Зимнее солнце - Влада Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таиса надеялась, что с новыми данными портрет преступника будет становиться все более четким, но пока получалось скорее наоборот.
Дверь, ведущая к лесу, определенно была черновой в доме – тут ни крыльца не оказалось, ни навеса. В обычных деревенских избах Таиса ничего подобного не встречала, однако все дома на хуторе были построены по какому-то особенному проекту, нетипичному для этих мест.
Дверь была пусть и деревянной, но крепкой, по прочности наверняка не уступающей железной. Старое, посеревшее от солнечных лучей дерево сразу заставило Таису насторожиться. А когда Матвей смахнул с него снег, оказалось, что инстинкты не обманули. Дверь была покрыта трещинами и зловещими темными пятнами. Как минимум эта часть истории не была рождена больным сознанием пожилой женщины: в дом Надежды Барабашевой действительно кто-то стучал, и не раз.
Таиса понимала, что профессионал не должен поддаваться сентиментальности, что ситуацию нужно оценивать отстраненно, как это делал Матвей. Вот только у нее ничего не получалось, и в разгар солнечного дня она вдруг оказалась в темной, освещенной лишь звездами ночи. Она видела, как в эту дверь стучала обнаженная девушка – с таким ужасом, таким отчаянием, что даже не заметила, как разбила руки в кровь, как щепки вошли глубоко под кожу… Она рыдала и умоляла о помощи, потому что наверняка увидела, как свет пробивается через закрытые ставни.
Но ей никто не помог. Может, и вовсе не ответил, а может, ее еще и назвали лесным духом, прокляли, послали подальше… У нее не было времени настаивать, она вынуждена была бежать.
Иллюзия причинила боль, но она же помогла. Потому что в следующую секунду Матвей подошел ближе к двери и с помощью пластикового пакетика достал из трещины окровавленный человеческий ноготь. Если бы страх уже не прошел через нее ледяной волной, Таиса не сумела бы остаться спокойной хотя бы внешне.
– Как я и предполагала, не было тут никаких волков, – тихо сказала она. – Если бы за Дашей гнались звери, она бы укрылась в любом из пустующих домов.
– Звери, да не те, – невесело усмехнулся Матвей, продолжая рассматривать дверь. – Но мы не можем быть уверены, что это ее ноготь.
– Знаешь, чьим бы он ни был, вырванный с мясом ноготь я считаю прямым указанием на то, что атмосфера в лесу не гостеприимная!
Ирония заключалась в том, что прямо сейчас лес как раз был прекрасен. Недолгий зимний день близился к завершению, лучи солнца стали гуще, ниже, они растворялись в снегу, меняя его цвет. В рассеянном сиянии ветки казались совсем черными, будто углем нарисованными, а прямо на них зависли тяжелые рыжевато-розовые облака.
Но только при таком окружении Таиса и рискнула бы зайти в лес. Она покинула расчищенный двор, ступила в высокую целину – сначала осторожно, но, набрав полные ботинки в первую же минуту, она двинулась уверенней. Таисе хотелось узнать, что ожидало за деревьями, откуда могли прибежать все те девушки, чьи крики проигнорировала сумасшедшая старуха, оставили ли они какие-то указания на то, что с ними произошло.
Матвей, должно быть, понял это. Он ни о чем не спросил, просто двинулся следом – его молчаливое присутствие выдавал скрип снега и длинная тень, постоянно остававшаяся рядом с Таисой. От этого становилось легче.
Лес берёг свои тайны надежно. Следы отчаянной борьбы за жизнь сохранились только на окровавленной двери, деревья здесь были целыми, чистыми… Или алые пятна на них давно уже скрыл снег. Таиса решила, что к дальнейшим исследованиям не готова, и хотела вернуться обратно, когда из-под ног неожиданно ушла опора. Девушка даже не успела сообразить, что произошло, мир закружился вокруг нее, снег неприятно и мокро прижался к лицу, свет стал тусклее… Она упала куда-то, хотя двигалась через ровную поляну, так же не бывает! Ее словно утащили те самые лесные духи…
Однако, когда Таиса пришла в себя, оказалось, что духи тут все-таки ни при чем. Упавшие сосновые ветки и снег образовали импровизированную охотничью ловушку, под которой скрывалась неожиданно глубокая яма. Она появилась на месте вывернутого с корнем старого дерева и расползлась под влиянием дождей, наверняка еще осенью. Но тогда это было просто не особо опасное болото, теперь же из-за мороза стены ямы покрылись плотной коркой льда, превратив ее в западню.
Таисе повезло, что она оказалась здесь не одна. Спустя пару секунд на нее упала тень, а на краю ямы появился четко очерченный лучами солнца силуэт.
– Жива? – коротко осведомился Матвей.
– Ну, кое-как…
– Тогда выбирайся.
– Если бы это было так легко… Тут все заледенело! Дай руку, пожалуйста, только осторожней, сам не упади.
Таисе казалось, что большой проблемой ее падение не станет, Матвей был достаточно рослым и сильным, чтобы достать ее за минуту.
Вот только он этого делать не собирался, он так и стоял на краю, равнодушно разглядывая девушку.
– Ну? – нахмурилась Таиса. – Нужно что-то, кроме «пожалуйста»?
– Нет. Я просто не собираюсь тебе помогать.
– Что?.. Ты шутишь, что ли?
– Не вижу в этом ничего смешного. Ты заявляла, что готова к этой работе. Я сразу предупреждал, что тут бывает трудно.
– Я бы не назвала это типичными условиями работы профайлера! – Таиса обвела рукой заледеневшую яму.
– И тем не менее, ты здесь. Ты не можешь вечно рассчитывать на меня или Гарика. Выбирайся сама.
– Ты охренел? Я же замерзну тут!
– И это тоже будет решением проблемы.
– Матвей!
Она до последнего надеялась, что это какой-то дурацкий розыгрыш, способ поиздеваться над ней. Однако Матвей слов на ветер не бросал, он развернулся и направился прочь. Уже знакомый скрип снега доказывал, что он не пытается обмануть Таису, он действительно отдаляется.
Оставляя свою спутницу одну в безлюдном лесу за час до наступления темноты.
* * *
У Гарика была одна важная особенность: даже на самых сложных заданиях он почти не чувствовал страха. Ему казалось, что ни с ним, ни с окружающими ничего плохого не случится. Это было нелогично, однако он не спешил бороться с этим блоком, так было легче решаться на безумные авантюры. Хотя в глубине души Гарик понимал, что игра с собственными эмоциями до добра не доведет. Кажется, ему стало сложнее сочувствовать окружающим… Уверен он не был
