнулся человек в фуражке. – У нас с Рейхом договор о ненападении.

– Договор, говоришь? – воскликнул Маломальский. – Был уже один такой договор с Рейхом! Вообще до хрена договоров было! Да вот хотя бы, аккурат перед Катаклизмом, договорились о мире и сотрудничестве. Тут умные среди вас есть или нет?!

Человек в фуражке спрыгнул с транспортного средства и подошел к ним. Теперь на его шинели была ясно различима красная повязка с белой надписью «Комиссар».

– Это оскорбление советских пограничников при исполнении, – угрожающе сказал он. – Ты, часом, не фашистский провокатор? Хочешь подтолкнуть нас к враждебным действиям и нарушению Союзом дипломатического договора?

– Товарищ комиссар! – воскликнул один из бойцов, что обшаривал вещмешки.

– Что там?

– Вот. Взгляните! – И боец протянул комиссару книгу, извлеченную из недр рюкзака Бумажника. Повернув голову, Сергей с изумлением узнал в ней знакомый томик «Майн кампф». Человек в фуражке усмехнулся, покачав головой.

– Волк, тварь! – выдохнул Маломальский, и в этот момент комиссар наотмашь ударил его книгой по лицу.

– Я вас, вонючих политических провокаторов, за версту чую, – с нотками торжества проговорил он.

– Это подстава! – отчаянно крикнул сталкер.

– Увести в комендатуру. И это передайте. – Комиссар брезгливо ткнул одному из бойцов «Майн кампф». – Пусть там решают, что делать с этими гнидами.

Два бойца водрузили на плечи рюкзаки и автомат пленников и, ткнув оружием в спины арестованных, скомандовали:

– Идти вперед. Руки не опускать. Не оборачиваться.

Повинуясь, компаньоны пошли к платформе. Между тем зловещий шум из туннеля был слышен уже отчетливо. Толпа, ведомая моззом-фюрером, приближалась.

– Комиссар! Не будь бараном! Вызывай подкрепление! Они сейчас вас перебьют и хлынут на станцию! – заорал Бумажник.

– Скворцов! Заткни им рты, чтобы не лепили на станции свою провокационную пропаганду! Еще, чего доброго, панику поднимут среди населения! – крикнул в ответ комиссар.

– Есть! – крикнул один из бойцов, доставая из кармана куски грязных тряпок и, видимо, намереваясь в буквальном смысле заткнуть ими сталкерам рты.

А шум уже был совсем рядом.

– Внимание! Вы приближаетесь к границе Союза Советских Социалистических Станций! – услышал Сергей голос комиссара, усиленный жестяным рупором. – Остановитесь!

– Убери от меня эту дрянь, – поморщился Маломальский, отшатнувшись от грязной скомканной тряпки, которую пограничник уже собрался запихнуть ему в рот.

– А прикладом в зубы не хочешь?! – рявкнул боец.

В туннеле открыли огонь. Шум выстрелов ворвался на станцию, и было слышно, как пули лязгают по бронещитку дрезины. Два бойца резко развернулись в сторону заставы, тревожно переглядываясь. Не долго думая Сергей подскочил к тому из них, у которого на плече висел его автомат, и врезал ему лбом по переносице. Пограничник рухнул на красно-черный гранит станции, оставив оружие в руках сталкера. Его товарищ отпрыгнул и, подняв винтовку с наставленным на Сергея стволом, передернул затвор. К счастью, Странник вовремя дернул ствол ружья вверх. Грянул выстрел. Пуля врезалась в потолок, посыпалась штукатурка, а Странник отдернул руки и уставился на свои отбитые выстрелом ладони. Боец ударил его прикладом по голове и тут же сам получил от Бума автоматом.

Первый красноармеец, придя в себя, вскочил и набросился на Маломальского сзади, обхватив его руками и стараясь повалить на пол. Резко дернув голову назад, Сергей двинул пограничнику затылком по уже и без того пострадавшему носу. Боец снова рухнул на гранит.

– Падла фашистская! – прорычал он, выдергивая из сапога нож, однако сталкер наступил ему на руку и, склонившись, прошипел:

– Баран! Беги за подмогой! Здесь же сейчас резня будет! Они вам двадцать второе июня по второму кругу устроят!

Маломальский осторожно убрал руку. Боец тут же вскочил и накинулся на него. Парировав атаку, Сергей отвел руку с ножом в сторону и ударом кулака отправил бойца в нокаут. Рана, нанесенная стигматом, заныла от резкого движения.

– Ну что за ишак! – сморщился сталкер от боли и досады на непонятливость красноармейца. В это время второй боец дернул его снизу за ноги. Не ждавший такого подвоха Бум рухнул на распростертого на граните первого погранца. Мелькнуло лезвие ножа… Но, прежде чем красный успел вонзить клинок сталкеру в живот, воздух с уханьем рассек винтовочный приклад, хрустом впечатавшийся красноармейцу в челюсть. Странник!

На заставе грохотал пулемет. Из туннеля выскочил белый как мел комиссар.

– Это провокация! Не поддаваться! – истерично вопил он, в ужасе оглядываясь через плечо.

Снова шквал автоматных и ружейных выстрелов. Град свинца, бьющий по дрезине. Пулемет смолк, зато раздались победные выкрики фашистов.

– Страныч! Хватай того, а я этого! Надо утащить их подальше, иначе разорвут!

Толпа уже штурмовала станцию. Комиссар заметался, сорвал с себя повязку и отбросил в сторону фуражку. Поняв, что убежать ему не удастся, он упал на колени и поднял руки.

– Сдаюсь! Сдаюсь, не убивайте! Я против большевиков! Против «совка»!

Один из фашистов прошил его очередью из автомата. Другой, пробегая мимо, проломил умирающему голову куском стальной трубы.

В это время Сергей и Странник как раз достигли жилого участка станции.

– Люди! У кого оружие – выходите! У кого нет, бегите! – орал Маломальский.

Из палаток и будок выскакивали ничего не понимающие жители: мужчины, женщины, дети, старики. Нацисты уже ворвались на платформу и с воплями неслись прямо на них.

Странник тащил за собой одного из бойцов, то и дело озираясь на ворвавшуюся на станцию оголтелую толпу – видимо, искал носителя мозза. Из ближайшей палатки выскочил, на ходу надевая старый ватник, какой-то старик. Один из фашистов прыгнул с разбегу, сбивая его с ног, и несколько раз ударил куском арматуры по голове. Из соседнего жилища выбежала женщина, прижимая к себе тряпичный тюк с вещами. Она кричала что-то в распахнутую палатку – кого-то звала. Фашист проломил голову и ей. Затем сделал то же самое с появившимся вслед за матерью ребенком. На губах зверя играла торжествующая улыбка: он явно упивался происходящим.

– Ну нет! – зарычал Сергей, выпуская обморочного пограничника. – Последней мразью буду!

Встав на одно колено, он снял автомат с предохранителя, тщательно прицелился и одиночным выстрелом прострелил нацистскому отморозку голову.

– Уходи, Стран Страныч! – рявкнул Бумажник. – Это не твоя война! Это человеческие разборки! Вали отсюда!